Террористы, наводнения, снова террористы: даже в самом начале своего правления Гордон Браун (Gordon Brown) показал, что у него просто талант к кризисному управлению. После неудавшихся попыток терактов в Лондоне и Глазго своим вчерашним выступлением перед парламентом по усилению системы безопасности он сумел и потрафить сторонникам авторитаризма, и успокоить - по крайней мере, на какое-то время - либертарианцев.
После 11 сентября 2001 года самой серьезной угрозой, которую правительство объявило национальной, стал радикальный ислам - как импортированный, так и доморощенный. Боролся с ней Тони Блэр весьма оригинально, вместе с Джорджем Бушем взяв в руки мессианское знамя и вступив в 'борьбу цивилизаций'. Подход Брауна, надо сказать, отличается куда большей осторожностью: во всяком случае, распространять 'либеральную демократию' с оружием в руках он явно не спешит.
Однако Браун, а также его новый министр иностранных дел Дэвид Милибэнд (David Miliband) обнаружили, что место ислама занимает новая угроза - распространение мощи и влияния России и Китая. К возникновению этой угрозы ни Великобритания, ни вообще западные страны, никак не готовились, а между тем главные сражения уже идут - в офисах лондонского Сити.
В последнее десятилетие Великобритания позволила превратить свою столицу в прибежище самых отъявленных головорезов и подпольных воротил финансового мира. Если в 90-е годы мы сквозь пальцы смотрели на то, как в нашем городе окапываются мусульмане-фундаменталисты, и надеялись, что те, кто пытается свергать правительства других стран, к нам будут относиться нормально - надеялись безо всяких, как оказалось, на то оснований, - то сегодня мы фактически делаем то же самое, только под знаменем глобального капитализма.
Опасность предстает в двух формах, одна из которых явная и страшная, а другая, напротив, квазиреспектабельная. Сначала о последней. Это скупка самых престижных в мире компаний, многие из которых расположены как раз в Лондоне. Например, Китай намеревается финансировать намерение банка Barclays купить голландского гиганта ABN Amro, причем на совершенно новых условиях: правительства Китая и Сингапура получат акции Barclays в любом случае - даже если сделка сорвется. Это лишь одно из последних и наиболее ярких проявлений глобального наступления китайских корпораций, а вспомнить можно еще и о приобретении Китаем 10 процентов американского инвестиционного фонда Blackstone, о покупке MG Rover компанией Nanjing Automotive, о том, что китайцы уже держат за горло Wal-Mart, и о том, что огромное количество валютных резервов Пекина сосредоточено в американских долларах.
Более явная угроза представляет собой несколько иную форму экспансии. Если экономика Китая достаточно диверсифицирована, то богатство России зиждется на нефти и газе, цены на которые вот уже несколько лет остаются весьма высокими. И сегодня 'Газпром' в Великобритании по-прежнему рассматривает планы покупки компании Centrica, а в России уже успел надавить на BP и Shell и заставил их продать себе контрольные пакеты двух огромных проектов. Примеров такой, скажем так, жесткой корпоративной тактики можно привести еще немало.
Сегодня естественная реакция на такие заявления - обозвать их авторов фанатиками и паникерами. В конце концов, кто сказал, что все богатства мира должны быть сосредоточены в руках так называемого 'Запада', старой 'большой семерки'? А как же главная идея глобализации - полное снятие всех барьеров, мешающих глобальному перетоку капитала?
Однако речь идет не о том, какие страны наращивают сегодня влияние и богатство - речь идет о том, какие системы ценностей за счет этого усиливаются. Китай превращается в следующую сверхдержаву пока что без толчков, рывков и суеты. Мало того, что за его капиталом в очередь становятся крупнейшие международные корпорации - сегодня Китай постепенно переводит мощь своего капитала во влияние страны во всем мире, от Африки до Латинской Америки, при этом умудряясь не наживать себе врагов.
Но Россия - это совершенно иной случай. Здесь преступность, капитализм и Кремль свернулись в один ядовитый клубок. Британские власти уверены, что убийство Александра Литвиненко - это только начало. Имени того, кто отдал приказ это сделать - может быть, это был сам президент Путин? - никто, скорее всего, никогда не узнает. Те, кто хоть немного знаком с Россией, знают, что такие вопросы там задавать бесполезно. Также им известно, что любые попытки добиться экстрадиции тоже ни к чему не приведут. Ведь если бы у России с Великобританией был договор об экстрадиции, что сталось бы с Борисом Березовским, некогда одной из самых влиятельных фигур Кремля, а ныне диссидентом, которого Путин считает врагом государства номер один? А ведь сегодня Березовский и другие олигархи живут у нас - и благодаря нашему щедрому до глупости налоговому законодательству купаются в роскоши.
На прошлой неделе я ездил в Москву и был весьма заинтригован - но никак не удивлен - тем, что некоторые весьма влиятельные российские фигуры говорили, что убийство Литвиненко было совершенно оправданным шагом, и следующими, судя по всему, будут Березовский и чеченский активист Ахмед Закаев, также бежавший в Лондон. И при всем этом некоторые из моих старых друзей в России сами поражаются тому, насколько легко британские власти относятся к вторжению российских корпораций. Они говорят: если уж вы сами превратили Сити с его низкими налогами в притон для олигархов и аферистов всех мастей, то глядеть в оба - это в ваших же личных интересах.
В этом, собственно, и заключается вся проблема. На прошлой неделе Милибэнд написал статью в New Statesman, в которой говорит о новом распределении власти в мире, для которого и дипломатия, по его словам, нужна новая. Он прямо указывает на Китай, Индию и Россию и прогнозирует, что через два десятилетия политическая, экономическая и военная мощь в мире будет распределена гораздо более беспорядочно, чем в любой момент в последние сто или даже больше лет. Иными словами, американской гегемонии приходит конец; готовьтесь к новому мировому порядку.
Но что если главную опасность для мира представляют как раз не разваливающиеся, а, наоборот, наиболее успешно развивающиеся государства? Что если сейчас правила игры будут устанавливать Китай и Россия? Что если для развивающегося мира (что мы уже видели на нескольких примерах) более привлекательной окажется именно китайская модель - курс на быстрое развитие безо всяких 'довесков' в виде нравоучений о демократии и правах человека? Посмотрите на лидеров так называемых 'развитых' стран: они сегодня только и делают, что бегают туда-сюда, заискивая перед пекинскими и московскими руководителями, а самые прибыльные контракты достаются все равно тем, кто предъявляет меньше всего претензий. Свободный рынок целиком и полностью отделился от свободного общества.
Глобальная авантюра Буша и Блэра провалилась - и оставила нам весьма прискорбное наследство: если до них в мире и оставалась какая-то поддержка западной версии либеральной демократии, то после них даже ее не стало. Да и, по правде говоря, стоит ли слушать тех, кто, разглагольствуя об общечеловеческих ценностях, сам хватает людей, бросает их куда-нибудь 'особым порядком' и пытает?
Вообще, Браун и Милибэнд правильно делают, что дистанцируются от политики своего предшественника. Более того, они совершенно верно идентифицировали надвигающуюся опасность. Однако все, что они сделали - выкинули из страны несколько дипломатов и стараются выглядеть крутыми. Они даже не начали думать о том, что же реально делать со странами, с пугающим успехом усвоившими основной принцип капитализма: в драке правил нет.
Джон Кемпфнер - главный редактор журнала New Statesman.
____________________________________
Следите за тем, кто скупает Британию ("The Guardian", Великобритания)
Индустриальный кошмар Китая ("Project Syndicate", США)
