Реакция в мире на захват британских морских пехотинцев на реке Шатт-эль-Араб свидетельствует - из-за иракской войны мы утратили моральный авторитет
Должно быть это ужасно, когда, воюя против одних, вы вдруг подвергаетесь унижениям со стороны других. Морские пехотинцы и матросы королевских ВМС, отправляясь на патрулирование в устье реки Шатт-эль-Араб, имели при себе оружие и боевые патроны. И при необходимости они были готовые применить его против иракских контрабандистов или мятежников. Однако британцев окружили иранские сторожевые катера. Любая попытка сопротивления привела бы к стычке с катастрофическими последствиями. Результата она бы не изменила - только пролилась бы кровь. Похоже, иранцы готовились к этой операции не один день. Им нужны были западные заложники, возможно, для обмена на соотечественников, задержанных американцами, и перестрелка бы их вполне устроила.
В международных отношениях репутация человека безрассудного имеет свои преимущества. Ираном управляют люди, стремящиеся создать Западу как можно больше неприятностей, и последствия их не волнуют. Более того, из-за иракской войны (эти роковые слова влияют практически на любой поворот в политике Запада), позиция Британии в ходе неизбежного торга об освобождении наших сограждан будет куда слабее, чем это необходимо. Президент Ахмадинежад отлично знает, что большинство стран мира сомневается в легитимности западного военного присутствия в Ираке и водах, которые Багдад считает своей территорией. Как бы ни возмущался Лондон, во многих странах этот инцидент воспринимают в лучшем случае с равнодушием. Их правительства и граждане считают, что нашим солдатам вообще не место на Шатт-эль-Араб.
Это - очередное свидетельство крушения нашего морального авторитета из-за политики Джорджа Буша и Тони Блэра по Ираку. Ираном правит один из самых репрессивных режимов мира. Его жестокость распространяется не только на оппонентов, но и на все женское население страны. Он поощряет международный терроризм, стремится незаконно овладеть ядерным оружием. А президент Ирана отрицает сам факт Холокоста.
Тем не менее в отношениях с Тегераном Вашингтону и его союзникам приходится постоянно лавировать. Ирак отбил у мирового сообщества всякую охоту к решительным действиям. Социологические опросы показывают, что многие люди в разных странах больше опасаются бушевских авиаударов по иранским ядерным объектам, чем последствий появления у президента Ахмадинежада оружия массового поражения.
Несмотря на жесткую позицию Совета Безопасности ООН - которую неожиданно поддержала и Россия - в связи с нарушением иранцами режима ядерного нераспространения, большинство наблюдателей считает, что Тегеран все же осуществит свое намерение и создаст ядерную бомбу. Попытки международного сообщества добиться прекращения иранской ядерной программы - не более чем фарс. Какие бы санкции ни вводились против Ирана, даже так называемые 'умеренные' политики в этой стране, например Акбар Хашеми Рафсанджани (Akbar Hashemi Rafsanjani), выступают за ее превращение в ядерную державу. Конечно, прекращать эти усилия мировое сообщество не должно, ведь капитулянтство даже хуже, чем безуспешное сопротивление. Однако исход дела - скорее всего, все станет ясно уже к концу этого десятилетия - особых сомнений не вызывает.
Трудно представить себе, чтобы Буш и Чейни выбрали военное решение - оно вызывает скепсис даже у командования американских вооруженных сил. Продолжительные авианалеты могут замедлить реализацию ядерной программы Тегерана, но помешать ему создать бомбу скорее всего не в состоянии. Подлинный результат может дать только наземная операция, но даже 'неоконы' понимают, что это уже чересчур.
Таким образом, Западу остается лишь торговаться с Тегераном - а это весьма мучительный процесс, учитывая коварство и иррационализм его лидеров, возведенные на уровень официальной политики. По идее, стабильность и мир в соседнем Ираке должны быть крайне выгодны Ахмадинежаду и его коллегам. Тем не менее они разжигают шиитский мятеж, поскольку доставить неприятности Вашингтону и его союзникам для них самое важное.
