Праздник украинской демократии продолжается. Демократии хаотичной, игры без правил, фарсовой, махновской, люмпенской - назовите как угодно, но демократии, не сдерживаемой никакими законами, потому что законы давно не действуют в этой стране. Удивляешься, когда иногда автомобили останавливаются на красный свет светофора. Гуляет широкая славянская сармацкая душа на зависть скучному зарегулированному Западу. Свидетельством бурной деятельности этой души и народного кишечника служат биотуалеты, поставленные рядом с консерваторией. Какая Австрия или Франция могли бы додуматься до этого?
Мы вплотную приблизились к пропасти, имя которой Руина. Что означает при современных условиях минометную дуэль между майданом Незалежности и Европейской площадью; возникновение десятков самопровозглашенных автономий (т.е. бандитских формирований); танковые рейды с братской помощью стратегических партнеров, которые распанахают Украину вдоль и поперек, разделят территорию государства, как это случилось с Польшей в 1772, 1793, 1795 и 1939 годах - вплоть до исчезновения самого слова 'Украина'.
К счастью, приблизившись к пропасти, мы еще не прошли 'точку невозвращения'. Мы разделены флагами, но еще не разделены кровью. Оглохли от ревущих громкоговорителей на митингах, но еще не ослепли настолько, чтобы не понимать, что никто не хочет умирать за одиозных министров и ястребов депутатов, которые борются за власть и блага для себя. В этом - в народной апатии, в тотальном недоверии ко всем без исключения институтам власти - остается надежда на извечный украинский здравый рассудок, который в очередной раз выведет нацию из зоны турбулентности.
1. Кризис возник не 2 апреля 2007 года. Это не искусственный кризис, который вышел из ничего. Его корни нужно искать в глубинах нашей истории, еще со времен Переяславского соглашения Богдана Хмельницкого или с периода гражданской войны 1918- 1920 гг., когда белые, красные и сине-желтые кровью отстаивали свою правду, отложив решение споров на будущее. Все, что происходит сегодня, - это отложенные, нерешенные споры прошлого: и сегодня среди современных, слава Богу, еще живых политиков можно увидеть трагические тени гетмана Скоропадского, Петлюры, Скрыпника, Троцкого, Махно.
Ближайшие источники кризиса - в событиях 1999-2001 годов, когда часть граждан (меньшинство, как всегда это бывает) поняла, что живет не в том государстве, за которое голосовала на референдуме 1991 года. На то время расхождения между лозунгами Конституции 1996 года и действительностью были слишком очевидны: страна превращалась в полицейское государство с действующими эскадронами смерти, олигархической системой правления, управляемыми СМИ. Именно тогда произошел новейший раскол в обществе, матрицей которого оставался тот же исторический спор прошлого о судьбе Украины. 'Украинский советский народ', созданный утопической фантазией большевиков, развалился как карточный домик, а марксистское примитивное разделение на классы (рабочий класс, колхозное крестьянство, трудовая интеллигенция) стало в новых экономических условиях Украины и в реалиях глобализации безнадежно архаическим.
В Украине возник новый слой - граждане, исповедующие европейские ценности. Я называю этих людей евроукраинцами. Если навскидку провести социологическое исследование, то можно увидеть, что в составе нового оппозиционного меньшинства 90% являются юзерами интернета и представляют тех, кто создает постиндустриальное общество Украины. На смену держимордам индустриально-советского типа, инструментами власти которых являются мат, угрозы, силовое давление, отсутствие элементарных моральных норм, приходят представители 'компьютерного' поколения, идеалом которых является построение западного типа цивилизации. Оранжевый Майдан 2004 года стал символом этого нового поколения, за которым, вне всякого сомнения, будущее.
Нынешний кризис, несмотря на его возможные деструктивные последствия, драматические карьерные повороты в жизни ряда политических фигурантов и неясные перспективы завершения, носит, как это ни парадоксально, позитивный характер: благодаря кризису ломается хребет постсоветской системы всеобъемлющей коррупции, игнорирования законов и вседозволенности. Благодаря конфликтам, столкновениям, кризисам история двигается на несколько миллиметров вперед (хотя иногда делает колоссальные скачки назад). Кризис знаменует момент истины - не для отдельных политиков, которые панически боятся потерять свои должности, а для миллионных масс народа. Кризис заставляет граждан делать выбор - и лучше было бы, чтобы делали они его не на баррикадах, а в кабинках для голосования.
