Примечание редактора: Ниже приведена запись интервью государственного секретаря Кондолизы Райс (Condoleezza Rice), которое она дала в пятницу 8 июня редколлегии Wall Street Journal. Текст интервью немного отредактирован из-за помех в записи, неправильно записанных слов и разрывов в речи.
ВОПРОС: Часто ли вы слышите разговоры во внешнеполитических кругах о том, что если Иран обретет ядерное оружие, то мы будем сдерживать его - точно так же, как мы сдерживали другие ядерные державы? Согласны ли вы с подобным анализом, или вы по-прежнему придерживаетесь мнения, что при любых условиях совершенно недопустимо, чтобы Иран имел ядерное оружие?
ГОССЕКРЕТАРЬ РАЙС: Я абсолютно уверена, что было бы ошибкой начать привыкать к мысли об иранском ядерном оружии. Это не только плохо - думать о ядерном ... потенциальных технологиях для производства ядерного оружия в руках явно безответственного государства, финансирующего террор, которое возглавляет откровенно безответственный президент, говорящий такие вещи, что если он в них верит . . . если он в них не верит, то он циник. И ... лишь усиливает проблемы в регионе. А если он в них верит, то он действительно боится.
ВОПРОС: Вы думаете, он в них верит?
ГОССЕКРЕТАРЬ РАЙС: Я понятия не имею. Я никогда не встречалась с этим человеком, никогда с ним не разговаривала. Я могу воспринимать его лишь на основе впечатлений, на основе того, что он говорит. Это то государство, которому даже в мыслях нельзя позволить иметь подобную технологию. Более того, подумайте об эффекте, который окажет ядерное оружие Ирана на регион. Уверяю вас, каждый в этом регионе постарается обезопасить себя, заполучив такое же оружие. И поэтому нам надо делать такие вещи, как, например, создавать планы против их угрозы баллистических ракет. Знаете, русские выдвигают нам такой аргумент: мол, не существует угрозы применения Ираном ядерных ракет большой дальности - пока. А другие говорят так: ну, если вы создаете противоракетную оборону, это значит, вы думаете о том, что все-таки столкнетесь с иранским ядерным оружием. Мое мнение таково: нужно создавать планы противодействия возникающим угрозам, но это не значит, что вы допустите, чтобы такое произошло.
ВОПРОС: К вопросу о России, не могли бы прокомментировать заявления Путина, сделанные на этой неделе? Интересна ваша оценка: действительно ли вы думаете, что речь идет о ПРО, или здесь речь больше идет о внутренней российской политике?
ГОССЕКРЕТАРЬ РАЙС: Интересный вопрос. Я не думаю, что речь здесь идет о противоракетной обороне как таковой. Я думаю, это скорее часть системы - громких утверждений о том, что Россия будет защищать собственные интересы и определять эти интересы так, как она хочет их определять, в противопоставлении с периодом 90-х годов, когда Россия так не поступала. Я думаю, в этом есть элемент чего-то более общего, более масштабного. Но ... там есть несколько элементов: (неразборчиво) воздействие на избирателей, ... Центральная Азия и так далее и тому подобное. Это может иметь, а может и не иметь отношения к предстоящей передаче власти во внутренней политике. Но я считаю, что то, что вы реально сейчас наблюдаете, выглядит так: мы не отстаивали ... мы, россияне, не отстаивали свои интересы в 90-е годы, а сейчас мы будем отстаивать эти интересы, причем отстаивать их очень активно. А теперь речь зашла о противоракетной обороне, которую они, между прочим, всегда ненавидели. Поэтому надо быть справедливыми по отношению к ним; это выглядит не так, будто они вчера проснулись и сказали, что противоракетная оборона - это проблема. Я думаю, нам надо сделать пару вещей. Во-первых, очень ясно заявить о том, что наша ПРО не против русских ... не против российских ядерных сил сдерживания. Каждый должен иметь возможность убедиться в этом. Но, наверное, нам надо продолжать это демонстрировать, постоянно показывая, что и как мы делаем.
