Хотите знать, почему мы терпим поражение в Ираке? Прочтите статью, опубликованную на первой полосе New York Times в субботу. Процитируем ее первые абзацы:
'Два года назад Робин К. Эштон (Robin C. Ashton), опытный прокурор по уголовным делам из Министерства юстиции, узнала от начальника, что обещанное повышение по службе ей не светит. 'У ваc 'синдром Моники'', - сказали г-же Эштон.
Речь шла о Монике М. Гудинг (Monica M. Goodling), - сравнительно молодом (ей тогда исполнился 31 год) и неопытном юристе - лишь недавно устроившейся на работу в министерство. Начальник пояснил: 'Она считает вас сторонницей Демократической партии, и поэтому не может вам доверять'. Фактическое увольнение г-жи Эштон - через две недели она перешла в другой отдел Минюста - стало одним из первых шагов по реализации плана, который в прошлом году обернулся увольнением девяти федеральных прокуроров.
Вскоре г-жа Гудинг начнет проводить беседы с желающими получить должность в центральном аппарате Министерстве юстиции, задавая им вопросы, которые несколько прокуроров сочли абсолютно неуместными - например о том, кого из президентов или судей Верховного суда они считают самым выдающимся. По словам одного чиновника Минюста, у кого-то из соискателей даже осведомились, не изменял ли он жене. Кроме того, г-жа Гудинг не позволяет принимать на работу прокуроров, чьи резюме позволяют заподозрить в них сторонников Демократической партии, притом, что на служебные обязанности этих людей партийная принадлежность никак не повлияет'.
Вы спросите - какое отношение это имеет к Ираку? Самое непосредственное. Команда Буша, например, пытается убедить иракское правительство отказаться от политики 'дебаасизации' - тотальной чистки госаппарата от членов партии 'Баас' после свержения Саддама, которая вызывает недовольство многих суннитов и препятствует национальному примирению. Однако, читая иракским шиитам нотации о необходимости обуздать 'дебаасизацию' в Багдаде, администрация Буша проводит такую же 'дедемократизацию' Министерства юстиции в Вашингтоне. Если мы прочтем в газете, что шииты-радикалы, сторонники Муктады ас-Садра (Moqtada al-Sadr) увольняют суннитов из иракского министерства юстиции, мы скажем: 'Получается, наши усилия в этой стране терпят провал'. Но в нравственном плане администрация Буша поступает у нас в стране точно так же. Какой же пример это подает иракцам?
Такое, кстати, происходит не только в Вашингтоне. В своей интереснейшей книге 'Имперский двор в Изумрудном городе' (''Imperial Life in the Emerald City'') Раджив Чандрасекаран (Rajiv Chandrasekaran) рассказывает о том, что американских специалистов порой отбирали для работы во Временной коалиционной администрации по принципу их лояльности к Республиканской партии, а не знакомства с проблемой исламизма. 'Двух сотрудников ВКА при приеме на работе спросили, поддерживают ли они решение по делу 'Роу против Уэйда' [в 1973 г. в постановлении по делу Roe v. Wade Верховный суд признал запрет на аборты антиконституционным - прим. перев.], и голосовали ли они за Джорджа У. Буша', - отмечает автор.
Но подобный 'партийный подход' - лояльность важнее компетентности - обернулся и куда более масштабными деструктивными последствиями. Из-за него команда Буша не получила столь необходимой поддержки, когда задачи в Ираке оказались сложнее, чем она предполагала.
Только сплоченной Америке хватило бы терпения и решимости, чтобы залечить раны расколотого Ирака - но у нас такой сплоченности сегодня нет. Почему? Да потому, что Джордж Буш и Дик Чейни, требуя от всех, чтобы они оставили свои политические интересы за дверью, как только речь заходит об Ираке, поскольку нам так важно одержать там победу, сами этому правилу не следовали. Они утверждали, что Ирак - главный фронт главного конфликта нашей эпохи, - беспрецедентной войны, войны против терроризма и порождающих его явлений - но внутри страны продолжали самые неприглядные политические игры.
Они действительно полагали, что, расколов Америку, смогут объединить Ирак. Всякий раз, когда Бушу и Чейни приходилось выбирать между собственной внутриполитической выгодой или межпартийным сотрудничеством, позволявшим выиграть время и пространство для выполнения всей тяжкой работы в Ираке, они отдавали предпочтение первому. В ходе второй мировой войны Франклин Рузвельт назначил военным министром консерватора-республиканца Генри Стимсона (Henry Stimson) и делал все возможное, чтобы сохранить единство в стране. Команда Чейни-Буша, напротив, позвала нас на священную войну, а затем, когда ей это было нужно, превращала ее в обычную политическую интригу.
Что ж, эта тактика не сработала. Как выразился литературный редактор New Republic Леон Визельтайер (Leon Wieseltier), 'нельзя иногда вести себя как Уинстон Черчилль, а остальное время - как Гровер Норквист [Grover Norquist - американский политик-консерватор. Считается защитником интересов 'большого бизнеса - прим. перев.].
Все это так, но демократы не должны допускать, чтобы возмущение лицемерием г-на Буша затмило им разум и помешало осознать необходимость разработки разумного плана борьбы с вполне реальной угрозой демократическим странам, исходящей от исламистского терроризма. Однако их гнев мне вполне понятен. В конце концов, кто может требовать от солдат жертвовать жизнью в Ираке ради администрации, неспособной пожертвовать даже сиюминутной политической выгодой?
_____________________________________
Новый мировой беспорядок ("The Washington Post", США)
Афганистан, Ирак, Иран. . . Россия? ("The American Chronicle", США)
Какое величие? Его у нас никогда не было ("Newsweek", США)
