Всего два месяца назад такое имя, как Гурбангулы Бердымухаммедов, могло бы порадовать только того, кто решил одним махом взять первый приз в скрэббл. Теперь Гурбангулы Бердымухаммедов - президент Туркменистана, центральноазиатской республики, известной в остальном мире наличием практически неразработанных запасов энергоносителей и политическими репрессиями. Размером эта страна примерно с Калифорнию, население - пять миллионов человек, на юге граничит с Афганистаном и Ираном, экономические перспективы целиком зависят от другого соседа - России. Чтобы успешно маневрировать в этой среде, никому доселе не известному бывшему министру здравоохранения (зубному врачу по профессии) придется проявить настоящее игровое мастерство.
На кону - освоение запасов природного газа, по объему которых Туркменистан занимает одно из первых мест в мире. По консервативным оценкам, под Туркменистаном залегает 2,9 триллиона кубометров газа, по некоторым другим - до 20 триллионов. Во втором случае Туркменистан можно потенциально считать приличной альтернативой России: альтернативный поставщик не только оказался бы кстати европейским потребителям, впадающим в излишнюю зависимость от российского газа и скачков цен на него, но и был бы очень важным фактором удовлетворения быстро растущего спроса на газ в Азии.
На этом пути предстоит проделать огромную работу. В наследство от предыдущего лидера Бердымухаммедову достается сталинистское государство, 60 процентов граждан которого не имеют работы. Предшественник Бердымухаммедова Сапармурат Ниязов создал единственную в своем роде систему со множеством уникальных достижений: два месяца года были переименованы в честь его самого и его матери; словно классический большевик, Ниязов сменил свою настоящую фамилию на 'Туркменбаши' (что означает 'отец всех туркмен'); словно Мао, он написал книгу 'Рухнама', которую должен был читать весь народ в качестве философского руководства. Любые проявления инакомыслия или политической оппозиции беспощадно подавлялись. В подобном сочетании культа личности и авторитаризма дальше Туркменистана ушла только Северная Корея - только у нее потенциал главным образом ядерный, а здесь есть еще и экономический.
В конце 2006 года Ниязов неожиданно умер, не объявив, кто будет его преемником. После его смерти в стране развернулась жестокая подковерная борьба за власть, в результате которой преемником стал Бердымухаммедов (здесь сыграли свою роль и слухи о том, что на самом деле Бердымухаммедов приходится покойному президенту сыном). Месяц назад были проведены выборы, обозначившие новый этап в развитии страны, но по-настоящему новым этот этап так и не стал: голосование проводилось без иностранных наблюдателей, без какого-либо надзора за соблюдением выборных процедур, со старательно отобранными противниками, и Бердымухаммедов получил почти 90 процентов голосов.
Если Бердымухаммедов действительно видит Туркменистан серьезным игроком на энергетическом рынке, ему придется подумать о новых способах доставки туда своего товара. Практически весь добываемый в Туркменистане газ сегодня экспортируется через трубопроводы, контролируемые Россией. В 2003 году было подписано экспортное соглашение, по которому Россия получила право продавать на внешних рынках большую часть туркменского газа в течение 25 лет. Для Туркменистана это соглашение невыгодно, поскольку газ, добытый в стране, продается российским потребителям по ценам ниже рыночных, а Россия таким образом высвобождает собственный газ, который по более высоким ценам экспортируется в Западную Европу или на Украину.
Незадолго до своей смерти Ниязов попытался исправить положение. Он подписал договор о поставке с 2009 года 30 миллионов кубометров газа в год в течение тридцати лет в Китай. Однако специалисты считают этот договор чистой спекуляцией, поскольку для его реализации между двумя странами нужно проложить еще и газопровод, а соединение Туркменистана трубопроводом с Китаем - огромное предприятие: длина такого трубопровода должны составлять тысячи миль, а стоимость оценивается в 10 миллиардов долларов. Бердымухаммедов подтвердил, что собирается выполнять обязательства, взятые на себя страной по договору с Китаем, но это, скорее всего, не более чем уловка, нацеленная на то, чтобы выторговать побольше денег у русских. Есть и другой план, по которому из Туркменистана должен быть проложен газопровод до индийского субконтинента через Афганистан, но его исполнение тоже маловероятно по причине политической нестабильности региона.
Чтобы обойти контроль России, самый лучший для Туркменистана способ - пускать газ транзитом через Каспийское море. Например, Казахстан переправляет все больше своей нефти на другой берег Каспия, откуда по нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) она попадает на европейский рынок. БТД проходит по территории стран Кавказа в Турцию и, таким образом, предоставляет для центральноазиатской продукции выход на рынок, где на кране не сидит Россия. Поэтому Туркменистану очень выгоден оказался бы другой маршрут, также идущий в обход России - Транскаспийский газопровод (ТКГ).
Впрочем, реализации этого проекта препятствуют не только финансовые трудности. Пять стран, претендующие на часть каспийского шельфа - Россия, Казахстан, Туркменистан, Иран и Азербайджан - до сих пор не подписали договор о разграничении площадей разведки и бурения на шельфе. Больше других об этом говорят Туркменистан и Иран: известны случаи, когда их пограничники даже стреляли по судам, якобы без разрешения вошедшим в их территориальные воды.
Если бы договор по Каспийскому морю был подписан, вероятность строительства ТКГ существенно увеличилась бы. Есть, конечно, еще одна возможность - транспортировать газ в Иран, однако против Тегерана вводятся все более жесткие санкции из-за его ядерной программы, поэтому вкладываться в такие проекты тоже никто не хочет.
Хочет ли Бердымухаммедов изменить перспективы Туркменистана, будет видно по тому, как будут развиваться его отношения с Азербайджаном. С самого распада Советского Союза отношения между двумя странами были натянутыми из-за спора о разделе Каспия: порой доходило до дипломатических скандалов, поэтому ни о каких проектах не было и речи. Однако сегодня БТД уже работает, а строительство ТКГ рассматривается уже вполне серьезно, в свете чего Азербайджан усиленно добивается статуса главного пункта энерготранзита между Европой и Центральной Азией. Если Бердымухаммедова удастся убедить экспортировать свой газ через Азербайджан, это будет означать, что атмосфера в Каспийском бассейне изменилась. Более того, это сработает на репутацию каспийского региона как серьезной альтернативы добывающим и транспортным рынкам России и стран Персидского залива.
Что ждет Туркменистан в будущем, сказать сложно. Как метко сказал один региональный аналитик, предсказывать действия Бердымухаммедова - 'все равно что гадать на кофейной гуще'. Однако уже сейчас ясно, что, вне зависимости от результата, его действия отзовутся эхом и по всей Центральной Азии, и за ее пределами.
Джеральд Роббинс - специалист по Турции и странам Каспийского региона из Института внешнеполитических исследований (Foreign Policy Research Institute).
