Гарри Каспарова добился всего, чего только можно пожелать, но он оставил шахматы ради игры без правил - российской политики
10 марта 2005 г. я сыграл последнюю партию на соревнованиях, завершив тридцатилетнюю карьеру профессионального шахматиста. Объявил я о своем уходе не без театральности - неожиданно, по завершении турнира в испанском Линаресе, который только что выиграл в девятый раз. В один день я покинул вершину шахматного мира, и превратился в политика, ведущего неравную борьбу в составе российского демократического движения.
Я не пережил некоего драматического 'момента истины', не было и какого-то конкретного события, подсказавшего мне, что время пришло. Но этот шаг не был и спонтанным. Каждое из принимаемых нами решений - результат всей предыдущей жизни: сумма всех наших знаний, опыта, интуиции и расчета. После ухода из шахмат я потратил немало времени, работая над книгой именно по этой теме - о процессе принятия решений. Результат - 'Как жизнь уподобляется шахматам' (How Life Imitates Chess) - представляет собой тщательный анализ моего собственного опыта принятия решений, и там я детально объясняю свое 'сальто' из шахмат в политику. Эта книга - одно из дел, которым я хотел посвятить себя после завершения карьеры; если бы я остался профессиональным шахматистом, у меня никогда не нашлось бы на это времени.
Сами шахматы играли наименьшую роль в моем решении уйти. Долгие годы они были делом всей моей жизни (я начал играть с 6 лет), и всегда останутся ее важным элементом. Куда важнее, однако, была потребность что-то изменить. В мире шахмат я добился всего, чего можно добиться. Когда я ушел, мне был 41 год, и я мог бы еще лет пять отстаивать свое положение гроссмейстера номер 1. Но я все больше ощущал, что перестаю играть незаменимую роль в шахматном мире. Я был готов к новым вызовам.
Одновременно моя родина скатывалась к кризису. Все очевиднее становился авторитарный характер власти президента Владимира Путина, и правящий режим грозил перерасти в полномасштабную диктатуру. Клептократическое полицейское государство, созданное Путиным и его бандой, восстановило в правах многие советские средства и методы: контроль над СМИ, марионеточное правосудие, 'управляемые' выборы. Огонек демократии, светивший нам среди хаоса ельцинской эпохи, окончательно погас. Примитивная коррупция тех лет кажется детской игрой по сравнению с нынешним государством, где политики, олигархи и преступники - одни и те же люди.
В то же время в российской оппозиции воцарился полный разброд: она нуждалась в усилиях всякого, кто мог хоть чем-то ей помочь. Еще будучи шахматистом, я активно занимался политикой на разных уровнях, пытаясь подать пример, и побудить других не оставаться в стороне. В конечном итоге я осознал, что не смогу реально повлиять на исход столь неравной борьбы, если не буду посвящать ей все свое время. Чтобы что-то изменить, я должен был сделать политику главным делом моей жизни; 'золотой середины' здесь быть не могло. Сегодня я - лидер Объединенного гражданского фронта, а также один из координаторов и организаторов широкой деидеологизированной коалиции оппозиционных организаций под названием 'Другая Россия'.
Помимо естественного стремления бороться за права человека и демократию, мое решение было обусловлено и личными побуждениями. Я вырос в СССР, в условиях методичного подавления инакомыслия, и много лет мне приходилось иметь дело с системой, бороться с ней изнутри и извне. От одной мысли о том, что моего сына Вадима (ему сейчас 10 лет, он родился и рос в Москве) ждет та же участь, и сегодня бегут мурашки по коже.
Сейчас, когда я провел на политической арене уже два года, мне часто задают вопрос - каково это, в одночасье превратиться из хозяина положения в гонимого? Других интересует моя личная безопасность. 14 апреля, по пути на один из организованных нами мирных маршей протеста, меня, как и многих других участников, арестовали. Однако, в отличие от многих моих спутников, меня сотрудники спецслужб не подвергли жестоким побоям. Столь несоразмерную реакцию властей можно считать нашей победой, пусть и досталась она нелегкой ценой. Перефразируя афоризм Ганди, подведем такой итог: да, они нас избивают, но уже не могут нас игнорировать [речь идет о фразе Ганди: 'Сначала вас игнорируют, потом над вами смеются, потом вас избивают, потом вы побеждаете' - прим. перев.].
Я с самого начала понимал, что наши шансы на успех ничтожно малы, и я - один из немногих россиян, кто мог в любой момент бежать от грозящей опасности. Но - будь то на шахматной доске или в жизни - я никогда не уклонялся от борьбы, даже если силы неравны или существует менее опасный путь. Когда на карту поставлены моральные принципы, вы не просчитываете соотношение сил. Возможно из уст шахматиста это и прозвучит странно, но есть решения, которые мы принимаем не головой, а сердцем.
Гарри Каспаров - председатель российского Объединенного гражданского фронта, автор книги 'Как жизнь уподобляется шахматам' (How Life Imitates Chess).
___________________________________________
Гарри Каспаров: Критики Путина и 'всемирная паутина' ("Business Week", США)
Гарри Каспаров: Россию необходимо спасать ("Knack", Бельгия)
Андре Глюксман: Сколько дивизий у Каспарова? ("Le Figaro", Франция)
