После февральского выступления Владимира Путина на конференции по безопасности в Мюнхене, в котором прозвучала критика тенденции США к политике односторонних действий, часто слышатся упоминания о 'новой холодной войне'. Но имеют ли смысл такие аналогии?
Речь российского президента не была объявлением новой 'холодной войны'. Такое объявление прозвучало бы примерно так: 'Слушайте, вы действуете на односторонней основе, нам это надоело, и мы тоже переходим к односторонним действиям'. Но не в этом заключался смысл выступления Путина.
Заключался он в следующем: 'США предпринимают односторонние действия, мы считаем это ошибкой, потому что это создает новые кризисные ситуации и проблемы, и мы призываем США вернуться в многосторонние рамки. Россия по-прежнему готова к сотрудничеству по общим проблемам на многосторонней основе'.
Путин вновь поставил вопросы, которые Россия задавала много раз, не получая ответа. Меня разочаровывает то, что мы не получаем ответов даже после его выступления.
Основной вопрос заключается в том, готовы ли США в будущем использовать военную силу или угрозу ее применения без решения Совета Безопасности ООН. Это очень важно. Мы видели, что произошло в Косово и Ираке. Мы хотим знать, сделали ли США выводы из этих событий, и возможно ли их повторение, если у нас вновь возникнут разногласия в Совете Безопасности.
Следующий вопрос: что будет со стратегической стабильностью, если мы не знаем, что происходит с демонтируемыми американскими боеголовками: будут ли они утилизированы, ликвидированы или помещены на склады?
Наконец, что будет с обычными силами в Европе?
В 1997 г. мы договорились о том, что на территории новых стран-членов НАТО не будет размещено значительных обычных сил. А теперь в Румынии и Болгарии размещаются 5000 военнослужащих - формально американских, не натовских. Или мы ведем себя как партнеры и не обманываем друг друга, или у нас возникают проблемы.
Разумеется, то же относится и к планам США по размещению компонентов системы противоракетной обороны в Восточной Европе. По моему мнению, эффективность этой системы можно поставить под вопрос, и с военной точки зрения она не меняет ситуацию.
Положим, существует реальная ракетная угроза со стороны Ирана или Северной Кореи. Мне кажется, что есть, по крайней мере, два более естественных места для размещения системы ПРО. Первое -Турция, государство-член НАТО, граничащее с Ираном.
Второе, по моему мнению, - это Россия. Учитывая, что Россия находится между Северной Кореей и Европой, между Северной Кореей и США, между Ираном и Европой и между Ираном и США, странно, что США никогда не обращались к России с предложением сотрудничества по этому вопросу.
Сейчас об этом идут жаркие дебаты, как в НАТО, так и в Европейском Союзе. Многие страны не удовлетворены стремлением США к выработке решений на двусторонней основе, потому что такие попытки лишают смысла очень конструктивный многолетний диалог Россия-НАТО.
Если мы так и не получим ответы на эти вопросы, то я не исключаю вероятности того, что в будущем отношения с США могут заметно ухудшиться. Но пока речи об этом не идет. Мы находимся на важном и деликатном этапе, когда у США есть выбор: действовать прозрачно и понятно или продолжать игнорировать Россию.
Если США продолжат действовать в одностороннем порядке, не давая ответов, то это может подтолкнуть нас к кризису. Такой кризис может произойти, если мы перестанем общаться и начнем предпринимать односторонние действия. Например, Россия могла бы признать независимость таких 'замороженных' территорий, как Южная Осетия и Абхазия, если США признают независимость Косово без решения Совета Безопасности.
В следующем году нас ждет трудное испытание, поскольку президентам России и Америки придется действовать, исходя из внутриполитических интересов, а не интересов двусторонних отношений. Пространство для маневра российских политиков будет ограничено. Большинство россиян недовольно тем, что происходит в их регионе, и чаще всего это связывается с тем, что Россия ведет себя слишком мягко. Любой политик, не готовый к жестким действиям, рискует потерять поддержку.
Лично я убежден в необходимости дружбы и сотрудничества. Но если таким политикам, как я, придется убеждать в этом россиян, то нам нужны ответы на наши вопросы и более сильные аргументы в пользу такого подхода со стороны наших американских партнеров.
Константин Косачев - председатель комитета по международным делам Государственной Думы России.
____________________________________________
Сделаем шаг навстречу России ("Los Angeles Times", США)
Глубокая враждебность России ("The International Herald Tribune", США)
Россия-США: Медовый месяц закончился ("The Weekly Standard", США)
