Как лучше всего сберечь деньги для ваших пра-пра-пра-правнуков? Российское министерство финансов решило, что нужно разделить имеющийся у страны Стабилизационный фонд в 108 миллиардов долларов на две части. Первая предназначена для смягчения последствий внезапного сокращения доходов бюджета - ее объем будет составлять определенный процент от ВВП, и поддерживаться на этом уровне. Вторая часть составит 'фонд будущих поколений' без конкретного предназначения - кроме разве что одного: он должен существовать всегда. В этот фонд будет ежегодно отчисляться 3,7% от объема ВВП. Но куда вложить эти средства?
С 2002 г., когда начался рост нефтяных цен, Россия в этом вопросе придерживается крайне осторожного подхода, предпочитая хранить свои громадные резервы на банковских счетах или вкладывать их в облигации американского Минфина. Подобное стремление избегать рисков характерно для Центробанков, контролирующих подобные объемы средств, поскольку их главная задача - поддерживать финансовую стабильность. В идеале, однако, фондам, создаваемым 'навечно' и не носящим целевого характера, следует вкладывать значительную часть своих активов в рискованные, но более доходные финансовые инструменты. Тем не менее, даже у самых эффективных фондов будущих поколений, вроде того, что создан в Абу-Даби, доля средств, вложенных в корпоративные ценные бумаги, ниже, чем у многих пенсионных фондов.
Причина столь парадоксальной ситуации связана с тем, что распределение инвестиций в данном случае диктуется факторами, не имеющими отношения к финансовой теории. Один из них - традиции. Так, хотя норвежский инвестиционный фонд вкладывает в корпоративные бумаги не более 40% активов, даже это зачастую вызывает у общественности озабоченность 'безрассудностью' правительства. Тем больших похвал заслуживает недавнее заявление министра финансов Норвегии о том, что доля таких бумаг будет доведена до 60%. Другая важная причина - ответственность. Даже если подобные фонды защищены от нецелевого использования, вмешательство властей в управление такими суммами порой бывает весьма значительным. Правительство испытывает давление со стороны политиков, набирающих очки, критикуя временные убытки от подобных вложений, или требующих направить деньги из фондов на текущие нужды.
Таким образом, для России было бы лучше всего, если бы Министерство финансов передало управление фондами некоему органу, независимому от правительства. А если учесть, сколько менеджеров инвестиционных фондов скоро выстроится у его дверей, предлагая свои услуги, Минфин, наверно, и сам бы предпочел остаться в стороне.
