Published: 17 April 2007
Перед сильными лидерами не стоит задача подавления инакомыслящих; перед слабыми лидерами стоит задача сделать все, что можно, чтобы их считали сильными.
Картинки событий прошедших выходных в Москве и Санкт-Петербурге слишком сильно напоминают о неких давно прошедших временах: полиция в полном боевом снаряжении набрасывается на демонстрантов с дубинками и кулаками, десятки людей попадают в травмпункты, количество арестованных измеряется сотнями. Последствия неутешительны, но совершенно предсказуемы: это не только разбитые головы и ушибленные конечности, но и заголовки во всех западных СМИ о 'страшном Путине' и его истинно русской страсти к авторитаризму.
Но давайте зададимся вопросом: почему они это делают? Я имею в виду не демонстрантов, а российские власти, конечно - к демонстрантам мы еще вернемся. Они делают это, во-первых, потому, что на всех уровнях российской власти страх хаоса доходит по паранойи не меньше, чем в китайском политбюро. Кремль, как и китайское руководство, боится не столько потери власти, сколько гражданских беспорядков. Этот страх исправно передается вниз по чиновничьей цепочке. Беспорядки - это серьезнейшая угроза, за которую никто не хочет быть наказан. Лучше лишний раз подстраховаться - особенно после 'оранжевой революции' на Украине, тем более что и парламентские, и президентские выборы уже не за горами.
Во-вторых, они делают это потому, что просто не обучены более тонким способам. Собственно, нынешние методы борьбы с демонстрациями - это ноу-хау уже второго поколения. Вспомните, чем закончилась антивоенная демонстрация в американском Кентском государственном университете в 1970 году - тогда застрелили четверых студентов. Вспомните британское 'кровавое воскресенье' 1972 года, когда британские военные убили 13 человек. Вспомните события на площади Тяньаньмэнь, где до сих пор неизвестно даже точное количество убитых - и возблагодарите бога, что сегодня акции протеста встречают дубинками и водометами, а не танками и пулями. Отсюда возможен переход на следующий уровень обеспечения общественного спокойствия, на котором необходимо лишь небольшое полицейское присутствие, однако для этого необходимо сочетание соответствующих навыков у полиции и наличия политической воли у руководства, а последнее в России пока не считается насущной необходимостью.
В-третьих, они делают это, чтобы не показать слабость. Это делается не потому, что, как продолжают думать многие на Западе, президент Путин собирается править Россией вечно и все более жесткой рукой, а потому, что, с точки зрения Кремля, в стране еще полно мест, где еще никак не представлена центральная власть - а значит, и закон вообще. Путин уже семь лет занимает президентский пост; все это время российская экономика растет на энергетической волне; рейтинг его популярности вырос до 70 процентов - но реальная власть Путина по-прежнему слаба. Перед сильными лидерами и стабильными правительствами не стоит задача подавления инакомыслящих любой ценой; перед слабыми лидерами стоит задача сделать все, что можно, чтобы их посчитали сильными. Вот и весь секрет путинского якобы авторитаризма.
И, наконец, в-четвертых, российские власти ведут себя так, как они повели себя в прошедшие выходные, потому, что для них национальные интересы - как они их понимают - важнее имиджа. Да, им и раньше говорили, и сейчас говорят, что они должны обращать больше внимания на то, какими их видят во всем остальном мире, но это было гораздо лучше делать тогда, когда они не могли ответить ни ситуацией в Гуантанамо, ни 'передачей особым порядком', ни двойными стандартами. Тактика 'ножа и топора', продемонстрированная в эти выходные в Москве и Санкт-Петербурге, конечно, только подпитывает всяческие предубеждения против путинской России, но Кремль, судя по всему, смотрит на это как на побочный ущерб - нежелательный, но в любом случае неизбежный.
Откуда весьма логично перейти к демонстрантам: зачем они делают это? Многие из тех, кто не живет в России, наверняка скажут, что расширение свободы публичных собраний - это необходимое условие существования цивилизованного, демократического общества. Внутри же России этот взгляд сегодня разделяют далеко не все. В России, народ которой был оглушен двадцатью годами непрерывных политических дрязг и в девяностых годах ограблен дарвиновской борьбой за экономику, свобода многим кажется делом рискованным, темным и прибыли никакой не приносящим.
При таких взглядах любой группе людей, ищущих вдохновения на Западе, придется в России несладко - и так, скорее всего, будет продолжаться еще много лет. В стране, несмотря ни на что, есть люди, готовые ходить на все эти 'Марши несогласных', и это добрый знак - знак того, что 'другая Россия' все же существует. Однако давайте все-таки поподробнее рассмотрим мотивы тех, кто эти марши организует.
Лидер уличных акций - Гарри Каспаров. Он знаменитость, его имя известно на Западе ничуть не меньше, чем в России. Однако по сути протестующие выступают за свободу только в той степени, в какой она противна режиму. На их акции протеста выходят не только высоколобые интеллектуалы, считающие поддержание огня свободы своим священным долгом, но и самые уродливые порождения левого и правого экстремизма. Каспаров столь активно привлекает к себе внимание за границей, столь вызывающе вырывается за пределы отведенного ему фарватера, что этим загнал власти в угол. Им оставалось лишь наблюдать, ничего не делая, и явить этим слабость, или реагировать - активно и, естественно, в рамках той реакции, которой они обучены. Так что Каспаров прекрасно знал, что делал.
Если бы российский режим был более уверен в своих силах, он бы просто дал возможность демонстрантам самовыражаться так, как им хочется. В общем, это, наверное, и нужно было бы сделать. За Каспаровым готово пойти довольно много политических группировок, но даже вместе взятых их очень и очень мало; Путин же пользуется огромной популярностью и все равно не может идти на очередные выборы.
Как бы там ни было, имидж - это палка о двух концах. Если Россия поймет, что ей нужно больше стараться смотреть на себя глазами других, ей от этого будет только лучше. Но и нам следует попытаться понять, как выглядит Россия из окон Кремля.
* * *
* 'Кровавое воскресенье' 1972 года - Речь идет о событиях 30 января 1972 г. в г. Дерри, Северная Ирландия. Батальон британских войск преградил путь маршу Североирландской ассоциации за гражданские права, а когда демонстранты не выполнили требования разойтись, открыл огонь на поражение. Пострадало 26 человек, 13 из них скончались на месте. (Вернуться к тексту статьи)
__________________________________________________
Инакомыслие в России ("The Wall Street Journal", США)
Изолированный Каспаров заставляет СМИ говорить о себе ("La Stampa", Италия)
