Несколько месяцев назад я спросил одного кремлевского 'боярина', работавшего и с Борисом Ельциным, и с Владимиром Путиным, какой из двух президентов России ему больше импонирует. Я думал, он предпочтет сумбурного, но дружелюбного Ельцина компетентному, но холодному Путину. Однако я ошибся. Разница вот в чем, - объяснил мне собеседник. - Ельцин был капризным царем, а Путин - прагматичный политик'. Ну а по человечески кто симпатичнее, настаивал я. 'Путин, - ответил чиновник. - Он прямо говорит, чего хочет, и всегда держит слово'. Этот разговор вспомнился мне в понедельник, когда я узнал о смерти Ельцина. Получается, его манера 'царствовать' - импульсивность, напыщенность, скрытность, пьянство - рождала ощущение хаоса и неуверенности не только у народа, но и у ближайших помощников.
И все же, при всей своей кичливости и безрассудстве, при всех своих колоссальных ошибках, Ельцин был личностью гигантского масштаба. Да, порой он напоминал карикатурный образ русского крестьянина, было в нем и что-то от 'пролетарского' Петра Великого с примесью популизма (тот ведь тоже шарахался от импульсивных реформ к пьяному шутовству), но с одной важной оговоркой: Ельцин - порядочный человек, воспитанный и выдвинутый коммунистической системой - искренне верил в либеральную демократию. И трагизм его судьбы в том, что он собственными руками подрывал свои же идеалы.
Представления Запада о российских реформаторах наивны до убожества. Нам так хочется видеть в них истинных либералов, но либерал никогда не встанет во главе России. Петр Великий был реформатором - но и зверски жестоким тираном. Так называемые 'эксперты' на Западе даже о Сталине говорили, что его сковывают по рукам и ногам 'ястребы' из Политбюро. Мы чуть ли не обнимались с ленинцем Хрущевым (своей склонностью к грубой буффонаде и острой интуицией он, кстати, напоминает Ельцина). Когда у руля СССР встал шеф КГБ Юрий Андропов, мы с придыханием говорили - он любит джаз, значит наверняка либерал. Горбачев и сегодня остается для Запада 'реформатором номер один', но даже его нельзя назвать либералом. Своими преобразованиями он пытался придать коммунистической системе эффективность, но утратил контроль над ситуацией и потерпел неудачу. Историки несомненно поставят Горбачева и Ельцина рядом. Обоих в сегодняшней России ненавидят, да и сами они друг друга терпеть не могли. И все же именно они оба в 1989-93 гг. сделали все, чтобы не допустить в стране гражданской войны - или террора вроде того, что разразился после революции 1917 г. И это - достижение не рядового масштаба.
В начале 1990-х, путешествуя по рухнувшей империи, я видел Бориса Ельцина в разных ипостасях. Осенью 1991 г., вся Москва, казалось, излучала его мощнейшую харизму - совсем недавно он мужественно противостоял попытке переворота, организованного консервативной номенклатурой (все помнили его стоящим на танковой броне у здания российского парламента). Позднее я познакомился с олигархами, которым Ельцин безрассудно раздал богатства страны, и видел воочию плутократический декаданс московского 'нового Вавилона'. Но встретил я и новое поколение журналистов и историков, которые без помех высмеивали самого президента и раскрывали самую страшную правду о сталинской диктатуре: свобода печати - самая характерная черта ельцинской эпохи.
В 1993 г., погожим сентябрьским днем, я сидел на броне танка - одного из тех, что по приказу Ельцина обстреливали российский 'Белый дом', где засели вооруженные красно-коричневые. Тогда применение силы было необходимо. Той же осенью я прилетел в Москву вместе с грузинским президентом Эдуардом Шеварднадзе - он умолял Ельцина прекратить 'военные игры' на территории его страны. Я видел, как российский президент приветствовал гостя: мощная атлетическая фигура, узкие татарские глаза, скуластое лицо - и венценосная спесь царя, наслаждающегося властью над вассалом. В конце 1994 г. я окунулся в сюрреалистическую антиутопию Грозного накануне российского вторжения - которое легло черным пятном на все достижения Ельцина и расчистило путь сегодняшнему авторитаризму.
Трагедия Ельцина в том, что из-за его надменности, непостоянства, пьяного угара все его замыслы срывалось торопливым, неумелым, негодным исполнением. И все же его достижения грандиозны. Как это было и с Горбачевым, нищее детство Ельцина заронило в нем дремлющую неприязнь к ленинизму. В 1934 г. его отца арестовал сталинский НКВД. Тем не менее, он вступил в партию, - это был единственный путь для молодого человека, желающего чего-то добиться в жизни - и в 1987 г. Горбачев сделал его главой Московского горкома и кандидатом в члены Политбюро. Однако два года спустя генсек снял этого 'актерствующего популиста' со всех постов. К тому времени громогласный любитель мелодраматических жестов уже осознал, намного раньше Горбачева, что место коммунизма - на свалке истории. У советской властной структуры было одно уязвимое место - Человек, вставший во главе самой мощной республики, Российской Федерации, приобретал огромное влияние. И в августе 1991 г. [так в тексте. На самом деле в июне - прим. перев.] Ельцин стал ее первым всенародно избранным президентом. Через несколько недель консерваторы в руководстве КПСС предприняли неумелую попытку захвата власти, и Ельцин смог реализовать свои главные стремления - к свободе и личной власти. Он спас будущее демократии (помните решительный призыв к сопротивлению, с которым он обратился, стоя на танке). Власть Горбачева и советский строй уже трещали по швам, но ельцинская энергия и чувство политической конъюнктуры ускорили их падение. 25 декабря 1991 г. СССР исчез с политической карты мира.
