'Это все они, спецслужбы Великобритании', - сказал Андрей Луговой, русский, обвиненный в убийстве Александра Литвиненко. К подобным сенсационным заявлениям есть масса причин относиться весьма и весьма скептически.
Во-первых, он офицер КГБ, а это не та работа, обладатели которой получают ценные подарки и внеочередные звания за прямоту, честность и выкладывание бесспорных фактов перед телекамерами. Есть у господина Лугового еще одна очевидная проблема: улик, которые бы доказывали причастность к этому делу британских властей, он не представил, а длинный след полония-210, тянущийся за ним по всем местам, где он побывал в дни непосредственно перед убийством Литвиненко и после него, никак не говорит в его пользу.
Однако самая серьезная причина сомневаться в правдивости его слов совершенно иная: если то, что он сказал, правда, то наше представление о том, кто в тянущейся уже многие десятилетия борьбе между российскими и западными спецслужбами сильнее, должно измениться самым кардинальным и невообразимым образом.
Действительно, 'холодную войну' выиграл Запад - то есть мы. Однако необходимо признать, что в войне разведок мы пришли к финишу вторыми, причем с большим отрывом. И дело Литвиненко, 'заказ', выполненный российскими агентами на британской территории - а теперь очевидно, что выполненный к тому же безнаказанно, - это лишь очередное свидетельство тому, насколько серьезно 'их' шпионы переигрывали 'наших' в годы 'холодной войны'.
Если не считать первенства в толкании ядра и прочих спортивных достижениях, на которые бесчеловечный режим, жаждущий любого, даже такого международного признания, гнал людей с помощью химии, то разведка была, пожалуй, единственной областью, в которой русские достигли действительно больших высот. Поезда у них никак не желали ходить по расписанию, урожаи зерновых в Молдове никак не желали повышаться, но с применением подглядывания, подслушивания, шантажа и взяточничества ради доступа к самым священным тайнам Запада они никогда не испытывали особых проблем.
Баланс за все годы 'холодной войны' весьма показателен. Они советских перебежчиков 'убирали' когда и где хотели; кроме того, они чуть не убили папу римского. У нас в активе - разве что хитрый план скормить Фиделю Кастро самовзрывающуюся сигару. У них были Филби (Philby), Берджесс (Burgess), Маклин (MacLean), Блант (Blunt) - да что там, любой студент последнего курса Кембриджа, с кем добрый незнакомец засиживался допоздна за стаканчиком шерри. У нас было всего несколько храбрых, но гонимых диссидентов, для которых инакомыслие рано или поздно заканчивалось либо Лубянкой, либо Сибирью. Мы отдали им свои атомные секреты, которые помогли им создать оружие, спасшее их режим - по крайней мере, спасавшее его в течение сорока лет. Они взамен потчевали нас с трибуны ООН нравоучениями о свободе народов на всей земле.
Правда, у них не всегда все получалось. В, наверное, помните тот забавный эпизод с французским дипломатом, получившим по почте - как и многие другие - собственные фотографии с двумя советскими красотками в весьма откровенных ракурсах, вместе с запиской о том, что копии вот-вот отправятся его жене в Париж, и вообще, не встретиться ли нам для обсуждения условий нашего сотрудничества? Он ответил: жене так жене. Я с ней не живу уже лет двадцать, и дорого бы дал, чтобы увидеть ее лицо, когда она узнает, что все мои достоинства еще при мне. Однако с Советской Россией подобные проколы случались редко, и даже после окончания 'холодной войны' ситуация не сильно изменилась.
Наши же спецслужбы все это время оттачивали совершенно особое искусство: раскрывать заговоры там, где их нет, и в упор не замечать угроз там, где они наконец появляются. Террористов из "Аль-Каиды" они заметили, например, только тогда, когда было уже слишком поздно. В 1991 году они утверждали, что Ираку ни за что не создать собственное ядерное оружие, а оказалось, что тогда иракцам до этого оставался один шаг. В 2003 году они же возвестили, что иракцам остался один шаг до собственной ядерной бомбы - а оказалось, что ее у них и близко нет.
