В российской экономике возникает глубокое противоречие. С одной стороны, русские избрали тот капитализм, который можно увидеть в Европе и Азии. Но в то же время, страна сползает назад, в государственный капитализм нового типа, создаваемый на базе проводящих активную экспансию государственных предприятий, лидеров национальной промышленности и новой поросли олигархов, действующих по подсказке Кремля.
Марш в направлении свободного рыночного капитализма возглавляют транснациональные корпорации, которые приносят на российский рынок, оказавшийся в первое десятилетие после падения коммунизма доступным для любого, западные технологии менеджмента и управления, нормы отчетности и бухгалтерского учета. Но сегодня к ним присоединяются доморощенные российские компании, активно стремящиеся получить доступ к западным инвесторам и кредиторам, а также обрести ту респектабельность и состоятельность, какую дает размещение акций на биржах Франкфурта, Лондона или Нью-Йорка.
Именно эта тенденция убедила такую компанию как Alcoa инвестировать более 550 миллионов долларов в покупку и модернизацию двух государственных в прошлом алюминиевых заводов, находящихся в сотнях километрах от столицы.
Руководитель российского филиала Alcoa Билл О'Рурк (Bill O'Rourke) не замалчивает проблемы, к которым относится и сокращение 3000 рабочих мест. Однако основное внимание он сосредоточивает на тех, кто останется, на производительности труда и даже на проблемах доставки нового оборудования, которое нужно провести через дикую российскую таможню, не давая при этом взяток. И хотя два завода пока не приносят прибыли, уровень квалификации рабочих и мощный потенциал растущего автомобильного и авиакосмического рынка в этой стране вызывает у Alcoa такой оптимизм, что компания подумывает о расширении своего присутствия в России.
Не меньше энтузиазма и у General Motors, несмотря на несколько неудачное начало работы ее совместного предприятия, которое в один момент оказалось закрытым из-за спора по поводу стоимости двигателей и деталей, поставляемых партнером компании - государственным "АвтоВАЗом".
Не отличающаяся свои качеством и дизайном "Нива" пользуется, тем не менее, самой большой популярностью на бурно развивающемся автомобильном рынке России и приносит доходы General Motors. Сейчас компания решила действовать самостоятельно, начав строительство собственного автомобильного завода стоимостью 115 миллионов долларов, как до нее поступили Volkswagen, Ford, Nissan и Toyota. Заводы этих компаний как грибы растут вокруг Санкт-Петербурга, быстро превращая его в российский Детройт.
Даже олигархи, начинавшие свою деятельность с приобретения государственной собственности нечестными путями, сегодня перенимают внешние атрибуты и стратегию транснациональных компаний. Они нанимают аудиторов из "большой четверки" крупнейших коммерческих банков и адвокатские конторы с Уолл-стрит, делают стратегические покупки на Западе и посещают отраслевые конференции, чтобы сказать аналитикам, как занижается цена их акций.
Один из таких олигархов - Владимир Евтушенков, кандидат наук, экономист и инженер-химик. Благодаря своим связям с влиятельным московским мэром, он занял 14-е место в списке российских миллиардеров. Начинал Евтушенков с того, что приобрел московскую телефонную сеть - монополиста на столичном рынке. Произошло это после того, как три других претендента таинственным образом отказались от участия в торгах.
Но его приносящая 11 миллиардов долларов бизнес-империя под названием АФК "Система", которой он руководит из элегантного особняка 19-го века (раньше здесь размещалось одно из столичных управлений, которое Евтушенков возглавлял), уже давно распространила свою деятельность далеко за пределы Москвы. Сейчас у компании значительные активы в таких отраслях, как банковское дело, розничная торговля, авиастроение, туризм, кабельное телевидение, здравоохранение, нефть и строительство жилья. Одна из его компаний в 2005 году участвовала в создании фильма Вуди Алена "Матч-пойнт".
Но как только у вас возникает впечатление, что Россия заразилась вирусом свободного рыночного предпринимательства, вы сталкиваетесь с индустрией иного рода, которая сформировалась и укрепилась в тени национального политического фаворита - государственной энергетической компании, покупающей то банк, то газету, то акционера, только что лишившегося своих инвестиций.
Для таких исключений из международных правил всегда найдется правдоподобное объяснение: проведение пока еще слабой промышленной политики, защита стратегически важных отраслей, исполнение налогового и природоохранного законодательства или возврат добытых нечестным путем денег. Но тот факт, что эти исключения почти всегда возникают по указке Кремля и при попустительстве судов, постоянно напоминает нам о том, что такие понятия, как имущественные права и правопорядок в России пока не прижились.
"В такой системе вам приходится полагаться на тех, кого вы знаете и кому доверяете, потому что правовая инфраструктура и общая культура бизнеса здесь пока не развиты", - говорит Пэт Клоэрти (Pat Cloherty), управлявшая в России тремя вполне успешными инвестиционными фондами, один из которых принадлежит американскому государству.
Президент Американской торговой палаты в России Энди Сомерс (Andy Somers) признает, что более высокие доходы, которые получают занимающиеся бизнесом в России компании, отчасти являются отражением таких же высоких юридических и политических рисков. А тем, у кого не хватает смелости, чтобы играть по российским правилам, добавляет он, следует заниматься бизнесом в другом месте.
