Published: June 8 2007 03:00 | Last updated: June 8 2007 03:00
Рев баллистической ракеты, стартовавшей на прошлой неделе с российского космодрома Плесецк, казалось, разбудил призраков 'холодной войны'. Через несколько дней президент Владимир Путин напрямую назвал этот испытательный пуск ответом на американские планы размещения объектов системы ПРО на территории центральноевропейских государств, и предупредил иностранных журналистов: если США воплотят их в жизнь, Россия вновь нацелит свои ядерные ракеты на Европу.
Однако вчера, на саммите 'большой восьмерки' в немецком Хайлигендамме, обе стороны сделали шаг назад от опасной черты. Г-н Путин предложил разместить радар системы ПРО в Азербайджане, а президент США Джордж У. Буш выступил за 'стратегический диалог' с Россией по этому вопросу.
Тем не менее, для улучшения двусторонних отношений в целом необходима тонкая и творческая дипломатия. По целому ряду вопросов между Россией и Западом наметились самые серьезные расхождения за последние два десятка лет, которые, к тому же, усугубляются агрессивной риторикой, звучащей из Москвы в последние месяцы. Вопрос заключается в том, можно ли предотвратить сползание к новому ядерному противостоянию, и как это сделать.
Отчасти ответ на него связан с необходимостью понять, чем обусловлено нынешнее 'бряцание оружием' в Москве, и какова его цель. Важный ключ к разгадке дает нам сам Путин в своем боевитом, даже едком интервью западным журналистам на прошлой неделе. 'Мы . . . хотим, чтобы нас услышали, - заметил он. - Мы хотим, чтобы была понятна наша позиция. Мы не исключаем, что наши американские партнеры могут пересмотреть свое решение [по системе ПРО]'.
О желании Москвы, чтобы с ней считались, высокопоставленные российские чиновники говорят с удивительным единодушием. Сегодня, когда в экономике страны наступило оживление, подпитываемое нефтяными ценами, Россия негодует на то, что Запад по-прежнему обходится с ней, как с побежденной державой. Справедливо или нет, но Москва убеждена, что 15 лет Запад своими действиями во внешней политике просто ставил ее перед фактом, сходу отметая любые возражения российской стороны.
Прежде всего россияне считают: Запад нарушил данное в начале 1990-х обещание, что НАТО не будет расширяться на восток. На деле же этот военный альянс сегодня включает не только бывшие советские сателлиты, но и прибалтийские республики, входившие в состав СССР. Москва игнорирует тот факт, что эти молодые демократические государства сами просились в НАТО, движимые отчасти унаследованным от прошлого недоверием к России. Она воспринимает расширение НАТО как попытку ее 'окружения'.
'Камни . . . Берлинской стены давно разошлись на сувениры, - отметил г-н Путин в своем февральском выступлении в Мюнхене, которое можно расценить как поворотный момент в плане отношения России к Западу. - Сейчас же нам пытаются навязать уже новые разделительные линии и стены'.
Другим поводом для недовольства Москвы стала ситуация с 'отколовшимся' сербским краем Косово. Россия всегда рассматривала натовские бомбардировки Сербии в 1999 г. как неоправданный акт агрессии, в результате которого у братской славянской страны была отторгнута часть территории. И сегодняшние шаги Запада по предоставлению независимости Косово она воспринимает просто как попытку довести дело до конца.
Кроме того, в России убеждены, что стремление г-на Путина установить новые отношения с Западом после 11 сентября 2001 г. было попросту отвергнуто. Как известно, российский президент стал первым зарубежным лидером, позвонившим г-ну Бушу после этих терактов. Позднее он поддержал предоставление Соединенным Штатам военных баз в Центральной Азии для обеспечения операций в Афганистане, совершив рискованный прозападный 'поворот' во внешней политике невзирая на негативное отношение к этому шагу внутри страны.
Однако вместо равного партнерства, которого жаждала Москва, она уже через несколько месяцев столкнулась с выходом Соединенных Штатов из Договора по противоракетной обороне, заключенного еще в 1972 г.; тем самым Вашингтон расчищал путь к осуществлению своих сегодняшних планов по системе ПРО. В 2003 г. США вторглись в Ирак вопреки возражениям России и ряда других стран. Затем пришла очередь недопустимого, по мнению россиян, вмешательства в ситуацию на их собственных 'задворках' - поддержанных Западом демократических революций на Украине и в Грузии. В данном случае Москва опять же оставляет без внимания тот факт, что эти события были спровоцированы подтасовкой выборов, обвиняя во всем сомнительный альянс между оппозиционными движениями, финансируемыми из-за рубежа неправительственными организациями, западными дипломатами и беглыми российскими 'олигархами'.
