Бывший чемпион мира оставил шахматы ради политики. Сегодня, в 44 года, он возглавляет Объединенный гражданский фронт, который входит в состав оппозиционной коалиции 'Другая Россия', объединяющей политические и правозащитные организации. Он живет 'на три города' - в Москве, Санкт-Петербурге и Нью-Йорке
Москва отличается от западных столиц. Этот город просыпается довольно поздно - деловая активность начинается с 10-11 утра. Я не планирую никаких дел раньше 11, так что могу поспать примерно до 10. Завтрак - не время для встреч и решения вопросов. Завтракаю я обычно в своей московской квартире, и именно в это время дня стараюсь расслабиться. Меня часто спрашивают, что такое 'питаться по-русски', и я всегда отвечаю: 'Никакой особой диеты у русских не существует'. На мой взгляд, ваши пристрастия в еде не связаны со страной, где вы живете. Лично я завтракаю йогуртом и фруктами.
За годы своей шахматной карьеры я понял: ваш внешний вид и самоощущение может очень сильно повлиять на уверенность в себе. Когда есть время, я упражняюсь с гантелями или поднимаю штангу - это помогает держать в форме и тело, и дух. Потом я принимаю душ и бреюсь. Бриться порой приходится дважды в день: щетина у меня отрастает очень быстро. Мне повезло - у меня неплохой гардероб, и я стараюсь всегда выглядеть прилично, но вот выбор одеколона оставляю за женой. Если ей запах нравится, я пользуюсь именно этим одеколоном.
Когда я в Москве, я занимаюсь так сказать 'дипломатией'. Я беседую с людьми, организую переговоры между ними. Я постоянно в движении, собираю людей на встречи. Иногда мы проводим заседания в моей квартире, ведь, выходя на улицу, я могу быть уверен - спецслужбы следят за каждым моим шагом. Поскольку я открыто выступаю против нынешнего положения дел в стране, я, вероятно, нахожусь под круглосуточным наблюдением. В квартире чувствуешь себя в большей безопасности - может быть удастся избежать огласки наших дел на день-два. Но в принципе в России ничего нельзя надолго сохранить в тайне.
Моя мать живет в одной квартире со мной, поэтому там постоянно находятся двое телохранителей. Когда я езжу по Москве, меня всегда сопровождают четверо-пятеро телохранителей, и общественным транспортом я никогда не пользуюсь. Это, конечно, не обеспечивает абсолютной безопасности: противостоять машине государственного террора в России неспособен никто. Если они захотят до меня добраться, то доберутся - достаточно вспомнить [Александра] Литвиненко и [Анну] Политковскую. Все, что я могу - это свести риск к минимуму.
Все это, конечно, сильно отражается на наших отношениях с моей женой Дашей. Однако мы знаем друг друга давно, и строим нашу семейную жизнь, исходя из выбора, который я сделал. Теперь, когда у нас появилась маленькая дочь, они живут в Нью-Йорке - так безопаснее для обеих. Поэтому мы бываем вместе, когда я выезжаю в Европу или США. Это, конечно, не радует, но когда наша малышка Аида - сейчас ей шесть месяцев - немного подрастет, ситуация изменится. Пока же я могу лишь сказать, что очень горжусь тем, насколько сильный и смелый человек моя жена.
Пообедать в городе - для меня серьезная проблема. В Москве есть кафе и рестораны, которым я могу доверять, но спецслужбам очень быстро становится известно, что я туда зашел, и это резко ограничивает мой выбор. Если есть возможность, я предпочитаю обедать дома: там еду готовит моя мать. Я люблю здоровую и простую пищу - много зелени, супы, мясо, рыбу. Кроме того, мы с Дашей - большие сладкоежки, поэтому обед я обычно заканчиваю десертом и чашкой капуччино.
Часа в 2-3 я стараюсь немного вздремнуть. Заснуть я могу где угодно - в самолете, поезде, на заднем сиденье машины, застрявшей в пробке. Поспав хотя бы 15 минут, чувствуешь, будто ты заново родился. Когда я в России, это очень важно, потому что здесь я всегда должен быть в наилучшей форме. В шахматах существуют правила и параметры, позволяющие вам контролировать ситуацию. Но в российской политике правила игры меняются чуть ли не каждый день. На Западе вы разрабатываете план и стараетесь победить на выборах. В России ваш план сводится к одному: постараться сделать так, чтобы выборы просто состоялись - это вернет людям хоть какое-то влияние на политическую жизнь. Добиться этого нелегко. Власти выходят из себя и без каких-либо ограничений применяют силу против мирных демонстрантов. Совсем недавно мы стали свидетелями, как путинское полицейское государство сбросило маску. Против участников мирного шествия применили водометы, слезоточивый газ, на них натравливали сторожевых собак; людей арестовывали сотнями, без всякого разбора [задержан был и сам Каспаров]. Когда подобные люди избивают политических оппонентов, задерживают их, ни о какой демократии и гражданских правах в России говорить нельзя.
Естественно, отдохнуть в Москве мне тоже непросто. Я никогда не хожу в театр или в оперу - трудно находиться в общественных местах. Порой, чтобы расслабиться, я играю в шахматы - обычно в интернете. Поскольку я пишу книги о шахматах, я по-прежнему должен анализировать некоторые важнейшие партии и работать с различными шахматными программами; иногда, когда я выступаю с лекциями, мне доплачивают, чтобы я сыграл несколько партий.
На ужин я стараюсь есть низкокалорийную пищу - обычно ограничиваюсь салатом. Потом смотрю по телевизору какой-нибудь фильм или новости. Даже если речь идет о западных информационных каналах, - CNN, Fox или BBC - я знаю, что и у них есть своя 'политическая программа'. Поэтому я стараюсь анализировать то, что я смотрю, и извлечь для себя максимум информации.
Поскольку Даша и Аида живут в Нью-Йорке, засыпаю я обычно не раньше 2-3 ночи - разговариваю с ними по телефону. Но я не против ложиться так поздно - это для меня самое плодотворное время суток. Днем я думаю только о политике, а ночью могу сосредоточиться на собственных делах. Но стоит мне оказаться в постели, я уже не думаю ни о чем. Время сна - для того, чтобы спать, а не размышлять. Мне даже мечтать ни о чем не надо. Когда моя жена со мной, я просто смотрю на нее, и на Аиду - и это лучшее, о чем может мечтать любой мужчина.
Интервью брал Дэнни Скотт (Danny Scott).
_________________________________________
Как Владимир Путин устанавливает новую деспотию в России ("Le Figaro", Франция)
России нужны свои неоконсерваторы. . . а их нет ("The Financial Times", Великобритания)
