Путинизм (существительное) - националистическая авторитарная форма правления в России с внешними атрибутами демократии и рыночной экономики
Бухарест (Румыния). - Месяц за месяцем российский президент Путин методично строит новую модель авторитарного режима, чьи корни больше связаны с фашизмом, чем с коммунизмом. В отличие от советской коммунистической системы, новое российское государство не стремится управлять всеми сферами политической и экономической жизни. Вместо этого, сочетая ограниченный прямой контроль и шантаж со 'стратегическими инвестициями' в институты и отдельных людей, не только в России, но и за рубежом, Кремль стремится обеспечить благожелательное отношением международной прессы и принятие политическими и деловыми кругами разных стран решений, выгодных с точки зрения его интересов.
Здесь, в Восточной Европе, не прошел незамеченным такой факт: у некоторых политиков, занимающих прокремлевскую позицию, неожиданно появляются дополнительные средства на предвыборные кампании. Аналогичным образом, для осуществления инфраструктурных проектов, особенно в энергетическом секторе - именно они считаются наиболее выгодными с точки зрения долгосрочных интересов России - без труда находятся источники финансирования. У пророссийски настроенных СМИ и медийных компаний дела вдруг начинают идти в гору. Естественно, путинисты действуют не настолько топорно, чтобы оставлять прямые улики относительно подлинных источников такого финансирования.
Бывают случаи, когда российскому или даже американскому бизнесмену дают понять, что он сможет продолжать те или иные прибыльные операции, связанные с Россией, только если вложит капитал в определенные проекты, будет размещать рекламу в определенных СМИ, или внесет пожертвования в кассу определенных благотворительных или политических организаций. Причем зачастую такие вещи просто узаконены. Иногда борьба Москвы за влияние ведется вообще в открытую: к примеру, государственный газовый монополист 'Газпром' официально принял на работу бывшего германского канцлера Герхарда Шредера (Gerhard Schroeder).
Сегодня адептам авторитаризма в России во многом даже легче добиваться власти и влияния: ведь им больше не нужно заниматься безнадежным делом - поддерживать коммунистическую политико-экономическую модель. В большинстве случаев путинисты признают, что рыночное ценообразование - наиболее эффективный способ обеспечить распределение ресурсов и стимулировать производство.
Они поддерживают частую собственность и предпринимательство - никто, к примеру, не предлагает ренационализировать рестораны. Однако стремление к контролю побуждает их скупать или конфисковывать значительные пакеты акций российских экспортных предприятий, - в нефтегазовом секторе и некоторых отраслях металлургии - а также практически всех СМИ. Осведомленных европейцев, особенно на востоке континента, все больше беспокоят неприкрытые попытки Кремля влиять на принятие политических и экономических решений в их странах, и подорвать НАТО.
В отличие от коммунистов с их массовыми репрессиями, казнями, и печально знаменитым ГУЛАГом, путинисты (по крайней мере, таковы обвинения в их адрес) убивают и бросают за решетку лишь отдельных критиков из медийных, деловых и политических кругов, как в самой России, так и - в нескольких случаях - за ее пределами. Апологеты Путина приписывают эти убийства преступным элементам, действующим без приказа свыше, ставя их на одну доску с издевательствами отдельных американских солдат над заключенными в тюрьме Абу-Грейб. Однако здесь имеется существенная разница: если администрация Буша энергично расследовала случаи издевательств над заключенными и привлекла виновных к ответственности, то ни одно из дел об убийстве российских журналистов и политиков, которые рассматриваются как политические, не закончилось осуждением преступников. Правда, недавно в ходе расследования убийства известной журналистки и критика Путина Анны Политковской были произведены аресты, однако их обоснованность сомнительна.
Для существования путинизма необходим динамичный экономический рост - пока уровень жизни граждан повышается, они готовы мириться с 'дозированными репрессиями'. Однако российская экономика по-прежнему слишком зависит от высоких цен на энергоносители, и когда они упадут (а рано или поздно это произойдет) способность Кремля контролировать российское общество и шантажировать Европу ослабеет.
По мере того, как в мире усиливается осознание антидемократической сущности путинизма, - Кремль уже определяет, кому должен достаться тот или иной пост и кто победит на выборах - российского лидера все реже будут приглашать на саммиты с участием глав крупных демократических держав, и уж тем более погостить в личной резиденции Буша или следующего президента США.
В своем нынешнем виде путинизм не может просуществовать долго. Когда экономическая фортуна отвернется от России, эта форма правления скорее всего приобретет более репрессивный характер. Авторитарным режимам, в отличие от подлинно демократических государств с рыночной экономикой, по определению присуща нестабильность, и чаще всего их ждет печальный конец. Так что всем иностранным политикам, журналистам и бизнесменам, прильнувшим к кремлевской 'кормушке', стоит вспомнить, какой вердикт история обычно выносит таким 'попутчикам'.
Ричард У. Ран - глава Института глобального экономического роста (Institute for Global Economic Growth)
__________________________________________________
Глобальное предупреждение из уст Владимира Путина? ("The Sunday Times", Великобритания)
Наследие Путина: Россия, которой не нужна милость Запада ("The Guardian", Великобритания)
Владимир Великий? ("The Washington Post", США)
Президент Владимир Путин: стоит ли бояться бывшего агента КГБ? ("The Independent", Великобритания)
