Не так давно весьма популярны были разного рода разговоры о том, что, мол, Гордон Браун (Gordon Brown), чтобы обеспечить себе поддержку британского общества, будет открыто дистанцироваться от президента Буша. Но рассчитывать на то, что он реально сделает такой грубый шаг, все же не стоило. Напротив - приехав в Соединенные Штаты, он привез с собой обязательную "большую палатку", в которую усадил и Уинстона Черчилля, и Рональда Рейгана, и, выйдя из нее, уверенно выступил на совместной пресс-конференции с Бушем.
Браун совершенно открыто пошел в США за консенсусом, используя те же самые приемы, с помощью которых сформировалась широкая база его обожателей в Великобритании - от владельцев и редакторов правых газет до таких мыслителей, как Рой Хэттерсли (Roy Hattersley) и Фрэнк Добсон (Frank Dobson). В последние несколько месяцев он гораздо больше говорил не о конкретных политических шагах, а о политических ценностях. Перед своей аудиторией новый премьер-министр выступает за британский дух, за "честную игру", за радость упорного труда и моральное развитие личности - и в согласии с ним склоняют голову многие и справа, и на левоцентристской платформе.
Теперь тот же подход он пробует и в Соединенных Штатах. Свои взгляды он обнародовал еще до вчерашней пресс-конференции с президентом Бушем, написав статью в газете The Washington Post. Снова заходит разговор об общих ценностях - уже не внутри страны, а между двумя странами. И снова разговор о ценностях пересиливает чувство размежевания между левыми и правыми. Именно в своей статье он, говоря о связях между двумя странами, цитировал Черчилля и Рейгана, но и на пресс-конференции им нашлось кое-какое место.
Заручившись незримой поддержкой двух титанов, ассоциируемых с правым крылом политического спектра, Браун в своей статье писал об "общей судьбе".
"Я имею в виду, что все люди созданы равными, что вне зависимости от вероисповедания каждый имеет право свободно выражать свою веру, что в культуре и искусстве должно приветствоваться разнообразие, что власть должна быть открытой для народа и подотчетной ему, что для всех мужчин и для все женщин должны быть открыты возможности к самореализации", - писал он.
После такого прогрессивные личности слева от центра только выпьют за здоровье Брауна - и здесь, и в Соединенных Штатах. Как и те, кто от центра справа в обеих странах. Когда Браун говорит об общих ценностях, в его "большую палатку" набивается столько народа, что она буквально лопается по швам. Вот и президент Буш открыл пресс-конференцию со слов об общих ценностях. Видимо, тоже успел прочесть эту статью.
Если уж Браун решил, что у него есть время и силы заниматься общими ценностями - что, например, невозможно было вообразить во время спешной подготовки к провальной войне в Ираке, - значит, что его внешнеполитический блок принял решение поддерживать так называемые "особые отношения" относительно простыми и незамысловатыми средствами.
Причем я ни на минуту не готов признать, что ситуация в Ираке или Афганистане стала хотя бы на сколько-нибудь менее серьезной, чем была. Изменился сам контекст англо-американских отношений. И в США, и за их пределами президента Буша считают уже мелкой фигурой - он уверенно ковыляет к окончанию своего второго президентского срока. Принимать политические решения - по Ирану ли, по каким-нибудь другим вопросам, - после которых Брауну придется задаваться вопросом, что теперь делать - это уже не его компетенция. Открывая конференцию, президент Буш даже не упомянул об Ираке - что, казалось бы, немыслимо, учитывая, что рядом с ним стоит его собрат по оружию из Великобритании.
В результате Брауну было уже легче балансировать между вопросами журналистов, провозглашая вечное братство с США и концентрируя внимание на широкой картине, включающей отнюдь не только Ирак. Чтобы сохранить "большую палатку" в Великобритании, ему нужно было успокоить прогрессистов, но так, чтобы этим не взорвать и газеты Руперта Мердока (Rupert Murdoch). Не стоит забывать, что та же The Sun стала поддерживать лейбористов на последних выборах благодаря исключительно внешней политике Блэра и, в частности, тому, что Блэр поддерживал президента Буша. Думаю, Браун это прекрасно помнит.