Несмотря на то, что кризис внес (или углубил) раскол в общество, он также способствует рождению нового единства тех, кто осознает пагубность и тупиковость широкомасштабного гражданского конфликта. Безусловно, позитивным является пребывание в Киеве политтуристов из разных регионов страны - пока этот туризм не перерастет в уличные драки и мятежи. Туристам с Востока полезно размахивать государственными флагами Украины, а не Зимбабве, и ходить под лозунгами единства Украины. Нелишними для них являются уроки украинизации в виде оглушительной трансляции популярных украинских песен. Туристам из Центра и с Запада стоит воочию увидеть, как действует закон 'революция порождает контрреволюцию' - нужно только взглянуть на Майдан. А всем участникам политтусовок в Киеве очень полезно ознакомиться с репортажами из Москвы и Санкт-Петербурга - как родина 'суверенной демократии' расправляется с инакомыслящими: возможно, тогда в сердцах некоторых пришельцев с Дикого Поля появится гордость за Украину. Единую. От Луганска до Ужгорода.
2. Кризис еще раз доказал, что не существует гомогенной 'украинской нации', как любит высказываться Президент, или 'народа 'Украины', как говорят его оппоненты. В Украине сегодня действуют и сталкиваются в конфликтной зоне как минимум три отдельные субкультуры (приблизительно по 30% населения в каждой), сформированные вокруг этнических, языковых, политических, историко-региональных и ментальных различий. Мы стали разделенным, расколотым, сегментированным обществом (divided society). Нужно признать этот факт, объективно изучить и соответственно строить государственную политику. Разделенность общества еще не означает катастрофу: сегодня в мире трудно найти страну, где было бы неразделенное общество: в Польше и Египте, США и России, Мексике и Израиле - и еще в десятках стран общества разделены по социальным, политическим, религиозным и другим предпочтениям. Среди разделенных стран такие инфернальные, как Ирак, Афганистан, Ливан, где пролились реки крови, а раскол стал почти непреодолимым, пропасть увеличилась.
Но есть и Канада, Бельгия, Великобритания с Северной Ирландией, Индия с ее мусульманской частью, Испания со страной Басков, Италия с ее Югом и Севером, Босния и Герцеговина и много других, где путем политических и государственных компромиссов сохраняется единство - иногда плохое, но все же лучше, чем хорошая война.
Исторический опыт ХХ века показывает, какую опасность для государства несут попытки представителей одной субкультуры сосредоточить монопольно власть в одних руках. Захват власти большевистским меньшинством в 1917 г. и нацистским парламентским большинством в 1933 г. - хрестоматийные примеры. Как ни грустно для лидеров противоборствующих партий признавать этот факт, но разделенное общество, в котором сохраняется равновесие, баланс между субкультурами намного лучше, чем объединенная силовыми и коррупционными методами страна, в которой все живое молчит, 'потому что благоденствует'. Попытки украинских партий (не имеет значения 'оранжевых' или 'синих') одержать полную, безоговорочную победу над врагом, похожую на капитуляцию Берлина в 1945 г., являются гибельными, а попытки массовых чисток среди государственных чиновников, проведенные в 2005 и 2006 годах, очень опасны.
В своей речи в Вашингтоне в 2006 году бывший премьер-министр Сингапура (1959-1990) Ли Кван Ю, критикуя политику США в Ираке, заявил, что большой ошибкой Буша было расформирование иракской армии, полиции и партии БААС - т.е. хребта, на котором держалось государство. Лидер Сингапура привел поразительный пример: когда японцы захватили Сингапур в 1942 году и взяли в плен 90000 английских, индийских и австралийских военных, они не тронули полицию и государственных служащих, которые работали под контролем японцев, но во главе с британцами (врагами!) - руководителями отдельных административных служб - таких, как газо- - и энергоснабжение! Это дало возможность японцам оставить в Сингапуре небольшой гарнизон, а не ввергнуть оккупированную территорию в хаос (Foreign Affairs, January/ February 2007).
