Заявление, сделанное в этом месяце главнокомандующим российским военно-морским флотом адмиралом Владимиром Масориным о намерении Москвы восстановить свое постоянное военно-морское присутствие в Средиземном море, привлекло пристальное внимание многих - от Вашингтона до Тель-Авива. Хотя это больше похоже на выражение желаний, чем на установленный факт, данный шаг может вызвать массу серьезных осложнений - от вопросов военно-морской монополии Шестого флота США в этом регионе до безопасности Закавказья и маршрутов поставок энергоресурсов из северной Африки.
Однако самые драматические последствия может вызвать расконсервация Россией своих военно-морских баз времен "холодной войны" в сирийских портах Тартус и Латакия. По оценкам аналитиков, рост политических акций Сирии в этом регионе может затруднить попытки Запада достичь урегулирования в Ливане и Палестине. Кроме того, размещение вокруг таких российских объектов ракетных средств ПВО и систем наблюдения может также изменить военный баланс сил не в пользу Израиля.
В сообщении на сайте американского аналитического центра Stratfor по этому поводу говорится: "Российское военно-морское присутствие вблизи сирийских берегов позволит сирийскому президенту Башару Асаду (Bashar al-Assad) и его режиму чувствовать себя более защищенными от возможного нападения со стороны США или Израиля ... Русские предложат ему очень привлекательную страховку".
Расположенный в Тартусе 720-й пункт материально-технического обеспечения российского Черноморского флота бездействовал с 1991 года, когда распался Советский Союз. Но на сегодня это единственная российская военная база за пределами пост-советского СНГ. Согласно имеющимся сообщениям, в прошлом году Россия углубила дно в Тартусе, а также начала строительство нового причала в Латакии.
Газета "Коммерсант" пишет, что эти планы далеки от реализации. Но как сообщает Kiev Post, севастопольская военно-морская база Черноморского флота России, арендуемая у Украины, стала заложницей неустойчивых отношений Киева и Москвы. В любом случае, сроки ее аренды истекают в 2017 году, что потребует заключения нового соглашения или закрытия базы.
Опасаясь возможной реакции со стороны Израиля (и российского господства), Сирия отрицает наличие планов размещения российских военных. Но в лицемерном мире ближневосточной политики такие заявления режима, имеющего давние политические и торговые связи с Россией, нельзя принимать за чистую монету.
Сирия может пригрозить дать "добро" на российское присутствие, если в рамках ее нынешнего, довольно ограниченного сотрудничества с США по Ираку ей не удастся выбить из Вашингтона уступки по Ливану или гарантии того, что Америка не станет добиваться смены режима в Дамаске.
Президент Владимир Путин, вступивший с США в глобальную рукопашную за достижение военных и дипломатических преимуществ, также может использовать сирийские базы в качестве пешек в этой игре. Их можно будет использовать для усиления влияния России на возглавляемый США процесс мирного урегулирования или для контроля будущего поведения Сирии. Все будет зависеть от того, какие интересы станет преследовать Россия.
Дмитрий Тренин из Фонда Карнеги говорит, что прагматичные и предположительно беспринципные разработчики внешней политики России "ищут любые возможности повсюду". А это, в частности, означает наращивание влияния на Ближнем Востоке.
По словам Павла Баева из Eurasia Daily Monitor, по этой причине Путин старается подстраховаться, ожидая, чем закончатся параллельно идущие кризисы с Ираком и Ираном. Один пример: сегодня, когда запаниковавшие арабские страны начали реализацию собственных ядерных программ, чтобы не отстать от Ирана, Россия хочет получить свою долю бизнеса в странах Персидского залива. В то же время, Москва помогает Ирану завершить строительство Бушерской АЭС. Баев говорит, что Москва маневрирует, стремясь получить свои выгоды от возникающих возможностей, перед которыми невозможно устоять. Речь идет о потенциальном изменении соотношения сил после американского поражения в Ираке. "В предполагаемой беспощадной силовой борьбе у России не будет союзников, однако она будет иметь полную свободу маневра и сможет использовать то преимущество, что ей не надо бояться нефтяного кризиса".
"Заявляя о своей приверженности прагматизму, Москва все активнее использует антиамериканизм в качестве направляющей политической идеи", - заявляет Баев. Соответственно, игра с военными базами в Сирии является лишь частью более масштабных и смелых устремлений - бросить вызов региональному и глобальному лидерству США.
___________________________________________________________
Русский медведь вернулся ("United Press International", США)
Корабли, подлодки и ракеты ("The Economist", Великобритания)
