Нынешняя война с талибами - одно из проявлений постимперского спазма. Чем дольше она продолжается, тем тяжелее ее последствия.
Британское правительство готовит Пэдди Эшдауна (Paddy Ashdown) на роль правителя Афганистана. Это не байка мертвого парламентского сезона и не пародия Гилберта и Салливана, а всего лишь мера невменяемости, отравляющей сегодняшнюю внешнюю политику Британии. У Эшдауна масса свободного времени, а Гордон Браун хочет показать себя не менее твердым либеральным интервенционистом, чем Тони Блэр. Он тоже хочет сделать Афганистан мирным и процветающим демократическим государством, и может приступить к этому прямо сейчас. Кто справится с этим лучше Пэдди?
Для британских левых Афганистан всегда был 'хорошей' войной, а Ирак - 'плохой'. Пока война в Афганистане считается благородным делом, министрам позволено говорить, что они в частном порядке 'выступали против войны в Ираке'. Если бы операцию возглавила Британия, то Афганистан был бы тем, чем он не стал при американцах. Лондон выглядел бы настоящим мачо. ООН и НАТО вновь обрели бы авторитет после провалов в бывшей Югославии, а Британия выполнила бы свою историческую миссию созидателя наций.
Ирак - это постимпериализм для легко обучаемых, Афганистан - для тугодумов. Если идея благоприятного исхода в Ираке зарезервирована за кабинетными безумцами, то вера в подобный исход в Афганистане остается нормой. Британский посол сэр Шерард Каупер-Коулз (Sherard Cowper-Coles) строит себе посольство, сравнимое с посольством США в Багдаде и предсказывает, что британское военное присутствие продлится 30 лет. Бригадир [британское воинское звание -прим. пер.] Джон Лоример (John Lorimer) из провинции Гильменд говорит, что он может справиться с повстанцами за десять лет, но на установление эффективной системы правления потребуется 'больше тридцати'. Подобные вещи говорились в Ираке еще два года назад, пока не заговорили похоронные мешки.
Недавно Пэдди Эшдаун вернулся из Кабула весь в имперском порыве. На этих страницах он признал, что в афганской столице царит хаос: в городе тысячи военных и сотрудников международных организаций из 36 стран, которые вроде как выполняют задачи 'по поддержанию безопасности и восстановлению', но почти никто не может выехать из него по земле. Примерно 10 000 сотрудников неправительственных организаций превратили Кабул в Клондайк эпохи золотой лихорадки, понастроив офисных зданий и взвинтив арендные ставки. Они разъезжают по городу в бронированных джипах и тратят сумасшедшие деньги (не свои) - главным образом, на себя. Они выполняют только распоряжения начальников, от которых их отделяют тысячи километров, но то же самое можно сказать об американской армии, НАТО, ООН и ЕС и формально суверенном афганском правительстве.
В афганских провинциях американцы руководят из Баграма партизанской армией, пытаясь убить как можно больше бойцов 'Талибан' или 'Аль-Каиды', в то время, как в Гильменде британцы героически пытаются повторить опыт зулусских войн. Никто не обращает внимания на президента Хамида Карзая, чьи сделки с полевыми командирами, наркобаронами, иранцами и сторонниками 'Талибан' являются, вероятно, самой реальной надеждой на стабилизацию Афганистана после окончания иностранной оккупации. Но, поскольку Британия заявляет, что она будет практически вечной, единственной постоянной является повышение активности партизан.
Эшдаун заявил, что его 'ставит в недоумение тенденция международного сообщества повторять ошибки'. Затем он проиллюстрировал свою точку зрения аргументами стандартного безрассудного оптимиста. Успех, написал он, еще 'возможен', если мы 'увеличим ресурсы и исправим трагическую неспособность международного сообщества довести дело до конца'. Все это говорилось и пробовалось целых шесть лет и не привело ни к чему, кроме провала. Кабул - это не Босния, где Эшдаун, будучи 'высоким представителем' ООН, мог вести себя как лидер Либеральной партии и делать все, что ему было угодно при поддержке нескольких крупных спонсоров. Предполагается, что Афганистан - самостоятельное государство. Идея о том, что вавилонская башня Кабула когда-либо станет повторением Боснии, абсурдна.
