4 года назад, 9 апреля, свержение статуи Саддама Хусейна в Багдаде, последовавшее за его изгнанием с поста президента Ирака, стало символом военного триумфа США над событиями 11 сентября 2001 г. Тщательно срежиссированная пропагандистская кампания, включавшая беспрецедентную силовую презентацию (позиции США), проведенную в ООН тогдашним Госсекретарем США Колином Пауэллом, казалось, поддерживала аргументацию США в пользу того, что Ирак связан с событиями 11 сентября, в результате чего команда Буша развязала войну 20 марта 2003 г.
Вскоре миру стало известно, что все это было фарсом со стороны США, а манипуляции с результатами разведывательных данных в отношении, якобы, имевшегося у Ирака оружия массового поражения вполне обоснованно бросают тень на правильность действий США. Спустя 4 года Ирак лежит в руинах, и за это время, по официальным данным, погибло более 3 200 американских военнослужащих и 65 000 иракцев (соотношение 1:20), тогда как согласно независимым исследованиям, число погибших в Ираке составило 60 тысяч человек и более 2 млн. были вынуждены покинуть свои дома. Подобным же образом, согласно официальным источникам, война в Ираке обошлась США в 500 млрд. долларов, в то время как другие источники утверждают, что цена войны составила около 1 триллиона долларов. Однако для несчастного иракского народа как финансовый ущерб, так и количество человеческих жертв не поддаются никакому счету.
Вместе с тем, свержение Саддама Хусейна затронуло не только Ирак. Постоянные волнения и беспокойство ощущаются на протяженной территории от Пакистана до Саудовской Аравии и Турции. А южно-азиатский регион, который признал Афганистан своим новым членом, не может оставаться равнодушным к событиям в Ираке и упрекает в Буша в совершении грубейшей оплошности. Вряд ли приходится сомневаться в том, что, что военные действия, развернутые против Ирака в марте 2003 г., были чудовищной ошибкой, поэтому у США не остается другого выбора, как немедленно вывести войска и ответить за совершенное преступление.
Свержение статуи Саддама Хусейна в апреле 2003 г. было равнозначно открыванию ящика Пандоры в неустойчивой Западной Азии. Многие социополитические и внутриисламские конфликты, которые никак не проявлялись на протяжении веков, вспыхнули с неожиданной силой. Сохранявшие приверженность этнической и племенной принадлежности сложные региональные культуры, которые были скованы в колониальную эру и цинично управлялись в годы 'холодной войны', теперь внезапно получили свободу. В их корне лежит радикальная исламистская идеология, которая стала более могущественной и жесткой сразу же после окончания 'холодной войны', и ее этого прослеживались в тех событиях, которые привели к 11 сентября.
90-е годы ознаменовались неудачным нападением террористов на Всемирный Торговый Центр (World Trade Center), смертоносными ударами по посольствам США в Восточной Африке и, наконец, нападением на американский военный корабль в Персидском заливе. Идеология насилия, основанная на искажении исламских догматов, постепенно распространилась от Западной Азии через Афганистан и Пакистан до Индонезии и добилась значительных успехов в привлечении сторонников. Одна из жертв этой идеологии, Тофик Хамид, который впоследствии отказался от нее, рассказывает: 'Как бывший член группы Jemaah Islamiya, управляемой вторым человеком в Аль-Каиде Айманом Аль-Завахири, я убедился на собственном опыте, как обучение бесчеловечной исламистской идеологии трансформирует сознание молодого добропорядочного человека в сознание террориста. Не оказывая противодействие идеологическим корням радикального ислама, бороться с исламизмом невозможно. У исламизма есть множество идеологических корней, но главный корень носит название салафизм — это жестокая, ультраконсервативная версия религии'.
Следует заметить, что это реальные слова жителя Юго-Восточной Азии, где уровень терпимости, обнищания и близости к современной цивилизации существенно отличается от Южной Азии. В последние месяцы распространение средневековой идеологии исламизма, которая бросает вызов государственной власти, более чем очевидно вдоль пакистано-афганской границы, где возрождение талибана проявляется самыми разнообразными способами.
Этот очевидный вызов недвусмысленно проявился в Исламабаде, где воинствующая молодежь — мужчины и женщины, уверенно и открыто исповедующие принципы исламизма, выступили против военного режима в самом сердце Пакистана.
Было ли вызвано недовольство в этом южно-азиатском регионе событиями в далеком Ираке? Ответ, увы, да. Смерть каждого несчастного иракца, будь то результатом действий со стороны США или междоусобной шиитско-суннитской вражды, порождает негативные эмоции в сознании мусульман, что, как показывает опыт Хамида, впоследствии и используется для манипуляции.
Таким образом, южно-азиатский социальный 'озоновый слой', хотя еще в значительной мере и изолированный от иракского кризиса и не подверженный прямому влиянию его последствий, является одной из главных заинтересованных сторон в будущей линии развития Ирака и в выборе, который сделают его ключевые партнеры.
Говоря образным языком, свержение статуи Буша не является вариантом политического курса.
Перевод — Нарине Празян
