May 15, 2007; Page A16
Каринна Москаленко - самый выдающийся из российских юристов, специализирующихся по делам о защите прав человека. Владимир Путин хочет лишить ее адвокатского статуса.
Г-жа Москаленко (ей 53 года) - основатель московского Центра содействия международной защите (ЦСМЗ). Более десяти лет она представляет дела в Европейский суд по правам человека во французском городе Страсбурге, чьи решения Россия обязана выполнять с тех пор, как в ее Конституцию, принятую в 1993 г., была включена Европейская конвенция по правам человека. 'Мы начинали с десятков дел, - рассказывает она, вспоминая о первом этапе деятельности ЦСМЗ, еще в ельцинскую эпоху. - Теперь у нас их сотни'.
Сегодня среди ее клиентов - отбывающий заключение бывший глава 'ЮКОСа' Михаил Ходорковский, чемпион мира по шахматам и лидер оппозиции Гарри Каспаров, семья убитой журналистки Анны Политковской. Она также представляет пострадавших в результате захвата заложников на представлении мюзикла 'Норд-Ост' в 2002 г., и родственников мирных чеченцев, которые подверглись пыткам, были убиты или пропали без вести в ходе 'контртеррористической' операции российских властей.
ЦСМЗ, где работает всего восемь адвокатов и 20 стажеров, ежегодно получает примерно 12000 обращений о юридической помощи; правда в большинстве случаев у заявителей не хватает документов, необходимых для передачи дела в суд. Тем не менее, представляемые Москаленко иски - всего их порядка 180 - составляют львиную долю дел, назначенных к слушанию в Европейском суде. Результатов она тоже умеет добиваться: выигранное адвокатом в 2002 г. 'дело Калашникова' - речь шла о человеке, которого пять лет продержали в предварительном заключении, в переполненной камере, вместе с больными заключенными - вынудило российское правительство приступить к первым серьезным попыткам модернизации пенитенциарной системы в стране.
За пределами России деятельность г-жи Москаленко снискала широкое официальное признание. В 2003 г. ее избрали в состав Международной комиссии юристов; в 2006 г. Международная Хельсинкская федерация по правам человека удостоила ее Премии признания (Recognition Award). Внутри страны, однако, дело обстоит по-другому. Наступление путинского правительства против ЦСМЗ началось с того, что власти поставили под сомнение действительность его регистрации. Затем пришла очередь налоговой проверки - это излюбленная путинская тактика в отношении правозащитных НПО, получающих финансовую помощь. Претензии состояли в том, что ЦСМЗ использовал средства, полученные от Национального фонда в поддержку демократии (National Endowment for Democracy), а также фондов Форда и Макартура, для извлечения прибыли. Хотя эти утверждения властей были легко опровергнуты, последние отказываются официально закрыть дело.
Впрочем, куда более вопиющий характер носят попытки государства лишить г-жу Москаленко адвокатского статуса на том основании, что она не выполняет свои обязанности в качестве защитника г-на Ходорковского - такую вот трогательную 'заботу' проявляют власти о человеке, чей срок заключения в сибирской тюрьме только что был продлен. В представлении, направленном 18 апреля Генеральной прокуратурой в Росрегистрацию, утверждается, что г-жа Москаленко оставила своего клиента 'без защиты' в феврале этого года, когда ей пришлось покинуть совещание адвокатской группы с г-ном Ходорковским на день раньше, чтобы ухаживать за заболевшим четырнадцатилетним сыном. 'Это решалось на высоком уровне, хотя мы не знаем, кто именно дал указание направить представление', - отмечает г-жа Москаленко. Нынешний генеральный прокурор Юрий Чайка назначен на этот пост в прошлом году; до этого он был министром юстиции в путинском правительстве.
О том, что случилось с адвокатом в ходе этой поездки в Сибирь, стоит рассказать отдельно - хотя бы потому, что эта история наглядно свидетельствует о попытках властей, то мелочных, то зловещих, запугать саму Москаленко и членов ее команды. 4 февраля, приехав в московский аэропорт Домодедово, Москаленко узнала, что остальные члены ее адвокатской группы 'задержаны' милицией и чиновниками из МВД, которые отобрали их паспорта, обыскали багаж и изучили конфиденциальные документы, связанные с делами, направленными в Страсбургский суд, в том числе и делом Ходорковского. Только после этого юристам разрешили сесть в самолет. На обратном пути г-жу Москаленко вновь задержали; чиновники вынудили ее дать подписку о неразглашении подробностей нового дела, возбужденного властями против Ходорковского. Из-за сына - о его болезни власти были осведомлены - она согласилась.
Г-жа Москаленко предполагает, что требование лишить ее адвокатского статуса связано с теми правовыми действиями, которые она предприняла после инцидентов в аэропорту. 'После того, как я подала жалобу генеральному прокурору, они пересмотрели свою тактику. Они решили больше не издеваться надо мной в аэропортах, а попросту поставить крест на моей профессиональной деятельности'. Представление сначала должно быть рассмотрено специальной квалификационной комиссией при Московской адвокатской палате, но если оно не даст желаемого результата, государство может добиваться лишения Москаленко статуса через суд. 'Я не знаю ни одного подобного прецедента, - отмечает она. - На мне они поставят эксперимент'.
Лишение адвокатского статуса не позволит Москаленко заниматься профессиональной деятельностью в России - в том числе и защищать в суде г-на Каспарова. Кроме того, после этого ей потребуется получать санкцию руководства Страсбургского суда всякий раз, когда она будет представлять очередное дело на его рассмотрение; именно таким унижениям любит подвергать людей администрация Путина.
Однако саму г-жу Москаленко больше заботят общие вопросы, связанные с подобными действиями государства. Она сознательно не упоминает лично г-на Путина ('Я ни в коем случае не занимаюсь политической деятельностью', - неоднократно повторяет адвокат), но относительно его методов иллюзий не питает. В сегодняшней России 'совершенно не обязательно сажать в тюрьму всех бизнесменов. Нужно только отправить за решетку самых богатых, независимых и влиятельных. Незачем убивать всех журналистов. Достаточно убить наиболее выдающихся, самых смелых, а остальные поймут намек. Неприкасаемых у нас нет. Я и Каспарову говорю: Не считайте себя неприкасаемым''.
Сегодня, однако, на прицеле у г-на Путина оказалась сама Москаленко; и положение это небезопасное, если вспомнить судьбу многих ее клиентов. Но она, как всегда, не намерена отступать. Канадец Роберт Амстердам (Robert Amsterdam), один из членов группы адвокатов г-на Ходорковского, вспоминает: когда в сентябре 2005 г. его самого задержали российские спецслужбы, он первым делом позвонил Москаленко. 'Эти громилы из тайной полиции оказались предъявить нам удостоверения, - рассказывает он. - Тогда Каринна берет свой мобильный и начинает их фотографировать. Эта женщина абсолютно бесстрашна. А таких типов больше всего пугает встреча с бесстрашным человеком, для которого принципы важнее собственной безопасности и социального положения'.
Рассказ г-на Амстердама свидетельствует о храбрости и упорстве этой женщины перед лицом режима, чьи угрозы всегда следует воспринимать всерьез. Остается лишь гадать, способна ли Кондолиза Райс (Condoleezza Rice), приехавшая в Москву для встречи с г-ном Путиным, продемонстрировать, что она сделана из того же теста. И чтобы это доказать, она для начала могла бы поднять вопрос о преследовании г-жи Москаленко.
_______________________________________
Прекрасная работа, Влад ("The Wall Street Journal", США)
