Лидеру Венесуэлы не стоит перегибать палку - ведь этого только и ждет Вашингтон
Венесуэльский президент-социалист Уго Чавес (Hugo Chavez), несомненно, знает, как задеть за живое своих критиков в Вашингтоне. 'Цена нефти неудержимо стремится к 100 долларам, - объявил он на прошлой неделе в ходе визита в Никарагуа, - и этот процесс никто не остановит'. Да и сама цель его поездки - запуск проекта по переработке венесуэльской нефти, поставляемой в Никарагуа по льготным ценам - неплохой способ 'щелкнуть по носу' Вашингтон на его собственных задворках. Принимал Чавеса лидер сандинистов Даниэль Ортега (Daniel Ortega), немало попортивший кровь США в 1980-х гг. Недавно он был вновь избран президентом - в том числе и потому, что только Ортега мог реально пообещать никарагуанцам щедрую экономическую помощь со стороны Венесуэлы после 17 лет 'затягивания поясов' в результате бесплодных 'реформ', навязанных МВФ.
Действия Чавеса, чьи позиции подкрепляются высокими нефтяными ценами, противоречат политике Вашингтона в Западном полушарии практически по всем позициям. Он помогает Кастро, и вдохновил новое поколение лидеров-радикалов вроде президента Боливии Эво Моралеса (Evo Morales) на противодействие мертвящему влиянию 'Вашингтонского консенсуса' на социально-экономическую политику стран Латинской Америки. И на этом он останавливаться не намерен.
Однако в прошедшее воскресенье Чавес забил гол в собственные ворота. Раздраженный тем, что очередной политик-консерватор, посетивший Каракас, назвал его диктатором, он, отвечая на вопросы радиослушателей в прямом эфире, заявил: 'До каких пор мы будем позволять людям - неважно, из какой они страны - приезжать в наш дом и твердить, что у нас здесь диктатура, что президент - тиран, и все это без каких-либо последствий?'
Вполне понятно, что Чавесу не понравилось, когда его учит демократии глава мексиканской правящей Партии народного действия, которую обвиняют в подтасовке прошлогодних президентских выборов в собственной стране. Кроме того, ни один народ не любит выслушивать нотации из-за рубежа. Наверно любой глава государства только увеличит собственную популярность, заявив: 'Ни один иностранец . . . не имеет права приезжать к нам и ругать нашу страну. Если такое происходит, его надо выслать'. Однако в данном случае Чавес, возможно, подыгрывает собственным противникам.
До сих пор вмешательство Вашингтона во внутренние дела Венесуэлы не принесло ему никаких дивидендов. Пять лет назад он поддержал путч против Чавеса, но волна протеста, поднявшаяся среди бедняков, тут же вернула его на пост главы государства. Поддерживаемая Соединенными Штатами оппозиция пробовала бойкотировать выборы, обвинять власти в подтасовке результатов голосования, проводить массовые демонстрации - успеха это не принесло. Античавесовскому фронту удавалось собирать на митинги множество людей, но его лидеры допустили типичную для 'уличной' оппозиции ошибку: толпа, как бы она ни была велика - еще не весь электорат.
Чавес пользуется огромной популярностью потому, что он стал первым латиноамериканским лидером, чей популизм и антиамериканизм сочетается с реальным улучшением жизни простых людей. Однако высокие цены на нефть - палка о двух концах, даже если доходы от ее продажи не оседают на оффшорных банковских счетах. Тот факт, что Чавес расходует львиную долю этих поступлений в интересах большинства венесуэльцев, сомнению не подлежит. Это вызывает ярость у оппозиции, которая считает, что деньги впустую тратятся на жилье, образование и медицинскую помощь для бедняков с темным цветом кожи. Но в то же время высокие нефтяные доходы подстегивают инфляцию, и даже планируемая правительством деноминация боливара в тысячу раз не сможет переломить эту тенденцию.
У Венесуэлы есть отличный шанс преодолеть сырьевой характер экономики и создать общество, отвечающее потребностям большинства населения. Однако для этого необходимо развивать инфраструктуру, чтобы больше людей смогли воспользоваться благоприятными экономическими возможностями. Финансировать это можно за счет нефтяных доходов, но конечная цель должна состоять в диверсификации экономики.
'Вашингтонский консенсус' принес Латинской Америке немало бед. Он навязал ей тоталитарный вариант 'построения рыночной экономики', не терпящий инакомыслия. Чавес бросил вызов этой модели, и - что еще хуже для Вашингтона - не только не потерпел неудачу, но и привел страну к процветанию. Теперь ему предстоит пройти проверку 'медными трубами'. Существует риск, что популярность сыграет с ним злую шутку. В истории Латинской Америки есть немало примеров, когда политическая биография популярных лидеров заканчивалась весьма плачевно. И оттого, что в Северной Америке на щит чаще всего поднимают тех, кто на самом деле никогда не пользовался популярностью, был жесток и погряз в коррупции, ничуть не легче.
Венесуэле не нужна однопартийная система. Бойкот последних выборов проамериканской оппозицией не способствовал укреплению плюрализма. И вполне понятно стремление Чавеса иметь организацию, помогающую осуществлять его курс, однако объединение всех его союзников в одну партию - затея контрпродуктивная. Задача Венесуэлы - сформировать политический класс, представители которого могут не соглашаться друг с другом, но и не оспаривать при этом легитимность оппонентов. Любая 'политика консенсуса' удушает разнообразие. Пока что в действиях оппозиции проявляется нетерпимость, и она явно не заслуживает доверия. Из обанкротившихся политиков не получаются хорошие демократы, и конкурировать с демократически избранными лидерами им тоже не по силам.
Однако очевидное лицемерие многих критиков Чавеса, как на родине, так и за рубежом, - не повод закрывать глаза на недостатки предлагаемой им политической модели. Вашингтон старается 'демонизировать' президента Венесуэлы. И с его стороны было бы в высшей степени опрометчиво 'подыгрывать' подобному пугающему образу - ведь Дядя Сэм только этого и ждет.
Марк Алмонд преподает историю в Ориэл-колледже Оксфордского университета
* * *
* 'Вашингтонский консенсус' - комплекс мер по переходу к рыночной экономике (основывается на 'триаде' - либерализация, макроэкономическая стабилизация, приватизация), разработанный экономистами-неолибералами и принятый на вооружение МВФ и Всемирным банком в конце 1980-х гг. (Вернуться к тексту статьи)