Недоумение Эшдауна говорит о том, что он не понимает сути оккупации. Со временем оккупационные силы распадаются, и их компоненты начинают воевать за собственные интересы. Взгляните на три политические концепции, реализуемые сегодня в Кабуле. Первая касается наркотиков. Искоренением единственного отечественного источника дохода в Афганистане - опиума - занимается 15 отдельных организаций, которые тратят на это 200 миллионов фунтов британских налогоплательщиков. Тем временем урожай опийного мака бьет все рекорды, а попытки бороться с ним вызывают враждебность крестьян и усиливают поддержку партизан. В Кабуле каждый знает, что эта политика глупа и контрпродуктивна, но поскольку к ней привязаны гранты и рабочие места, менять ее никто не собирается.
Теперь вспомним о бомбежках пуштунских селений за то, что они укрывали талибов. Погибли тысячи мирных жителей, что еще больше усилило враждебность в отношении оккупационных сил и жажду мести, благодаря которой убийство западных солдат становится делом жизни тысяч людей. Но солдаты, которых отправили сражаться с талибами, были плохо экипированы и вооружены, а, кроме того, нуждались в поддержке с воздуха в то время, как ВВС требовали себе 'роли на поле боя'. Вновь курс, известный своей контрпродуктивностью, продолжается, потому что он дает меньший коэффициент потерь и удовлетворяет интересы военных.
Третья концепция - самая раскрученная в военной истории Британии. Речь идет о 'победе над сердцами и умами'. Она не только бессмысленна без адекватной боевой поддержки, требующей размещения в Гильменде не пяти, а пятидесяти тысяч военнослужащих. Она также предусматривает вложение крупных сумм в селения враждующих племен, разрушающее структуры власти и создающее новые расколы. А деньги, как правило, оказываются в руках полевых командиров или талибов. Обо всем этом известно в Кабуле, но деньги продолжают идти и должны расходоваться, каким бы контрпродуктивным ни был результат.
В каждом из этих случаев диспропорция между тем, что имеет смысл и тем, что делается, абсолютна. Эшдаун прав в том, что постоянно повторяются одни и те же ошибки. Но его вера в возможность преодоления этого назначением британского 'координатора', располагающего достаточными средствами и полномочиями, наивна. Он не получит ни того, ни другого. Кабул уже стал памятником тому, как своекорыстные интересы могут перечеркнуть самые благие интервенционистские намерения. Свержение режимов в других странах - дело опасное и непредсказуемое. Но когда вторжение становится оккупацией, самозваные созидатели наций превращаются в самозваных созидателей империй с собственными бюджетами и рабочими местами, которые они защищают.
Выход из Басры - это непреложное требование британского оборонного планирования. Единственный разумный вопрос, который можно сегодня задать в Кабуле, - это когда то же требование появится там. Чем больше времени нужно на то, чтобы развеять 'недоумение' Эшдауна, тем слабее будут альянсы, которые Карзай строил последние три года, и тем более гарантированным будет его падение. Чем дольше Уайтхолл думает, что он может выиграть войну с талибами, тем больше риск потери союзника в лице Пакистана и втягивания в конфликт Ирана. Оба этих сценария - полное безумие. Однако именно к нему ведет сегодня либеральное вмешательство. Все это постимперский спазм, шапкозакидательский рефлекс и верх глупости.
_______________________________________
Алкоголь толкает американских солдат на преступления ("The New York Times", США)
Америка - торговец оружием N1 ("Los Angeles Times", США)
Конец 'ковбойской дипломатии' ("Time", США) http://www.inosmi.ru/stories/01/06/28/3008/228952.html
