В среду, идя за гробом Бориса Ельцина к Новодевичьему кладбищу, я много думал о нем - о человеке, с которым очень тесно взаимодействовал в течение почти восьми лет и который очень много сделал для того, чтобы мир изменился. Благодаря ему мир во многом изменился к лучшему.
Каждый раз, когда мы с ним встречались, Ельцин не оставлял сомнений в том, что превыше всего остального для него были две вещи - во-первых, сделать так, чтобы российскому народу никогда больше не пришлось жить ни при коммунизме, ни при авторитарном ультранационализме; и, во-вторых, создать надежное и прочное партнерство между демократической Россией и Западом.
Мы с Ельциным решали серьезнейшие вопросы, в работе над которыми далеко не всегда обходилось без противоречий; к тому же, ему зачастую становилось трудно держать позиции: сказывались экономические проблемы и политическое давление. И все же в конечном итоге он все делал правильно. Он твердо стоял за уважение границ России с другими бывшими республиками Советского Союза. Ради этого ему приходилось постоянно бороться с российскими националистами, которые, не будь его, вполне могли бы ввергнуть бывший Советский Союз в такой же хаос, какой охватил Югославию.
Он пошел на определенные компромиссы, в обмен на которые Украина, а также Беларусь и Казахстан, отказались от доставшегося им в наследство от Советов ядерного оружия. Он вывел российские войска из стран Балтии. Он сделал Россию полноправным участником дипломатического разрешения кризисов в Боснии и Косово. И, как бы он ни был негативно настроен по отношению к расширению НАТО, он признавал право стран Центральной Европы на вступление в Североатлантический альянс и подписал соглашение о сотрудничестве между альянсом и Россией.
Ельцину действительно хотелось, чтобы "Группа Семи" промышленно развитых стран мира приняла Россию восьмым членом. Я, как и другие члены 'большой семерки', был согласен с этим, поскольку в России по-настоящему шло развитие демократического плюрализма со свободной прессой и активным гражданским обществом, а также поскольку по наиболее важным вопросам безопасности Ельцин охотно сотрудничал с другими странами. Для нас образование 'большой восьмерки' стало своеобразным вотумом доверия ему и веры в будущее его страны.
В последний раз я встречался с Ельциным, когда еще был президентом, в июне 2000 года. Через шесть месяцев он стал первым лидером России, который добровольно, в рамках конституции, передал власть другому руководителю. Хотя его здоровье уже было подорвано тяжестью работы и перенесенной операцией на сердце, его объятия все еще отличались медвежьей силой; на месте была и его фирменная улыбка. Невооруженным глазом видно было, что он доволен своим досрочным уходом и доволен тем, что в качестве преемника выбрал Владимира Путина - человека, которому доставало столь необходимых стране ума, энергии и выдержки, чтобы вывести на столбовую дорогу российскую экономику и разбираться при этом в хитросплетениях российской политики.
Я еще тогда сказал Ельцину, что как президент Путин произвел на меня очень сильное впечатление, однако я не был уверен в том, что он столь же привержен принципам демократии и готов придерживаться их так же, как Ельцин. На это Ельцин ответил, что на пути России в другое будущее у нас, конечно, будут какие-то разногласия, но президент Путин не повернет время вспять, и мы найдем способ работать вместе.
После этого я встречался с Ельциным еще однажды - в прошлом году в Кремле, куда я приезжал на празднование его семидесятипятилетия, устроенного президентом Путиным. Он выглядел совершенно здоровым и удовлетворенным жизнью и работой.
Борис Ельцин был умен, страстен, эмоционален. У него была сильная воля и огромное мужество. Он не был идеален, и решать ему приходилось потрясающие по своей сложности проблемы, возникавшие с уходом России от многовекового авторитарного правления. Однако он увел ее оттуда. России повезло, что в конце 'холодной войны' у нее и у всего мира был Борис Ельцин.
История будет добра к моему другу Борису.
Билл Клинтон - 42-й президент США, глава Фонда Клинтона (Clinton Foundation).
______________________________________
Спи спокойно, Борис-освободитель ("The Washington Post", США)
Демократия, как и человек, тоже смертна ("The Spectator", Великобритания)
