После кончины Бориса Ельцина польские периодические издания продолжают публикации на тему деятельности первого президента России и его политического наследия. В сегодняшнем номере газеты 'Жечпосполита' напечатана аналитическая статья 'Сколько от Ельцина осталось в России Путина'.
В начале статьи ее автор Кристина Курчаб-Редлих, много лет работавшая корреспондентом польских СМИ в России, вспоминает, что на 9 мая 1992 года - второй год периода правления Ельцина - люди могли свободно возлагать цветы к Могиле неизвестного солдата у подножия Кремля. Десять лет спустя все выходы из метро на улицы, ведущие к Красной площади, были закрыты, а улицы заграждены, - отмечает Курчаб-Редлих. Следующее воспоминание автора статьи касается плюрализма мнений в российском обществе и общественных СМИ в 'ельцинский' период. Здание Думы: журналисты буквально набрасываются на политиков, выходящих из зала заседаний. Каждый из них - от демократа Явлинского до националиста Жириновского и коммуниста Зюганова откровенно выражает свое мнение. Все имеют право голоса. Борис Ельцин не боялся критики. Появилась оппозиционная пресса, правозащитные организации, места, где советские подданные учились быть Гражданами. Эту картину Кристина Курчаб-Редлих сравнивает с картиной в той же Думе при Владимире Путине. Тишина... Скучающие корреспонденты подставляют микрофоны политикам, которые хоть и представляют разные партии, но говорят одно и то же. Далее автор вспоминает, что в первые годы правления Ельцина в России был освобожден последний политический заключенный. А с первой весны президентства Путина их становится все больше. Еще не отзвучали фанфары инаугурации Путина в роли президента, как вооруженные отделы ФСБ ворвались в здание оппозиционного Кремлю телеканала НТВ. Это было началом конца свободных СМИ в России, на которые Ельцин даже не думал поднимать руку.
Сегодня в России подавляется уже не столько свобода слова, сколько свобода информирования. Преследуется не вербальное выражение недовольства властью, а само мышление в этом направлении. Пропаганда действует как контрацептив, убивая независимость в зародыше. А в России это достаточно просто сделать, поскольку традиция самостоятельного мышления еще не успела пустить корни, - считает Кристина Курчаб-Редлих. Продолжая сравнения России при Ельцине с Россией сегодняшней, автор статьи касается аспектов общественной дискуссии, помилования приговоренных и различного подхода президентов к войне в Чечне, которую первый президент закончил мирным соглашением в Хасавюрте и признанием своей ошибки, а второй ведет ее до сегодняшнего дня, убивая и преследуя чеченцев не только в их республике, но и за ее пределами.
Принципиальная разница между Ельциным и Путиным проста: это разница между президентом сильным и слабым, - делает вывод Кристина Курчаб-Редлих. Сильный президент не боится народа. Ельцин шел к людям свободно и охотно с ними разговаривал. В случае Путина это трудно себе представить. Ельцин совершил много ошибок, но дал россиянам максимум свободы. Путин считается в России сильным. Но постоянно окружающие его заграждения и охранники, подавление каждого, кто проявляет хотя бы подобие сопротивления, свидетельствует только об одном: это человек слабый. Говорят, что Россия при Ельцине теряла международный авторитет. Это неправда, - полемизирует с этим мнением автор статьи. Она пишет, что Ельцина уважали на Западе по-настоящему. Кристина Курчаб-Редлих повергает сомнению также утверждение о сегодняшней силе России, считая, что в отличие от ельцинской, Россию Путина Запад просто боится. Страх - это визитная карточка, недостойная президента. Ельцин это знал. И таким он останется в истории, - заключает Кристина Курчаб-Редлих свою статью в газете 'Жечпосполита'.
иза
___________________________________
Примечание ИноСМИ.Ru: В тексте сохранены орфография и синтаксис оригинала
___________________________________
Чем Россия и Европа обязаны Борису Ельцину ("Le Temps", Швейцария)
Сумеет ли Россия совместить порядок со свободой, которой она едва вкусила? ("New Statesman", Великобритания)
