Прежнюю Польшу сформировал идиотский враг-'кацап', который сгнил и разложился как нос сифилитика. Но, теряя врагов, Польша теряет свободу и душу.
Когда женщина подходит ко мне с вопросом 'Am I sexy?', я, не задумываясь, отвечаю 'да'. Так меня воспитали. Пусть ей будет приятно. Но, сказав 'да', я совершенно теряю к ней интерес. Более того, к такой женщине я испытываю отвращение. Я могу с ней переспать, но без особого энтузиазма. Женщины, которые мне нравятся, не задают таких вопросов. Их задают только три категории женщин. Молодые идиотки, которые впервые в жизни покрасили губы безумно блестящей помадой, при этом запачкав себе пальцы. Порой такие вопросы задают проститутки, появляющиеся в свете красных фонарей у приоткрытых дверей борделя. Оторвавшись от экрана телевизора, они непременно хотят содрать с тебя денег. Это также вопрос стареющих дам, охваченных страхом из-за возраста. Они знают, что их лифчик скрывает висячую грудь, но еще хотят нравиться.
Если Польша задает мне сегодня вопрос 'Am I sexy?', то кто она? Мне сложно представить ее девочкой-подростком с накрашенными губами. Тридцать лет назад я встречал таких девиц в совершенно другом контексте, и они вовсе не были полными дурами. Они были прогрессивны, выступали за сексуальную революцию, у них блестели глаза, и они не скрывали, что хотят овладеть мужчиной.
Они мне нравились - вижу, что я противоречу самому себе - но тогда мне очень нравились такие женщины. С ними было классно целоваться, уже на первом свидании они позволяли многое с собой делать, а, если честно, то позволяли все. Они первыми, весело мурлыча, засовывали руку ко мне в брюки, а поутру мы долго занимались теоретическими проблемами французской философии: следует ли считать оральный секс более интимным, чем классический, или нет?
Это была молодая, возбужденная, сумасшедшая и развязная Польша, у которой явно все получилось с заклятым другом - Советским Союзом. Он был силен, но, в то же время, беспомощен; страшен, но и смешон. На его фоне Польша казалась ослепительной красоткой, которая носила короткие юбки, танцевала рок-н-ролл, молилась в воскресенье в костелах после бессонной субботней ночи, читала Хласко и бегала смотреть американские фильмы. Она могла испытать оргазм при одном лишь виде американского флага.
Той Польши давно уже нет, потому что ее сформировал идиотский враг-'кацап', который сгнил и разложился как нос сифилитика. Теряя врагов, Польша всегда теряла свободу и душу. Она также теряла много крови, но теперь ей приходится бороться с собой. Эта непредвиденная многими война будет гораздо серьезнее остальных. После краха советизма на Польшу парадоксальным образом обрушилась своего рода советскость. Родился и окреп тип поляка-хама. Некоторые мои польские друзья прогнозировали его рождение еще в 70-е годы - это значит, что в Польше были пророки. Нечто подобное было и в советской России. Лишь после смерти Сталина, где-то во времена Хрущева полностью сформировался монстр по имени 'советский человек'. Дореволюционные манеры пережили ГУЛАГ, но потом умерли в силу генетических закономерностей.
Вторая Польша, которая, как проститутка спрашивает меня 'Am I sexy?', по сей день обитает в борделях Берлина. В любом случае, там я ее встречал. Это девушки, которые по разным причинам переправились на Запад и очутились на дне. Сравнивая их с украинскими коллегами, которые постепенно вытесняют полек из берлинских борделей, скажу, что между ними есть существенная разница. Украинские проститутки не чувствуют на работе никаких угрызений совести. А у польских разгоряченная, развращенная душа, чей крик ничто не в состоянии заглушить. Где-то в Легнице у них дочери или сыновья. Их душа наполовину европейская, как будто стоящая на распутье. В ней полно моральной истерии, жадности, расчетливости, а вместе с тем - чувства поражения, фальшивого смеха и плача. Легко себе представить, насколько она 'sexy'! В старой Европе она выглядит европейской провинциалкой, а украинской шлюхе польская проститутка кажется совершенно безумной. Что ж, курица - не птица, Польша - не заграница. В исторической перспективе лозунг советских туристов оказался не таким глупым, как я думал раньше. Я уже не говорю о том, что поляки - это единственный народ, который пьет водку с русскими на равных, а потом пытается распевать с нами песни. Работая в университете Лос-Анджелеса, я заметил, что американцы вообще не отличают поляков от русских.
Однако современная Польша больше всего напоминает мне третий тип женщин, задающих вопрос 'Am I sexy?'.
Эта женщина парализована страхом и потеряна. Она никогда не думала, что станет такой, какой стала. Речь идет не о том, что она постарела, а том, что она постарела так некрасиво и глупо. Есть такие женщины в неопределенном возрасте, с которыми скучно. Польша стала скучным приложением к Европе. Когда-то в Польше господствовало позитивное недоверие к русским. Самый недоверчивый тип представлял крестьянин. Он матерился на каждом шагу, но меня это забавляло. Но сегодня, как мне кажется, этот тип стал источником самого большого несчастья. Крестьянское упорство, любовь к охоте, неприязнь к умным людям и безграничное доверие церкви - почти как любовь к партии в СССР - стали политическим знаменем. После смерти Войтылы, Милоша и Лема все встало с ног на голову. Судьбы поляков решают яйцеголовые с хитрой усмешкой, старыми язвами национализма, антисемитизма и провинциальным мессианизмом. Польша становится все больше похожа на карикатуру романа Оруэлла. Нравственность, справедливость и порядок вывернуты наизнанку. Европа молчит, потому что польского национализма она боится меньше, чем польского сантехника. А польская интеллигенция, к сожалению, все больше напоминает мне стареющую, беспомощную даму. Она видит скандал невооруженным глазом, но слишком слаба, чтобы с ним бороться. Потому что за годы свободы роль интеллигенции свели на нет банальные законы рынка. За что такое наказание?
В одном старом советском анекдоте Гомулка просит Хрущева открыть для поляков границы. - Ну что ты? Хочешь, чтобы мы остались одни? - возмущается Хрущев.
У анекдота сексуальный подтекст. А, скорее, гомосексуальный. Любая авторитарная или движущаяся к авторитаризму власть становится гомосексуальной. Даже тогда, когда борется с гомосексуалистами. Таково ли будущее Польши? Скажи, мне, брат: 'Am I sexy?'
Так и до кровосмешения можно дойти.
Виктор Ерофеев - один из самых известных современных российских писателей. Родился в 1947 г. в Москве, детство провел в Париже, где его отец работал культурным атташе в посольстве СССР. Закончил филологический факультет МГУ. В декабре 1978 г. нелегально издал в Москве альманах 'Метрополь'. Среди его авторов были Фазиль Искандер, Василий Аксенов, Владимир Высоцкий и сам Ерофеев. За публикацию 'Метрополя' Ерофеев был изгнан из Союза писателей. До 1988 г. ему не разрешали печататься. Его роман 'Русская красавица' переведен на 27 языков, в т.ч. польский (1993), а на основе рассказа 'Жизнь с идиотом' было создано либретто оперы Альфреда Шнитке. На польском языке также опубликованы книги 'Энциклопедия русской души', 'Хороший Сталин' и последний сборник рассказов 'Мужчины'. Ерофеев говорит по-польски, имеет связи с нашей страной с 70-х годов. Его первая жена была полькой.
________________________________________________
Проблема с Россией ("Dziennik", Польша)
Польша против России, или чьи идиоты крупнее ("Gazeta Wyborcza", Польша)