Интуиция президента Ельцина работала в правильном направлении: он способствовал развитию рыночных отношений, процветанию свободной прессы; открытость торжествовала во всем - даже в архив КГБ стали пускать исследователей. Ельцин с почестями перезахоронил Николая II. Он был лишен антисемитских предрассудков советской номенклатуры, и окружил себя капиталистами и консультантами еврейского происхождения - впервые с 1920-х гг. евреи получили возможность полноценно участвовать в политическом процессе. Казалось, изменился даже КГБ. У этой медали, однако, была и обратная сторона: экономические реформы и приватизация проводились торопливо, беспорядочно, сопровождались коррупцией и контролировались ельцинскими придворными - так называемой 'семьей'. Нищета, мздоимство, преступность, неуверенность в завтрашнем дне и отсутствие порядка в обществе ошеломляли и возмущали россиян, дискредитируя 'ельцинскую демократию'.
Чеченская война 1994 г. велась столь же неумело, сколь и жестоко: заимствуя афоризм Талейрана, можно сказать - это было 'хуже, чем преступление, это была ошибка' (сам Ельцин позднее назвал ее своим самым серьезным просчетом). Чеченцы сумели нанести поражение российской армии, снова заняв Грозный, и заставить Ельцина признать беззаконную, полубандитскую чеченскую 'вольницу'. В 1996 г. миллиардеры-олигархи помогли Ельцину переизбраться на второй срок - впрочем, сами выборы были относительно свободными. После этого, однако, наступила эпоха кардиосклероза - в буквальном и политическом смысле. Поскольку реформа бывшего КГБ так и не состоялась, эти дисциплинированные, беспощадные 'рыцари государства' были готовы заполнить вакуум власти.
Страсть Ельцина к политическим интригам - и водке - стала причиной множества ошибок. Его пьяный купеческий разгул перед телекамерами - достаточно вспомнить, как президент бешено дирижировал оркестром в Берлине или ущипнул стенографистку - страна воспринимала как национальное унижение. Парадоксально, но факт: в августе 1999 г. именно ельцинские придворные и олигархи выбрали ему в преемники бывшего подполковника КГБ Владимира Путина.
Путин начал беспощадную войну против Чечни. Он ограничил свободу печати, 'кастрировал' парламент и сломал хребет олигархам, а деньги и политико-экономическое влияние, приобретенные в результате нефтяного бума, использовал для возрождения могущества России. Однако поддержание стабильности и управление, как в экономике, так и в политике, взяла на себя вновь набравшая силу тайная полиция - наследники ленинской ЧК, сталинского НКВД и КГБ, безжалостные, нетерпимые шовинисты. По данным одного недавнего исследования, сегодняшняя элита на четверть состоит из бывших сотрудников тайной полиции, и на 78% - из людей, так или иначе с ней связанных.
Россиян 'твердая рука' устраивает больше - деятельность Путина одобряет 80% населения страны. Независимо от того, внесет ли он поправки в конституцию и останется президентом, или покинет свой пост на один срок, чтобы вернуться позднее, гегемония Путина в политической жизни на ближайшее время обеспечена. Однако своими успехами он обязан достижениям, а не ошибкам Ельцина. Ельцин был первым - и возможно последним - демократическим лидером России. Опыт свободы, приобретенный в его эпоху, уже невозможно перечеркнуть, но российская демократия никогда не станет копией западной: другие страны, где существовали авторитарные режимы 'управляемой демократии' - Турция, Тайвань, Мексика - в конечном итоге перешли к демократии подлинной. Но на это понадобилось не одно десятилетие.
Уйдя на покой, Ельцин опасался наступления диктатуры. Сегодняшний режим в России еще не назовешь диктаторским, но оптимизма ситуация не внушает. Ельцин был выдающейся личностью, но с массой недостатков, благородным и испорченным одновременно; безответственно почив на лаврах, он подорвал собственные реальные достижения - и ускорил их конец.
Новая книга Саймона Сибэга Монтефиоре 'Сталин: молодые годы' (Young Stalin) выходит в свет 17 мая
______________________________________________
Ельцин-революционер ("The Washington Post", США)
Герой своего времени ("The Guardian", Великобритания)
Строитель? Нет, разрушитель ("The Guardian", Великобритания)