Вероятно, именно стремление предотвратить любую возможность революции по украинскому образцу стало одной из важнейших причин усилившейся с 2005 г. кампании Кремля против независимых СМИ и оппозиции. Это, в свою очередь, навлекло на Путина упреки в антидемократизме со стороны Запада - и вызвало недовольство Москвы подобными 'нотациями'.
Накапливающееся раздражение выплеснулось в мюнхенской речи Путина. Российский президент обрушился на США за 'односторонние действия', обвинил Америку в том, что та 'перешагнула свои национальные границы во всех сферах'. Однако московские чиновники настаивают: выступление Путина нельзя воспринимать как 'объявление войны'. 'У нас больше нет идеологического конфликта с Западом, - заявил позднее помощник президента Сергей Ястржембский. - Сегодняшняя Россия - совершенно иная страна'.
Каждый, кому недавно приходилось бывать в Москве, кто видел всех этих богачей, разъезжающих на 'Хаммерах' и щеголяющих в ботинках от Гуччи, наверно с этим согласится. Сегодня в России торжествует 'беспощадный капитализм'. И при всех обвинениях Запада в использовании энергоносителей в качестве политического оружия, своя логика есть и в ответных утверждениях Москвы о том, что повышение до рыночного уровня льготных тарифов на газ для бывших советских республик обусловлено деловыми соображениями - хотя некоторым из них был предоставлен более длительный переходный период, чем другим.
Но если 'экспорт социалистической революции' Россию больше не интересует, то она по-прежнему отстаивает право на сферу влияния в постсоветском регионе - а Запад эту идею отвергает. Кроме того, она негативно относится к бушевской 'программе распространения свободы' и утверждает, что попытки насадить демократию западного образца, например, в Ираке, носят империалистический характер и обречены на провал.
Как официальные круги, так и аналитики утверждают, что мюнхенскую речь Путина следует воспринимать как сигнал: Россия больше не потерпит, чтобы с ней обращались бесцеремонно. И по вопросу о ПРО она решила занять самую жесткую позицию - даже несмотря на утверждения Вашингтона, что система направлена не против России, а против Ирана.
Официальные лица в Москве признают, что данная система в ближайшем будущем не может представлять угрозу для России. Но они опасаются, что станции ракет-перехватчиков, которые Соединенные Штаты хотят разместить в Польше, и радарная установка, планируемая к развертыванию в Чехии, на более позднем этапе включат в свой состав усовершенствованное оборудование, при помощи которого можно будет уничтожать российские ракеты. После расширения НАТО и заключения соглашений о развертывании американских баз в Болгарии и Румынии Москва считает, что последний проект США - это лишнее.
По мере наращивания давления Путин поставил в повестку дня и другие вопросы, включая две основные ограничительные планки архитектуры безопасности после окончания 'холодной войны'. Он взял под сомнение подписанный в 1987 году Договор между СССР и США о ликвидации их ракет средней и меньшей дальности. Почему, спрашивает он, Россия и США должны быть единственными странами, которым по этому двустороннему договору запрещено иметь ракеты средней дальности, в то время как многие другие государства сегодня обладают такими ракетами? Путин также пригрозил выйти из заключенного в 1990 году Договора об ограничении обычных вооруженных сил в Европе, который установил ограничения на размещение танков и боевых самолетов на европейской территории. Если этот договор никто не выполняет, спрашивает он, почему Россия должна его выполнять?
Бывший сотрудник государственного департамента Клифф Купчан (Cliff Kupchan), ныне работающий аналитиком в нью-йоркской консалтинговой организации Eurasia Group, говорит, что Кремль старается повернуть движение вспять в тех вопросах, в которых, как он полагает, другие воспользовались слабостью России в 90-е годы. К таким действиям можно отнести его усилия по укрощению всесильных 'олигархов', изменение условий соглашений с Royal Dutch Shell и с российским отделением British Petroleum. 'Россия сегодня переживает смутное время, - говорит Купчан, используя название политического кризиса 17-го века, которым русские сегодня довольно часто характеризуют события 90-х годы, - будь то нефтяная приватизация или внешнеполитические договоры'.
Однако свое влияние на антизападные тирады вполне определенно оказывают и внутренние соображения. Бывший экономический советник Путина Андрей Илларионов, превратившийся в его откровенного критика, указывает на выборы будущего года, когда президент должен будет покинуть свой пост.