Есть в этой смеси востока и запада, элементов коррупции и легитимности, государственного авторитаризма и свободного рынка нечто такое ... чисто русское, что поражает самих русских. Один финансист рассказал мне перефразированную русскую пословицу, звучащую так: "За последние пять лет все изменилось. Но за последние 200 лет не изменилось ничего".
Следует помнить, что этот внешне противоречивый коктейль инстинктов и политики создал никто иной, как российский президент Владимир Путин.
Этот царь наших дней не колеблясь дает указания олигархам "инвестировать" один-два миллиарда долларов в обеспечение успешной подготовки Зимних Олимпийских Игр 2014 года в курортном городе Сочи. Он приказывает государственной монополии по торговле оружием купить государственную же автомобилестроительную компанию, чтобы 100000 ее работников не оказались за воротами завода. Ни одна крупная корпоративная сделка не проходит без его одобрения, а тем, кто начинает ему перечить, гарантирован визит налоговой полиции.
В то же время, Анатолий Чубайс, работавший в правительстве путинского предшественника Бориса Ельцина, утверждает, что именно Путин сломил сопротивление всех губернаторов, всех лидеров партий, всех олигархов и буквально всего бюрократического аппарата, поддержав неоднозначный план Чубайса по разделу и приватизации массивной государственной монополии в электроэнергетике, а также по отмене государственного регулирования цен. В результате возникли десятки частных компаний, ведущих конкурентную борьбу за производство и распределение электроэнергии, среди которых нет доминирующего игрока. А когда весной будущего года завершится процесс реструктуризации, Чубайс получит несколько сотен миллиардов долларов, столь необходимых для модернизации этой отрасли.
Если Путин в соответствии со своим обещанием уйдет в марте следующего года, велики шансы на то, что следующему президенту не хватит мудрости и смекалки, чтобы так умело поддерживать баланс двух тенденций экономической политики. Говорят, что борьба за президентское кресло, идущая внутри Кремля, имеет мало общего с вопросами политики, идеологии и даже личности претендента.
Как мне рассказывали, это борьба между соперничающими олигархами и государственными компаниями, причем у каждой стороны в этой борьбе есть свой собственный кандидат, свои собственные министерства и спонсоры.
Хотя Путину удается отстаивать и укреплять свою власть, умело направляя эти разные силы друг против друга, история говорит о том, что следующий президент не постесняется наказать проигравших и укрепить свою собственную политическую и экономическую власть.
По мере того, как разворачиваются эти события, Западу может понадобиться более совершенная, чем сегодня, стратегия укрепления позиций рыночных либералов. Читать русским нотации или угрожать им, откладывая вступление России в ВТО, это неправильный подход. Именно такую тактику предпочитает администрация Буша, но в ответ она получает не готовность к сотрудничеству, а лишь демонстративный вызов.
В то же время, когда руководители нефтяных компаний, только что лишившихся своих активов или вынужденно пошедших на изменение условий соглашений по совместным с Россией проектам, появляются на конференции по инвестициям в Санкт-Петербурге и начинают говорить, как здорово заниматься бизнесом в России, это лишь подстегивает самые отвратительные инстинкты русских.
"Вы стремитесь отговорить нас от вложения средств в Россию, - сказал недавно руководитель одной из нефтяных компаний бывшему премьер-министру Егору Гайдару, который сегодня возглавляет аналитический центр в Москве, - но проблема в том, что делаете вы это недостаточно активно".
Наверное, оптимальная политика находится где-то посередине между хамскими угрозами и подобострастным лизанием рук. Западный бизнес и политические руководители обязаны настаивать на справедливых коммерческих отношениях как на предпосылке для увеличения инвестиций. В то же время, они должны освобождать русских от заблуждений и их твердой убежденности в том, что фаворитизм, коррупция и нечестность в бизнесе точно также широко распространены и на Западе. (Я уже со счету сбился, сколько раз во время моей поездки в Россию мне в ответ в лицо швыряли пример с Halliburton.) (имеется в виду скандально известная американская компания, завышавшая цены на поставляемое в Ирак для военных топливо - прим. перев.).
Кроме того, Западу следует ясно дать понять русским, что хотя они вправе развивать свою экономику так, как считают нужным, тем российским корпорациям, которые принадлежат государству или находятся под его покровительством, не будет позволено конкурировать на наших рынках или скупать наши компании на свои огромные барыши.
Однако в итоге только русские смогут решить, что должно победить: свободный рынок или государственный капитализм. Хотя подавляющая часть русских не доверяет государству, рынку они не доверяют еще больше. А пока они готовы мириться с высоким уровнем коррупции в государстве и в бизнесе, экономика будет продолжать свой дрейф в направлении государственного контроля.
Как говорил Чубайс, коррупция и государственный контроль в экономике это лишь "две стороны одной и той же карты", когда одна обеспечивает и кормит другую. Так было при царях, так было в советские времена, так оно и сегодня. А по оценке Чубайса и прочих, та концентрация политической и экономической власти, которую они создали, не может и не будет сломлена, пока не упадут цены на энергоресурсы, пока экономический бум не превратится в крах, и пока возмущенная общественность не потребует реформ.
___________________________________________________________
Нефть, олигархи и роскошь ("The Washington Post", США)
'Кремль Инкорпорейтед' наращивает контроль над промышленностью ("The Washington Post", США)
