Логика деспотии: чем больше контролируешь, тем больше хочется взять под свой контроль. Чем сильнее перекрывается кислород, тем меньше терпимости проявляет авторитарный путинский режим к появлению малейшего изъяна на своих 'безупречных доспехах'.
Поэтому та жестокость, с которой спецподразделения российской полиции разгоняли несколько сотен демонстрантов, которые недавно осмелились выйти на улицы Москвы и Санкт-Петербурга, чтобы выразить сове несогласие с режимом президента Путина, является грустным следствием всех тех событий, которые произошли в России с момента прихода к власти бывшего подполковника ФСБ семь лет назад. Создается такое впечатление, что, накинув узду на Чечню, оппозиционные партии, парламент, СМИ, региональные власти, строптивых олигархов, а под конец и на НПО . . . власть не желает толерантно относится к малейшему проявлению диссидентства, пусть даже самого незначительного.
Логике тотального контроля подчиняются и впечатляющие репрессивные законы, которыми вооружилось в последние годы российское государство, чтобы ограничить любые политические митинги и демонстрации: в стране были приняты многочисленные законы об экстремизме, отличающиеся пугающей суровостью и расплывчатостью. В рамки той же логики вписываются и недвусмысленные предупреждения, звучащие в адрес тех, кто еще осмеливается поднимать голову. Гарри Каспарова был на короткое время арестован 14 апреля во время 'Марша несогласных', затем его вызвали на допрос в российские спецслужбы в связи с его выступлением на радиостанции 'Эхо Москвы'. ФСБ считает, что призыв выйти на улицу, брошенный этим видным оппозиционером во время радиоэфира, может быть расценен, как подстрекательство к экстремизму.
Эта логика деспотии, которая, к сожалению, имеет давнюю традицию в России, зиждется на страхе, который сначала был призван служить оправданием для гонений на оппозицию, а в конечном итоге действительно поселился в душах обитателей Кремля. Это - страх перед мнимым заговором Запада с целью развала России. Страх перед 'цветной революцией', которую организуют силы по ту сторону Атлантики, чтобы свергнуть действующую власть, как это произошло на Украине зимой 2004 года или в Грузии в декабре 2003 года. С точки зрения вновь взявших страну под свой контроль представителей секретных служб, в России не может существовать истинного народного движения. Речь может идти только о масштабном заговоре, состряпанном ЦРУ.
Эта 'паранойя осажденных' представляет внушающее беспокойство и абсолютно иррациональное явление, которое отныне прослеживается во всех политических заявлениях Кремля и находит широкое распространение в российских элитах и в обществе, что укрепляет менталитет 'осажденной крепости'. Даже Михаил Горбачев после демонстраций, проведенных российской оппозицией, встал на эту точку зрения и выразил обеспокоенность подпольными действиями ЦРУ на постсоветском пространстве. Это - давняя русская традиция: придумать образ врага и направить на него гнев народа.
Российские руководители, не колеблясь, используют любой повод для подтверждения своей теории заговора. Недавно они усмотрели прямую связь между опубликованием ежегодного отчета Госдепартамента США, в котором критиковался откат от свобод в России, и маршем оппозиционеров, состоявшимся 14 апреля. Из тех же манипуляторских соображений вечером 14 апреля была выпущена в телеэфир урезанная версия документального фильма, снятого французской журналисткой Манон Луазо (Manon Loiseau) о 'цветных революциях на Востоке'. Нужно было показать, что французские коллеги тоже отрицательно относятся к вредоносным проектам американского дядюшки.
Все эти телодвижения настолько походят на панику, что в конечном итоге невозможно не задаться вопросом: может быть, у Кремля действительно имеются весомые причины опасаться украинского сценария развития событий? Большинство экспертов считают это маловероятным в краткосрочной перспективе, поскольку режим ужесточает контроль над жизнью в стране, как политическими, так и силовыми методами. Россия - не Украина 2004 года, где оппозиция обладала сильными позициями в парламенте и контролировала телевизионный канал. Нефтегазовый 'золотой дождь', который до определенной степени обеспечивает социальную стабильность в стране, также играет на руку Путину. Не говоря уже о националистической карте, которую правительство мастерски разыгрывает.
Тем не менее, некоторые люди в стране, например, Гарри Каспаров или Михаил Касьянов, верят в то, что Россия воспрянет ото сна. Они говорят о том, что, хотя политический режим становится все более закрытым, страна остается открытой. Почти 20 миллионов россиян ездят за границу, они размышляют, сравнивают, и, в конечном итоге, могут усомниться в правильности идеологии 'осажденной крепости', которая приобретает все большую популярность в России. Остается также Интернет, где российские информационные сайты пользуются почти стопроцентной свободой. Гарри Каспаров также недавно отметил, что не стоит забывать о российской глубинке, где люди прекрасно понимают, что путинская власть авторитарна, и что сегодня, как и ранее, общество находится в кандалах.
Каспаров считает, что данные о 70-процентной поддержке Путина не соответствуют действительности. Во время своего пребывания в Париже один из либеральных оппозиционеров Руслан Линкус заявил, что ему представляется вероятным, что, по мере 'закручивания гаек режимом', число оппозиционеров, которых на улицах Москвы 14 апреля было несколько тысяч, возрастет. Короче говоря, поспешные действия Кремля могут обернуться против него. Достаточно показательным в этом смысле является заявление, сделанное в понедельник представителем Путина, что полиция превысила свои полномочия. Постулат о том, что слабость деспотизма проистекает из того, что в конечном итоге у него не остается других проектов, кроме самого себя, абсолютно верен. Еще Тургенев говорил, что своим успехом деспотия истощает собственные возможности, и, тем самым, лишает себя будущего.
______________________________________
Сколько дивизий у Каспарова? ("Le Figaro", Франция)
Бой выиграл черт на плече Ельцина ("The Times", Великобритания)