Кремль научился 'мобилизовывать' избирателей на поддержку сначала Ельцина, а затем Путина путем создания образа предполагаемого врага либо угрозы. В 1996 году это был возврат коммунизма, в 2000-м - чеченский терроризм, в 2004-м - возрождение олигархов. На этот раз враг - Запад. Россия, как считает Илларионов, специально ухудшает отношения, чтобы 'спровоцировать [Запад] на жесткие заявления или даже действия, которые можно было бы представить как вмешательство во внутренние дела'.
Так как же должен реагировать на это Запад? Вашингтонские аналитики и эксперты, специализирующиеся на России, говорят, что Путин совершенно определенно хочет уступок от США.
'Соединенным Штатам хотя бы раз следует поддержать Россию в каком-нибудь вопросе или, по крайней мере, серьезно отнестись к ее озабоченностям', - говорит политический консультант со связями в Кремле Вячеслав Никонов. Аналитик из московского Института мировой безопасности (World Security Institute) Иван Сафранчук подтверждает его точку зрения, заявляя, что России 'уже недостаточно просто не соглашаться'.
В то же время, люди, знакомые с кремлевским мышлением, говорят, что Путин, пытаясь расколоть США и Евросоюз в вопросе противоракетной обороны, допустил оплошность, на самом деле объединив их. Новый французский президент Николя Саркози и канцлер Германии Ангела Меркель твердо намерены проводить более жесткую линию в отношении Путина, чем их предшественники. Это может вынудить его в целях спасения своего престижа пойти на определенные компромиссы за исключением вопросов ПРО.
Одним из выходов из создавшейся ситуации может стать размещение американской РЛС на российской базе в Азербайджане, как предложил вчера Путин. Другой ответ, который поставлен на обсуждение, заключается в размещении ракет-перехватчиков в Великобритании, а не в Польше. Американские представители называют такое решение приемлемым, если не идеальным, и говорят, будто Россия намекнула на свое возможное согласие с подобным вариантом.
Однако не ясно, насколько администрация Буша может уступить в вопросе создания системы противоракетной обороны, которой она так предана, и которую она может представить следующему американскому президенту как совершившийся факт. Редактор вашингтонского издания National Interest Николас Гвоздев (Nikolas Gvosdev) говорит, что 'реалисты' в администрации слабее, потому что им нечем отстаивать свою политику взаимодействия с Россией. 'Кондолиза Райс могла бы разрядить обстановку, если бы дала гарантии, что система ПРО будет иметь лишь строго ограниченное количество ракет-перехватчиков, которое никогда не будет возрастать, и/или что система будет демонтирована, как только угроза со стороны Ирана исчезнет. Но она не может дать таких гарантий и не даст их', - отмечает он.
Даже если стороны смогут разрешить свои противоречия по поводу противоракетной обороны, между ними останутся другие болезненные проблемы, такие как будущее Косово. А решение подобных проблем может потребовать от Запада пересмотра его отношения к России.
Один из возможных подходов состоит в том, чтобы вначале сосредоточить внимание на тех вопросах, достижение договоренностей по которым представляется возможным. Представители Запада видят признаки того, что не исключено достижение прогресса по проблеме иранской ядерной программы. Россия прекратила строительные работы на Бушерской АЭС в Иране - хотя Москва утверждает, что вызвано это исключительно неплатежами Ирана.
Новый подход может также заключаться в признании того, что несмотря на все тревоги Запада по поводу надежности России как энергетического партнера, у обеих сторон существует полная взаимозависимость в отношениях в сфере энергоресурсов, которая сегодня гораздо масштабнее, чем в советские времена. Несмотря на тот поток денег, что устремляется в Россию благодаря высоким ценам на энергоносители, страна эта по-прежнему весьма серьезно нуждается в иностранных инвестициях для осуществления своих амбициозных планов модернизации промышленности и инфраструктуры.
Как говорит Купчан из Eurasia Group, Западу следует признать возвращение России в качестве ведущей державы, но наряду с этим подчеркнуто заявить, что она обязана играть конструктивную роль в общемировом масштабе. 'Реальность сегодняшнего дня состоит в том, что Россия быстро превращается в крупную неприсоединившуюся державу, - отмечает он, - которая больше похожа на Китай либо Индию, чем на младшего партнера или ученика Запада'.
______________________________
Попробуем спланировать контратаку Запада против России ("The Economist", Великобритания)
Россия и Запад ("The International Herald Tribune", США)
Россия и Запад: большое похолодание ("The Economist", Великобритания)