Украинским (как и американским) политикам стоило бы поучиться мудрости у японцев, а не превращать собственную страну в общественную зону боевых действий, ненависти и мести.
Стоит понять еще одну, скрытую, иррациональную причину кризиса: нелюбовь, органическое неприятие ряда лидеров большими группами избирателей. Есть люди, которые на дух не переносят В. Ющенко - его богословскую риторику и нерешительность. Так же другая часть общества абсолютно не воспринимает В. Януковича и его витязей, таких, как М. Азаров; эта группа считает премьер-министра примитивным и безграмотным, не соответствующим уровню лидера современной европейской страны. Что поделаешь, народные предпочтения распределяются часто по законам телевизионных сериалов, а не рационального политического выбора. Но одобрение или неприятие той или иной личности также может сыграть существенную роль в истории. Вспомните Рональда Рейгана и его актерский талант.
3. Что делать? Не хочется повторять тривиальные истины, которые в эти дни повсеместно звучат как заклинание: бесспорно, выход из кризиса должен быть найден исключительно мирными средствами, путем политико-правового компромисса. Замечу только, что это может быть типично украинское 'ноу-хау': несколько джентльменов тихонько договорятся о какой-нибудь неизвестной пакетной афере и подпишут какую-то временную очередную бумажку, хотя временные соглашения не решают фундаментальных проблем, а временные решения приводят к временным последствиям. Как правило, печальным.
Между тем существует как солидная теория преодоления проблем разделенных обществ, так и международная практика решения таких болезненных конфликтов. Приведу некоторые из этих рецептов.
1. Избирательная система. Пропорциональная система выборов в законодательные органы является оптимальной и намного лучше мажоритарной системы (Larry Diamond, Baltimore, 1999). Преимущество пропорциональной системы состоит в том, что она не исключает от участия в управлении любую значимую группу населения, если, конечно, этому не мешают искусственные барьеры. Что касается украинской практики, нужно отметить, что закрытые, 'темные' партийные списки создают широкое поле для коррупции и должны составляться с 'привязкой' кандидатов к определенному избирательному округу определенного региона.
2. Парламентская или президентская система правления. По мнению ряда международных экспертов, должно быть обеспечено разделение власти, чему наилучшим образом будет служить коалиционное правительство в рамках парламентской системы, поскольку Кабинет Министров (в идеале!) должен быть коллегиальным органом принятия решений. При президентской системе Кабинет Министров является несамостоятельным совещательным органом. Более того, такой критик президентской системы, как Хуан Линц (Juan Linz, Baltimore, 1994) считает, что при президентской форме правления возникают правовые тупики и конфликты между президентом и парламентским большинством в случае их принадлежности к различным партиям. Ситуация особенно обостряется в случае, когда президент проявляет свою некомпетентность, когда он серьезно болен или когда его преследуют скандалы различного рода.
Полупрезидентская система представляет только незначительное улучшение по сравнению с 'чистой' президентской формой правления.
Среди международных экспертов существует консенсус относительно преимуществ парламентских правительств в политической системе разделенных государств. Более того, многие склоняются к мнению, что в рамках парламентской системы президентские общенародные выборы не нужны, поскольку они, скорее, способствуют разделению нации, чем консолидации. Аренд Лижфарт (Arend Lijphart, Journ. Democracy, 2004,15,2), один из ведущих специалистов в области демократии и управления в глубоко разделенных обществах, считает, что должность президента должна носить политически ограниченный характер и быть, скорее, церемониальной. Президент должен избираться парламентом, поскольку общенародное голосование будет соблазнять его играть более активную политическую роль.
Хочу подчеркнуть, что все эти взгляды были сформулированы задолго до возникновения кризиса в Украине и никакого прямого отношения к украинской ситуации не имели. То, что произошло с системой государственной власти в Украине, является результатом хаотичной, несовершенной, непоследовательной реформы, сконструированной несколькими лицами, которые преследовали собственные (а потому корыстные) интересы.
