Newsweek International, July 2-9, 2007 issue
Звонок из тайной полиции раздался уже через несколько часов после того, как Даниил Александров совершил свое предполагаемое преступление. Александров, редактор петербургской газеты 'Спорт день за днем', разместил на своем сайте баннер предстоящей акции протеста группы оппозиции. На следующее утро владельцу газеты позвонили из Федеральной службы безопасности. 'Прекратите свою антироссийскую кампанию', - потребовали органы. Баннер убрали.
Мораль этой истории? 'ФСБ следит за всеми нами, - говорит крайне встревоженный Александров. - Следит очень пристально'.
Не секрет, что президент Владимир Путин уже несколько лет затягивает гайки в области свободы печати. Но в последние месяцы редакторы, журналисты, политики и правозащитники жалуются на усиление гонений, которые еще никогда не достигали таких масштабов после распада Советского Союза. Объяснение довольно простое: в декабре состоятся парламентские, а в марте следующего года - президентские выборы, и Кремль хочет, чтобы все пошло по плану, то есть, чтобы источники массовой информации были под его контролем. Соответственно, кремлевская сеть прямого и косвенного контроля над СМИ разрослась и усложнилась, о чем свидетельствует мониторинг сетевой активности, проводимый ФСБ. Осмеливающиеся не соглашаться с партийной линией становятся объектом пристального внимания и преследований, которые порой заканчиваются трагически.
'Как только Путин пришел к власти, я понял, что Кремль намерен убить свободные СМИ в этой стране', - говорит глава Российского союза журналистов Игорь Яковенко. Теперь, по его словам, Кремль близок к успеху. 'Путин увел страну от идеи независимых СМИ к модели, при которой цензура является нормой, когда на место профессиональных журналистов приходят лояльные пропагандисты'.
Новейшим и самым эффективным инструментом в арсенале Кремля является закон о противодействии экстремисткой деятельности. Изначально он был призван бороться с разжиганием ненависти, но все чаще используется против 'несогласных с путинским режимом', - говорит политолог Андрей Пионтковский, недавно ставший жертвой этого закона. Согласно поправке, принятой Думой по инициативе Кремля, теперь закон карает за высказывания, которые могут 'подорвать безопасность Российской Федерации' и 'воспрепятствовать законной деятельности органов государственной власти'. В начале июня против Пионтковского, ведущего научного сотрудника московского Института системного анализа и активиста либеральной партии 'Яблоко', было возбуждено уголовное дело (в своих двух последних книгах он подверг критике коррупцию в Кремле). На той же неделе ФСБ провела обыск в доме еще одного аналитика - Владимира Прибыловского, президента информационно-исследовательского центра 'Панорама', - конфисковав у него компьютер и документы (в настоящее время жесткий диск Прибыловского анализируется на предмет признаков 'экстремизма'). 'Это только начало', - предупреждает Олег Памфилов, глава московского Центра экстремальной журналистики, приводя многочисленные примеры дел, возбужденных во Владимирской области, Хакасии и на Алтае, против блогеров, распространявших антикремлевские мнения. Два журналиста, писавших для чеченских сайтов, были арестованы в этом году, и не менее двадцати находятся под следствием. Закон будет лишь ужесточаться - в мае Дума приняла еще ряд поправок, увеличивающих срок лишения свободы 'за экстремистскую деятельность' до 12 лет.
Однако закон об экстремизме - лишь часть более широкой кампании по усилению контроля государства над СМИ. Независимые газеты продолжают скупаться государством и лояльными бизнесменами. По данным исследования, проведенного Российским союзом журналистов, государство и его представители владеют сегодня 92 процентами всех СМИ (в 2000 г. - всего 30 процентов). Газету 'Коммерсантъ', последнюю, позволявшую себе критические суждения, в сентябре прошлого года купил Алишер Усманов, металлургический магнат со связями в Кремле. И хотя пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков подчеркивает, что 'цензура абсолютно неприемлема', тон освещения событий в российской прессе (за очень немногочисленными исключениями) стал рабски покорным по отношению к линии властей.