Я не к тому, чтобы сейчас начинать огульно хаять наши МИ-5, МИ-6 и ЦРУ. Просто борьба между разведками демократических и тоталитарных государств всегда асимметрична. Чтобы проникнуть внутрь режима, живущего внутренним террором, необходимо действительно проявлять изобретательность и готовность к риску. Нужны ли они для того, чтобы отслеживать происходящее в открытом обществе? Далеко не в том же объеме.
Дело Лугового-Литвиненко лишний раз подчеркивает, что за те шестнадцать лет, что прошли после нашей победы в 'холодной войне', этот дисбаланс никоим образом не выправился. Мы, как бы ни парадоксально это ни звучало, по-прежнему остаемся жертвами наших собственных свобод и безжалостно эксплуатируемых ими слабостей, в число которых, как показали вчерашние события, входит и доходящая до неправдоподобия доверчивость наших СМИ. Их же - каким бы парадоксом и это вам ни показалось - надежно охраняет их собственная паранойя и чувство незащищенности.
Именно поэтому, как мне кажется, Владимир Путин так скучает по новой 'холодной войне'. Не будем забывать, что и он в свое время работал на КГБ, а те годы - если смотреть только с точки зрения разведчика - были их золотым веком. То, что мы вошли в очередной трудный период в отношениях с Россией, сомнению не подвергается.
Бояться наступления очередной ядерной зимы, скорее всего, не стоит - по крайней, мере, придет она явно не с Урала. Но сегодня Россия стала столь дерзкой, что это не может не беспокоить. Запад раздроблен и даже несколько деморализован; Москва же уверенно кусает его то с одной, то с другой стороны - то убирает своих противников в Лондоне, то закрывает целые области эстонского киберпространства, то запугивает чехов и поляков, чтобы они не смели надеяться на размещение у себя оборонительной системы США; то снова бряцает оружием, защищая своих дружков в Сербии; и, наконец, все крепче сжимает свою нефтегазовую руку на изголодавшемся энергетическом горле Европы.
Так что нам тоже не помешает проявить немножечко дерзости в ответ. Если мы и не можем обыграть их на шпионском поле, то в любом случае, мы должны показать хотя бы часть той внутренней твердости, благодаря которой выиграли 'холодную войну'. В последние несколько лет нас выбивали нас из колеи события на Ближнем Востоке и беспокойство по поводу потери нашего экономического и политического влияния в быстро меняющемся мире, и мы уже несколько раз отвлекались от этой задачи.
А сегодня самые положительные сигналы в этой области исходят совсем не оттуда, откуда их кто-то ждал. В лице Ангелы Меркель и Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) две традиционные крупнейшие державы континентальной Европы получили 'восточноевропейских' глав государств: Меркель - бывшая узница советского концлагеря под названием Восточная Германия; Саркози - сын беженца-венгра. И она, и он непосредственно и на собственном опыте испытали, что такое та 'холодная война', которую столь очевидно хочет снова развязать Путин.
Их поддержат члены НАТО и Европейского Союза из Восточной Европы, которых нынешняя ситуация все больше тревожит. Поскольку Великобритания все дальше отходит от Москвы, да и правительство США не дремлет и видит, что надо делать, уже можно думать и о том, чем играть в ответ.
Но, в любом случае, кто бы это ни сделал, это не будут наши шпионы. Как бы мне ни хотелось, чтобы заявления Лугового о том, что британская разведка активно пытается дестабилизировать президента России, оказались правдой - я на его месте не стал бы терять сон от этой мысли.
_______________________________________
Возврат к 'холодной войне': путинская Россия - угроза для Британии ("Daily Mail", Великобритания)
Новый фронт в войне между Путиным и Западом ("The Independent", Великобритания)