3. Участие представителей различных субкультур в исполнительной власти. Одной из важных предпосылок устранения непримиримых противоречий в обществе является формирование исполнительной власти, в которой участвуют представители как большинства, так и меньшинства. Так, в Бельгии, куда так часто и охотно ездят украинские руководители, учиться демократии, конституция определяет обязательное участие в правительстве равного количества франкоязычных и фламандскоязычных министров. В южноафриканской республике, которая пережила столько драм, связанных с расовым и этническим неравенством, конституция предусматривает, что любая партия, у которой есть, как минимум, 5% мест в парламенте, имеет право участия в правительстве на пропорциональной основе. В Израиле религиозные меньшинства представлены в правительстве, что позволяет принимать легитимные решения.
4. Большая коалиция. В системе объединительной демократии (Consociational Democracy) может играть позитивную роль большая коалиция противоборствующих партий (вроде той, которая сегодня существует в Германии), которые переговорным путем согласовывают свои интересы. В государственных системах, построенных на типу Великобритании (США, Канада, Австралия, Новая Зеландия), одна партия может представлять интересы избирателей, которые принадлежат к различным субкультурам. Так, в Канаде либеральная партия в свое время претендовала на роль 'большой коалиции', представляющей интересы всех слоев населения, включительно с франкоязычными избирателями Квебека. В украинских условиях ни одна из существующих сегодня партий не представляет всего разнообразия общенациональных интересов. Регионализм не согласуется с общегосударственным подходом. Как бы ни пыталась Партия регионов позиционировать себя как общенациональную силу, в глазах очень большого количества граждан Украины она выглядит специфически донецкой, русскоязычной, чуждой многим духовно-историческим украинским ценностям. Выход в создании двух-трех общегосударственных партий - либеральной (партия крупного капитала), право- и левоцентристских сил, которые охватывают всю территорию Украины.
5. Большинство и меньшинство. По мнению А. Лижфарта (1984), в разделенных обществах роль большинства является не только антидемократической, но и опасной, поскольку меньшинства, которым запрещен доступ к власти, чувствуют себя исключенными из общества, дискриминированными и могут утратить лояльность к режиму. Право вето для меньшинства может обеспечить необходимый баланс интересов. Это особенно касается судьбоносных вопросов. Так, в Канаде все решения особой важности - о государственном строе и т.п. - должны быть проголосованы не только двумя третями парламента, но и законодательными органами всех провинций. Не трудно представить, что при такой системе сдержек и противовесов украинскому языку не угрожала бы никакая опасность, поскольку этого не позволили бы областные советы ряда регионов Украины.
6. Децентрализация и нетерриториальная автономия. Улаживанию конфликтов способствовала бы передача ряда полномочий центрального правительства на места. Так, в Индии, Бельгии и Нидерландах внедрена образовательная автономия. Государство же оказывает финансовую поддержку только тем школам, в которых обеспечиваются базовые образовательные стандарты.
4. Конструкция украинской государственной машины оказалась такой же ненадежной и взрывоопасной, как Чернобыльская АЭС. В украинском 'политическом реакторе' началась цепная реакция, которая в любой момент может закончиться взрывом. Кучка политиков и властителей - всего каких-то 1000- 2000 человек, которые ожесточено борются за власть, - напоминают мне беспечных операторов ЧАЭС, которые, блокируя защиту реактора, вели станцию к планетарной катастрофе.
Фонд Карнеги разделил страны мира по состоянию стабильности/нестабильности на пять категорий: страны-неудачники (failed states), которые находятся в критическом состоянии (такие, как Судан, Ирак, Зимбабве, Бирма, Непал и другие); страны, которые находятся в опасном состоянии (Узбекистан, Уганда, Нигерия, Киргизстан, Египет, Сирия и т.д.); страны пограничные, которые находятся вблизи опасной зоны (Россия, Таджикистан, Туркмения, Беларусь, Украина, Молдова, Грузия, Китай и другие); страны стабильные (США) и наиболее стабильные (Канада). (Foreign Policy, May/June 2006).