Механизмы контроля просты, но эффективны. Станислав Елисеев, редактор еженедельного тележурнала 'Неделя в большой стране' на петербургском Пятом канале, объясняет, что руководство дало ему жесткие указания относительно того, о чем говорить можно, а о чем - нельзя. 'Мне приходится ходить между стенами запрещенных тем, - говорит он. - И коридор постоянно сужается'.
Бывший редактор газеты 'Известия' Раф Шакиров на собственном горьком опыте испытал перемены. В 2004 г. он был уволен за нелицеприятное освещение бесланской трагедии, в которой погибло более 300 человек. Но сегодня, говорит он, такое событие даже не стало бы главной новостью.
Сегодня Кремль поддерживает тесные контакты с российскими медиа-боссами. Каждую пятницу за обедом заместитель главы президентской администрации Владислав Сурков проводит за закрытыми дверями брифинг для ведущих телепродюсеров в присутствии членов правительства. Еще одна встреча с редакторами радиостанций и печатных СМИ проходит один или два раза в неделю в Российском информационном агентстве [в тексте 'Russian News Agency' - прим. пер.]. 'Мы получаем инструкции о том, как освещать, скажем, ситуацию в Европейском Союзе, Косово и так далее, - объясняет Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции 'Эхо Москвы' (одной из немногих, которым разрешается заниматься критикой, поскольку ее аудитория немногочисленна). Крупные СМИ должны точно отражать неприятие Путиным независимости Косово или, скажем, его гнев на Эстонию, которая недавно осмелилась демонтировать статую советского солдата. Указания, изданные в мае Русской службой новостей, ведущим частным информационным агентством, предусматривают, что 50 процентов новостей должны быть 'позитивными', а руководство ввело 'черные списки' людей, главным образом, деятелей оппозиции, которым не разрешается появляться в эфире. Семь журналистов уволились в знак протеста, но теперь большинству из них трудно найти новую работу.
Однако безработица - это не единственная проблема, с которой сегодня столкнулись независимые журналисты. Многие покинули страну, опасаясь за свою жизнь, после того, как в ноябре прошлого года [так в тексте - прим. пер.] была убита Анна Политковская, автор беспощадных журналистских расследований, а в марте с балкона своей квартиры на пятом этаже упал журналист 'Коммерсанта' Иван Сафронов, став, вероятно, жертвой покушения. Комитет защиты журналистов (Committee to Protect Journalists) дал России третье место среди самых опасных для работы журналистов стран, после Ирака и Колумбии. По данным О. Памфилова из Центра экстремальной журналистики, только за этот год страну покинуло 14 журналистов. Среди них - Фатима Тлисова, бывший корреспондент АР на Северном Кавказе, лауреат профессиональных премий, уехавшая в Соединенные Штаты после отравления, чуть не приведшего к ее гибели, и избиения людьми в масках, которые приговаривали: 'Это чтобы лучше писалось'. А Елена Трегубова, бывшая журналистка кремлевского пула из 'Коммерсанта', написавшая несколько книг о закулисной кремлевской жизни, недавно попросила политического убежища в Великобритании. За ней следили, перехватывали ее электронные письма и, наконец, два незнакомца предупредили ее: 'Прикуси свой длинный язык, ты слишком много говоришь'.
Установление контроля над последними остатками свободной прессы может упростить предвыборную кампанию и обеспечить безболезненную передачу власти преемнику Путина. Но в долгосрочной перспективе, предупреждает главный редактор 'Эха Москвы' Венедиктов, разрушение независимых российских СМИ подобно минированию поля, по которому идешь. Чиновничество ликвидировало мощное средство обратной связи с народом, считает он, что 'толкнет Россию в новую эпоху застоя'. Еще опаснее то, что российский политический класс может сам уверовать в свою розовую пропаганду - именно эту ошибку совершили его советские предшественники.
_______________________________
Как убивают российскую прессу ("The New York Times", США)
Цензура с уклоном в сторону позитива ("The International Herald Tribune", США)