По идее Тегеран должно было бы отрезвить незавидное экономическое положение страны. Необъявленные санкции в сфере финансовых услуг, которые лоббирует Вашингтон, постоянно ужесточаются. Скоро многие из ведущих финансовых учреждений откажутся иметь дело с Ираном. Его нефтяная промышленность страдает из-за отсутствия иностранных инвестиций. Если Америка сумеет перекрыть иранский импорт нефтепродуктов, это скоро ощутит на себе каждый житель страны. Собственные перерабатывающие мощности способны удовлетворить потребности Ирана в топливе лишь на 60%.
На уровне устных свидетельств существует немало данных о том, что многие простые иранцы разочаровались в президенте Ахмадинежаде и выступают за нормальные экономические отношения страны с внешним миром. Перспектива повышения цен на топливо и даже - что просто невероятно для нефтедобывающей страны - его нормирования, несомненно усилит это недовольство. Однако со времен революции 1979 г. умеренные силы в Иране раз за разом оттесняются на обочину политического процесса. Подобно тому, как это случилось в Ираке, Афганистане, Зимбабве и других неблагополучных странах, многие иранские противники тирании попросту 'проголосовали ногами' - отправились за рубеж в поисках лучшей жизни. Оптимисты отмечают, что на местных выборах в декабре прошлого года сторонники Ахмадинежада выступили неудачно. Ходят разговоры, что на следующих президентских выборах - они пройдут в 2009 г. - ему не победить. Однако до 2009 г. еще долго. И убедительных доказательств того, что иранский народ готов поддержать разрядку в отношениях с Западом, мы не видим.
В обществе глубоко укоренилась психология 'жертвы', убежденность в том, что Иран находится 'в осаде', что его в экономической, культурной, политической и военной сферах притесняют США и их союзники. Заявления и поступки президента Буша за последние шесть лет только усилили это ощущение.
В европейских столицах всегда считали, что 'ангажирование' Ирана - наиболее целесообразная политика, хотя бы из-за отсутствия других вариантов. К этому лагерю с опозданием присоединилась и госсекретарь США Кондолиза Райс (Condoleezza Rice). Цель такого курса - убедить Иран, или по крайней мере его наименее воинственных лидеров: если они поумерят свой пыл, Запад не поскупится на награды. Вашингтон относится к этому подходу скептически, и подобное настроение лишь усилится после захвата британских военных, который позволяет предположить, что иранцы считают непреклонность более эффективным методом, чем переговоры, и уверены - Запад лучше понимает силу, чем увещевания.
Вероятно, различные фракции в иранском руководстве сейчас яростно спорят о том, что делать дальше с захваченными пленниками. Скорее всего, когда Ахмадинежад извлечет из унижения, которому они подвергаются, все возможные пропагандистские дивиденды, он их отпустит. Было бы преждевременно воспринимать этот эпизод как серьезный кризис - по крайней мере, пока (или если) иранцы не попытаются бросить несчастных моряков за решетку. В настоящее время он представляется лишь очередной вехой на тернистом пути, по которому Иран и Запад движутся уже 30 лет.
Давайте на секунду забудем о захвате наших военных - это лишь симптом общего настроя в Тегеране. Главное в том, что Иран поддерживает терроризм, стремится уничтожить Израиль, и овладеть ядерным оружием. Пока все это будет продолжаться, отношения между Вашингтоном, Лондоном и Тегераном останутся на точке замерзания.
Надеюсь, ни один из командиров коалиционных сил в Ираке больше не проявит опрометчивости, подставляя британских или американских солдат под дула иранских орудий. Иран мечется, шарахается во все стороны, мучительно пытаясь найти способ завоевать уважение и влияние на международной арене. И пока единственным его доводом остается способность творить насилие и опустошение, сам иранский народ и остальной мир ждет еще немало бед.
_____________________________________
Алкоголь толкает американских солдат на преступления ("The New York Times", США)
Диагноз: Чейни ("The Washington Post", США)
Наш британский пудель сорвался с поводка ("The Washington Post", США)
