Monday, August 6, 2007; Page A17
Что, Соединенные Штаты на время перестали заниматься интервенциями? Поскольку сегодня США ведут две тяжелые войны в Ираке и Афганистане, а в американском обществе по этому поводу существует глубокий раскол, легче всего ответить, что нескоро еще американский президент, будь-то демократ или республиканец, решится вновь направить войска в зону какого-нибудь конфликта за рубежом.
Но как нередко бывает, общепринятая точка зрения почти наверняка ошибочна. На протяжении всей своей истории Америка часто прибегала к применению силы для отстаивания своих принципов и материальных интересов. И это вряд ли изменится. Несмотря на трудности в Ираке и Афганистане, США остаются главной военной державой в мире. Америка тратит на оборону полтриллиона долларов в год и не имеет достаточно сильных соперников, способных сдержать ее, если она решит действовать. В период с 1989 по 2001 годы американцы восемь раз осуществляли военное вмешательство с применением значительной силы. Это один раз в полтора года. При этом политика интервенций носит двухпартийный характер: четыре военные интервенции были осуществлены администрациями республиканцев, и четыре - демократами. После 11 сентября 2001 года количество ситуаций, в которых американский президент может оказаться вынужден применить военную силу, увеличилось. Это необходимость реагировать на террористические угрозы и сдерживать распространение различных видов оружия, предотвращение геноцида и других нарушений прав человека, а также действия в ответ на более традиционные формы агрессии.
Чтобы обеспечить широкую поддержку интервенциям со стороны обеих партий, нам необходимо воссоздать внутреннее единодушие в основополагающем, но довольно скользком вопросе - вопросе легитимности такого вмешательства. Подобное единодушие отсутствовало накануне иракской войны. Многие критики президента Буша, как внутри страны, так и за рубежом, заявляют о незаконности этой войны, поскольку на ее проведение не дал своей санкции Совет Безопасности ООН. Многие сторонники Буша в ответ говорят, что легитимность обеспечивает не мнение других стран или институтов, а суть самих проводимых действий. Свержение Саддама Хусейна было актом справедливости, а поэтому оно изначально являлось легитимным.
Чтобы возродить политический консенсус в вопросе применения силы, мы должны сначала признать значимость международной легитимности. Она имеет значение для тех американцев, которые хотят верить, что мы действуем справедливо, и беспокоятся, когда другие начинают обвинять их в эгоистичном, аморальном и в целом противозаконном поведении. Она имеет значение для наших демократических друзей и союзников, чья поддержка может свидетельствовать о справедливости наших действий, и чье участие зачастую просто необходимо для того, чтобы военная победа превратилась в долговременный политический успех.
А как определить законность применения вооруженных сил? Во-первых, важна цель такого применения. Есть разница между использованием силы для расширения собственной территории и ее применением для предотвращения серьезного вреда и ущерба другим. Справедливость осуществляемых акций, ясная стратегия достижения успеха и снижение угрозы нам самим и тем, кого мы призваны защищать - все это придает законность военным действиям.
Но одной цели применения военной силы не всегда достаточно. Имеет значение и процесс. Определяющий вопрос здесь заключается в том, кто должен принимать решение. Кто решает, что угроза достаточно серьезна и велика, чтобы санкционировать военные действия? Кто решает, против кого такая угроза направлена: против конкретного государства или против региональной и международной безопасности в целом?
Традиционного ответа, заключающегося в том, что решение принимает Совет Безопасности ООН, уже недостаточно. Возможно, этого всегда было недостаточно. В соответствии с Хартией ООН, государства могут использовать силу только для самозащиты или когда Совет Безопасности дает на это прямое разрешение. Однако при этом предполагается, что члены Совета Безопасности могут согласиться с наличием угрозы и договориться о соответствующих ответных действиях. Однако в целом ряде случаев, включая Руанду, Косово, Дарфур, Ирак, Северную Корею и Иран, Совет Безопасности оказался не в состоянии договориться и предпринять решительные действия. Среди его постоянных членов существует глубокий раскол в связи с наличием конфликта интересов, а также противоположных взглядов на характер суверенитета и на право международного сообщества вмешиваться во внутренние дела других стран.
Если Совет Безопасности не может принимать решения, то кто должен это делать? Ответ заключается в том, что делать это должны демократические государства мира - Соединенные Штаты Америки и их партнеры в Европе и Азии. Как показала война в Косово, демократии могут договориться и действовать эффективно даже в тех случаях, когда крупные недемократические страны, такие как Россия и Китай, выступают против. Поскольку демократии имеют общие взгляды на то, что составляет справедливый порядок внутри государства, они могут договориться о том, когда мировое сообщество обязано вмешаться. Общие принципы создают основу для легитимности.
Политика поиска консенсуса между крупнейшими демократическими странами мира может заложить фундамент для нового единодушия внутри страны в вопросе применения силы. Это не исключает усилия, направленные на получение разрешения Совета Безопасности на подобные действия. Это также не исключает возможность применения силы, даже если наши отдельные демократические друзья не согласятся с таким применением. Но у США появится больше оснований для проведения военного вмешательства, если они приложат все возможные усилия для получения одобрения демократического мира.
Возможно, со временем все эти вопросы можно будет решать в рамках более официальных механизмов, некоего "договора демократий". На его основе мировые демократии смогут встречаться и сотрудничать в решении многочисленных глобальных проблем, с которыми они сталкиваются. Однако пока такой формальный механизм не создан, будущие президенты должны признать важность легитимности, а также тот факт, что самая значимая и мощная форма легитимности такого демократического государства, как Соединенные Штаты, может быть дана ему только демократическими собратьями всего мира.
Старший научный сотрудник Института Брукингса Айво Даалдер является автором книги "Beyond Preemption: Force and Legitimacy in a Changing World" (За пределами упреждения: Сила и легитимность в меняющемся мире). Он является бесплатным советником Барака Обамы (Barack Obama) в его предвыборной кампании. Более подробная версия этой статьи включена в материалы проекта Фонда Стэнли "Bridging the Divide" (Преодолевая раскол). Роберт Каган - старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, сотрудник Германского фонда Маршалла, автор ежемесячной газетной колонки в Washington Post. Он является неофициальным и бесплатным советником Джона Маккейна (John McCain) в его предвыборной кампании.
__________________________________
Главные опасности для мира - загрязнение природы и политика США ("The Guardian", Великобритания)
Бушу должно быть стыдно. Как и нам ("Los Angeles Times", США)