Хотим ли мы покинуть нашу пограничную зону и перекочевать в зону штормов и нестабильности?
Странно, что молчит украинское напуганное (или безразличное?) общество, которое с беспокойством наблюдает за 'чемпионатом' политиков по самоуничтожению: ведь купленные за небольшие деньги пенсионеры и студенты, которые размахивают разноцветными флагами на площадях Киева, не являются голосом народа, а оперной бутафорской массовкой. Между тем пора уже появиться третьей силе - гражданскому обществу (если оно у нас существует) и сказать свое весомое слово.
Встречаясь со многими представителями гражданского общества, независимыми аналитиками, экспертами, представляю основные постулаты, которые могут быть предъявлены власти:
- кризис усиливается и охватывает все без исключения системы власти: парламент, правительство, институт президентства, судебную ветвь. Скоро может наступить полный коллапс власти;
- ситуация требует немедленного прекращения огня (к счастью, пока что пламенной полемики). Нужно ввести мораторий на все публичные обвинения, оскорбления высших должностных лиц, ругань, угрозы, инсинуации, провокационные страшилки. Это сделать очень просто - закрыть рты. Дать отдохнуть голосовым связкам - была бы только воля. Потому что ВИНОВАТЫ ВСЕ - каждая сторона сделала ряд ошибок, каждый подкладывал свою кучку хвороста в огонь. В сложившейся ситуации нет и не может быть правых, нет невиновных. Но есть серьезные причины для конфликта, которые нужно изучить и нейтрализовать. К сожалению, все пытаются быть прокурорами и палачами. В такой ситуации жертвой может стать Украина;
- скороспелые, поспешные, небрежно подготовленные и неправедно проведенные выборы не решат проблем в стране, а только углубят пропасть, дадут победителям гибельную иллюзию вседозволенности;
- выборы обязательно нужны - парламентские и, возможно, президентские, после общественной договоренности о форме государственного строя и роли каждой ветви власти. Проведение свободных и честных выборов требует усовершенствования существующих законов о выборах. Новая система власти будет легитимной только в случае подотчетности избирателям избранных представителей власти;
- в выборных органах и в правительстве должны быть адекватно представлены члены всех групп и сегментов общества, а не только бизнесмены и финансисты; должно увеличиться участие женщин и молодежи. Возможно, стоит внедрить принцип квотирования мест в правительстве согласно демографическому, этническому и социальному составу украинского народа;
- нет юридически стерильного способа решения конфликта, есть только политико-правовой. С повестки дня должны быть сняты вопросы, которые разъединяют, разваливают общество (язык, НАТО и др.);
- недопустимо любое внешнее вмешательство и давление. Метод приглашения варягов - иностранных посредников - является контрпродуктивным.
Украинцы должны сами проявить государственную мудрость и найти выход из кризиса. Должен быть сформирован общественный совет по примирению в составе политически незаангажированных, авторитетных граждан Украины, который предложит пути выхода из глубокого кризиса и, возможно, станет посредником между воюющими сторонами.
На вопрос, можно ли построить мост над пропастью, ответ есть. В истории ХХ века бывали ситуации более страшные и безнадежные. Вспомните состояние, в котором оказалось общество Германии после Второй мировой войны. Или Испания после падения франкистского режима. В памяти всплывают Чили, Южная Африка, Аргентина, бывшая Югославия... Через кровь и страдание общества приходили к очистке.
Украине не нужны кровь и страдания - слишком много их выпало на нашу долю. Нам нужны гражданское мужество, чувство ответственности перед историей и будущим и осознание совершенных ошибок. Нам нужны настоящие лидеры, которые умеют искупать свои грехи, а не только картинно креститься перед телевизионными камерами. Украина ждет людей единения, а не монстров, охваченных жаждой власти и мести.
В ближайшее время мы увидим, есть ли они в этой стране и по силам ли им построить мост над пропастью.
N69, субота, 21 квiтня 2007
_____________________________________
Восток-запад: война и мир ("Украинская правда", Украина)
Слабая Украина может стать легкой добычей для России ("The Washington Times", США)
