Недавно я получил письмо от группы читателей-европейцев: они утверждают, что по темпам экономического роста страны с диктаторскими режимами уже много лет опережают демократические государства, и если эта тенденция продолжится, стимулы для замены самовластья верховенством закона крайне ослабнут.
Дискуссия на эту тему - с перерывами - идет уже давно. В последнее время она вспыхнула с новой силой из-за успехов в экономике, которых добиваются автократические режимы в странах, богатых природными ресурсами. Недавно в интернет-издании American.com появилась статья, где экономические показатели сопоставляются со степенью политической свободы и соблюдением гражданских прав в различных странах.
Получается, что за последние 15 лет среднегодовые темпы экономического роста в странах, которыми правят деспоты, составляют 6,8% - это в два с половиной раза превосходит соответствующий показатель для стран, где существует политическая демократия. Авторитарные режимы, либерализовавшие в последние десятилетия экономику, но продолжающие ограничивать демократию, или не допускать ее развития - в качестве примеров можно назвать Китай, Россию, Малайзию и Сингапур - в экономическом плане демонстрируют лучшие результаты, чем большинство развитых и развивающихся стран, где существует значительная степень политической и индивидуальной свободы.
Было бы глупо отрицать, что диктаторский режим способен добиться немалых успехов в экономике. Независимо от политического строя устранение части барьеров на пути предпринимательской деятельности, инвестиций и торговли, и определенные гарантии прав частной собственности создают благоприятную экономическую конъюнктуру. Именно к такому результату привели реформы Франсиско Франко в Испании и Ли Кван Ю (Lee Kuan Yew) в Сингапуре в 1960-х гг., Дэн Сяопина в Китае в 1970-х, Аугусто Пиночета в Чили в 1980-х, и аналогичные шаги, предпринимавшиеся в разное время в других странах.
Однако это лишь часть картины. Из 15 самых богатых стран мира 13 относятся к числу либерально-демократических государств. Две другие - Гонконг, особая зона Китая, чьи жители пользуются куда большими гражданскими свободами, чем остальное население страны, и Катар, где гигантские нефтегазовые запасы и крайняя малочисленность населения оборачиваются высоким среднедушевым доходом.
Все это говорит о том, что в долгосрочной перспективе наиболее важными предпосылками экономического процветания являются стабильность и уверенность. В Испании, которая считается эталоном экономического успеха в последние десятилетия, уровень благосостояния с 1985 г. удвоился, однако за последнюю четверть века она ни разу не демонстрировала темпов роста на уровне китайских. Аналогичным образом, объем ВВП США с 1940 г. увеличился в 13 раз, но и там показатели роста были несравнимы с 'азиатскими'.
Когда 'среда обитания' экономики зависит от институтов, а не от воли диктатора или партии, возникающая стабильность и уверенность порождает те самые долгосрочные результаты, которые мы обозначаем понятием 'развитие'. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что после ухода Пиночета Чили добилась более впечатляющих результатов в экономике, чем за годы его правления. Кроме того, не стоит забывать, что экономические успехи диктаторских режимов во многом зависят от технологий, созданных в странах, где за полет творческой фантазии вам не грозит тюрьма.
Другая причина, по которой страны с диктаторскими режимами обгоняют по темпам роста либерально-демократические государства, заключается в том, что многие из последних уже достигли высокого уровня развития. Когда страна начинает двигаться вперед, свободные мощности и нереализованный потенциал позволяют ей двигаться быстрее, чем развитые страны. Более того, если учесть, что на средние экономические показатели для группы несвободных стран огромное влияние оказывает Китай, ее опережающие темпы роста по сравнению с либерально-демократическими государствами не покажутся столь уж удивительными.
На деле последние вполне способны конкурировать с диктаторскими режимами даже в краткосрочной перспективе. Так, в Индии, занимающей по темпам экономического роста одно из первых мест в мире, существует либерально-демократический строй. То же самое можно сказать о Перу, где среднегодовой рост составляет 7%. Конечно, демократия в этих странах еще несовершенна. Но достигнутые ими успехи наглядно свидетельствуют о том, что выборы, свобода печати и собраний вполне совместимы с динамичным развитием экономики.
С нравственной же точки зрения относительное благосостояние, достигнутое в условиях диктатуры, превращается в палку о двух концах - оно дает облегчение людям, которые подвергаются угнетению в других сферах, но одновременно служит аргументом, чтобы оттягивать политические реформы до бесконечности.
Две вещи, впрочем, очевидны. Во-первых, как показывает история, сочетание политической, гражданской и экономической свободы является лучшей гарантией постоянного роста благосостояния, чем капиталистическая диктатура. Во-вторых, существуют наглядные примеры, - достаточно вспомнить Португалию и прибалтийские государства - когда недостаточно развитым странам удается за счет политической свободы создать атмосферу стабильности и уверенности. Они убедительно опровергают тезис о том, что экономическая 'зрелость' страны должна непременно предшествовать ее 'взрослению' в плане политических и гражданских свобод.