Британская политика в очередной раз подошла к одному из тех странных поворотов, когда понятно, что Браун ни за что не скажет, на какой конкретно дистанции от США он хочет быть, а консерваторы не преминут время от времени поднимать шум по этому поводу - хотя бы потому, что это им выгодно. Так что когда влиятельные консерваторы говорят об искренней дружбе между двумя нашими странами, они в основном имеют в виду искренность одного дня. Как сказал мне один депутат-консерватор, "мне становится как-то неспокойно, когда мы что-то делаем, а ведь, когда в Великобритании в следующий раз будут проходить выборы, Буш уже в президентском кресле сидеть не будет". Что, с точки зрения консерваторов, будет просчетом сразу на двух фронтах. Поскольку, как им представляется, антивоенная реакция после ухода Блэра несколько спала, Браун может и принять решение провести досрочные выборы - пока Буш еще на месте.
Однако со своей точкой зрения консерваторы могут стяжать гораздо больше лавров в том, что касается Европы. Если с угасающей фигурой президента Буша Браун еще может говорить об общих ценностях и на прочие темы, не предполагающие конкретных политических последствий, то в Европе его ждут гораздо более сложные проблемы. Одним только требованием провести референдум по новому договору Европейского Союза руководство консерваторов может нанести правительству больший ущерб, чем любыми возражениями по любому из "вчерашних" вашингтонских вопросов.
Я бы еще добавил, что лично я в проведении референдума тоже большого смысла не вижу, но от меня не требуется предъявлять аргументы избирателям и газетчикам. Между той бешеной антиевропейской кампанией, которую развернул в 2001 году Уильям Хейг (William Hague), и нынешними призывами к референдуму на самом деле мало общего. Хейг выглядел дураком, потому что призывал избирателя голосовать за консерваторов, чтобы "спасти фунт." Лейбористы потом предлагали провести референдум как раз по евро, так что вполне можно было и проголосовать за них, и потом, на плебисците, спасти любимую валюту.
Сегодня все происходит как раз наоборот. Перед выборами лейбористы всегда всячески избегали обсуждения европейских проблем, обещая провести референдум либо по евро, либо по конституции. Сейчас - хотя проевропейских сил практически не осталось, вроде бы настал политический медовый месяц, и за проведение референдума в парламенте пытаются высказываться даже некоторые их товарищи по партии - они тоже этого не делают. Между тем, в пользу Европы в стране мало кто настроен - отсюда и набирающие силу призывы к референдуму.
Вчерашняя пресс-конференция была в основном триумфом Брауна. Он получил безоговорочную поддержку президента Буша; между ними, судя по всему, установилось полное взаимопонимание. Так что большая палатка Брауна твердо стоит на атлантической лужайке, на которой новый премьер пляшет со стареющим и непопулярным президентом.
Но в том, что касается Европы, дело обстоит совсем по-другому. Здесь на правительство оказывается мощное давление. Для британской политики в исполнении Брауна самый тяжелый вопрос - как раз будущее Европы, а не отношений с Америкой. Именно из-за Европы кое у кого из обитателей брауновской палатки могут начаться позывы на выход.
Как выиграть спор из-за референдума? Однозначного ответа нет, ибо между конфликтующими сторонами общих ценностей как-то не просматривается. В общем, когда большая палатка Брауна переедет на родину, ему придется взглянуть и на другую сторону своей внешнеполитической медали.
* * *
* "Большая палатка" - жаргонное название распространенного в Великобритании политического принципа, предусматривающего включение в партийное правительство лиц, не участвовавших в политической деятельности до выборов или представляющих конкурирующие политические партии. Как правило, это делается для обеспечения широкой политической поддержки партийного правительства. (Вернуться к тексту статьи)
_____________________________________________
Буш и Браун 'дружат' против России ("Час", Латвия)
Литвиненко - большая проблема Гордона Брауна ("The Times", Великобритания)
Гордон Браун начал с обрезания соцрасходов ("The Financial Times", Великобритания)