Во-вторых, о том, чтобы достичь договоренности с Россией о сотрудничестве в противоракетной обороне, так как мы думаем, что они сталкиваются с теми же угрозами, что и мы. Хотя я сама не изучала вопросы географии и геометрии применительно к Азербайджану, почему бы не подумать о том, что имеет смысл? Но при этом должно быть очень ясное понимание того, что мы будем продолжать работать с Польшей и Чехией. Эта работа не остановится, пока мы ведем дискуссии с Россией. Мы намерены продолжать эту работу в НАТО. Она имеет высокий приоритет для американской безопасности и для безопасности наших союзников, а следовательно, обсуждение вопросов сотрудничества и работа над данной проблемой не означает, что мы уйдем в сторону от взятого курса и от того, что мы пытаемся делать.
ВОПРОС: Но так ли себя должен вести член 'большой восьмерки'? Я имею в виду, место ли им в этой организации демократических государств?
ГОССЕКРЕТАРЬ РАЙС: Но они уже там, так ведь? Я никогда ... Я действительно никогда не понимала, чего мы добьемся, решив не приглашать их на следующую встречу. Потому что в конечном итоге гораздо лучше, чтобы они были в контакте с институтами, представляющими те ценности, признания которых мы хотим от них, чем изолировать их от таких институтов. Возможно, взаимодействие в рамках таких институтов не приведет к принятию таких ценностей в России, но я могу вас заверить, что изоляция их от таких институтов совершенно точно не приведет к принятию таких ценностей.
Поэтому мне кажется, что надо продолжать работать с ними в Группе восьми. Они привносят в G8 нечто действительно важное. Например, поскольку в рамках 'восьмерки' возникает необходимость говорить о глобальных проблемах, трудно себе представить дискуссию по Ирану, северо-восточной Азии или Ближнему Востоку без участия России, не говоря уже о Косово или вопросах Совета Безопасности. Я знаю, что ни по каким экономическим меркам они не подходят для G8. Однако по всем меркам мирового промышленно развитого государства, которому приходится сталкиваться с важными проблемами безопасности и политики, их участие полезно.
ВОПРОС: Так что же, теперь нам надо превращать G8 в 'большую девятку' с участием Китая?
ГОССЕКРЕТАРЬ РАЙС: Я думаю, 'большая восьмерка' достаточно велика, но на определенном этапе 'большой семерке' придется приспосабливаться к экономической мощи Китая. Не знаю, как это будет сделано, видимо, это решение будет приниматься уже после нас. Но что в действительности происходит с G8, так это то, что она начинает преобразовываться. Есть 'большая восьмерка', страны встречаются. Но затем возникает новая 'большая пятерка', которая ... Бразилия, Китай, в нее входят крупные развивающиеся страны. Поэтому надо искать способы, чтобы приспособиться к подъему и развитию всех этих держав. Мне кажется, Китай давно уже не участвовал во встречах G8 или в связанных с ней мероприятиях.
ВОПРОС: Потрясло ли вас убийство Литвиненко, и не изменило ли оно ваше восприятие России?
ГОССЕКРЕТАРЬ РАЙС: Нет. Послушайте, реакция на британскую просьбу о сотрудничестве не удивила меня. Немного удивило то, что они показали ...
ВОПРОС: Лугового.
ГОССЕКРЕТАРЬ РАЙС: Да, Лугового по телевидению, как он обвиняет англичан. Это ... это меня несколько удивило. Но Россия, как мне кажется, многое бы выиграла, показав, что она в этом расследовании готова к максимально возможному сотрудничеству. И я надеюсь, они сделают это, потому что сейчас там образовалась мощная туча, мощная туча ...
___________________________________________________________
Путинский маневр ("The Washington Times", США)
Почему мы должны быть твердыми с Москвой ("The Financial Times", Великобритания)
