- На проходившем на прошлой неделе саммите 'большой восьмерки' премьер-министр Британии Тони Блэр дал понять, что если режим главы Кремля Владимира Путина не вернется на путь демократии, иностранные инвесторы больше не будут вкладывать деньги в Россию. Стоит ли воспринимать эту угрозу всерьез?
- Нет! Во-первых, потому что западное правительство не может диктовать свою волю частным инвесторам. Но что самое главное - сейчас в нашей стране наблюдается прямо противоположный процесс: когда при Ельцине Россия была демократической, иностранные компании предпочитали инвестировать в Польшу или Венгрию, а не в Россию. Сегодня при Путине страна стала менее демократической, но приток западных инвестиций осуществляется в таком объеме, о котором мы и мечтать не могли в 1990-е годы. Из этого можно было бы сделать вывод, что бизнесмены не любят демократию! Однако, объяснение этому несколько иное. Обычно компании приходят туда, где существуют возможности для работы, и, как правило, туда, где другие уже сделали свои первые шаги: это как раз можно сказать о России, где, несмотря на замедление демократических процессов, деловой климат улучшился, и куда одна за другой приходят компании с мировым именем, чтобы инвестировать. . .
- За исключением западных нефтяных компаний! У Total, у Shell немало проблем. Разве не имеют они все основания, чтобы усомниться в надежности России?
- Я бы первый не стал ей доверять! Я уже давно предупреждал руководителей этих западных нефтяных корпораций. Я им заранее объяснил, что российское государство заберет под свой контроль все активы в секторах, которые считает стратегическими, в том числе в энергетическом. Это обрело конкретные черты. Чтобы обеспечить себе контроль, правительство прибегло к тем же так называемым законным методам, которые оно использовало для разорения 'ЮКОСа' (нефтяная компания Михаила Ходорковского - прим. Le Temps). ВР и ее российская 'дочка' ТНК в свою очередь станут жертвами этой политики.
Безусловно, проводятся длительные переговоры, даже если их результат известен заранее. Таков стиль Путина: он не спешит и всегда для достижения своих целей находит способ действий, который выглядит абсолютно законным. Я не могу ему доверять. Но факт остается фактом: общий деловой климат за восемь лет президентства Путина не ухудшился, а улучшился!
Все дело в том, что в стране появляется все больше и больше денег. А также благодаря реформам, которые были проведены во время первого срока президента: были приняты хорошие законы и постановления в налоговой сфере, касательно конкуренции, банкротств, собственности на землю и труда. Кроме стратегических секторов, контроль над которыми теперь принадлежит государству, в России еще много отраслей промышленности, в которые иностранцы могут инвестировать и спокойно работать!
- А российские компании все больше заглядываются на флагманов европейской промышленности. Обоснованы ли страхи Европы?
- На месте европейцев, я бы не беспокоился. Как показала история с 'Arcelor', российские инвесторы ничем не отличаются от индийских инвесторов. . . Они - обыкновенные коммерческие партнеры. Они не опасны. Они могут предложить лишь деньги, которых сегодня у них в избытке. Поэтому вполне естественным является то, что они отправляются заграницу. . . Почему американцы не боялись инвесторов из арабских стран? И почему Европа приняла акционеров из Америки, Азии, но не из России? В действительности старые антироссийские клише все еще живы. Это хорошо видно на примере газовой области. Еще два года назад Россия поставляла газ в Германию по цене 120 долларов за 1000 кубометров, а немецкие газораспределительные предприятия перепродавали его своим клиентов более чем за 300 долларов! Поэтому у 'Газпрома' имелись веские основания для принятия решения о выходе на рынок прямой дистрибуции в Европе. . . Это - нормальная реакция, продиктованная реалиями рынка.
- До президентских выборов осталось десять месяцев. Не беспокоит ли вас состояние российской экономики? Удалось ли ей преодолеть свою зависимость от энергетического сектора?
- Экономика стала более диверсифицированной. Нефтяная промышленность принесла много денег, которые затем были вложены в другие отрасли экономики. Эти деньги доступны, их пускают в оборот, с их помощью инвестируют, покупают оборудование. Поэтому сейчас мы наблюдаем рост коммерческого сектора, сектора жилищного строительства, финансовых услуг, а также всех отраслей, которые их обслуживают. Благодаря этой диверсификации Россия теперь защищена от возможного кризиса, вызванного падением цен на нефть. Доходы русских больше не зависят исключительно от энергетики. Если цены на нефть упадут, может наступить спад экономики, но катастрофы, подобной той, что произошла в 1990-е годы, не случится.
- Это все благодаря стабилизации, достигнутой при Путине?
- Несомненно, он восстановил политический порядок. Но если бы восемь лет его президентства были отмечены развитием демократических процессов, если бы не было дела 'ЮКОСа', я думаю, российская экономика росла бы еще более быстрыми темпами: до 12% в год вместо 6-7%. Текущая экономическая ситуация не вызывает у меня беспокойства, но меня тревожат грядущие перспективы. Тем более что пагубные последствия захвата государством контроля над так называемыми стратегическими отраслями дадут о себе знать - не мгновенно, но через пять лет, или более. . . Теперь Россия может выбирать между тремя вариантами пути развития. Первый - индустриализация по китайской или индийской модели, но у нас для этого может не хватить средств, тем более что наш демографический кризис приводит к нехватке рабочей силы. Второй - экспансия, основанная в первую очередь на природных ресурсах, которая не только закрепляет зависимость страны, но и не дает ей нормально развиваться. Или мы можем выбрать третий путь - инновационной экономики, как в Европе или Соединенных Штатах, но для этого в обществе должно быть больше свободы, чтобы высвободить творческие силы. . .
____________________________________
Экономический бум в России ("The Economist", Великобритания)
Россия: по мнению иностранных инвесторов потенциальные прибыли перевешивают риски ("The Financial Times", Великобритания)
