Прошли те времена, когда в 1952 году мы читали в 'Humanité' трогательные строки Рожера Гароди (Roger Garaudy), описывавшего 'папашу Сталина', его 'отеческое лицо, которое озаряло наш стол улыбкой, исполненной спокойной силой и добротой'. Кануло в Лету то время, когда метрополит Николай после встречи со Сталиным в сентябре 1943 года с восторгом говорил о 'любимом вожде нашего народа, гениальном главнокомандующем, ниспосланным Богом, чтобы славно служить нашему Отечеству, отце, Богом даденном нашему народу'.
Уже давно за Сталиным закрепилась слава 'кремлевского Калигулы', именно таковым его с 1939 года описывал Борис Суварин, который считал приход Сталина к власти 'контрреволюцией'. Через двадцать лет Борис Пастернак в 'Докторе Живаго' заклеймил 'сангвиническое свинство жестоких, оспою изрытых Калигул', действительно лицо Сталина было всю жизнь отмечено этой болезнью.
Калигула - символ жестокости, скрытности, произвола, мании величия, блефа, презрения к людям. Все эти черты были присущи и Сталину. Но Калигула - это еще и безумие. Сталина часто объявляли параноиком. Психиатр Бехтерев после короткой встречи со Сталиным 22 декабря 1927 года сказал: 'Смотрел сейчас сухорукого параноика'. Бехтерев умер на следующий день, говорят, что его отравили, за то, что сказал лишнее. Разве жертвами нескончаемых репрессий, развязанных Сталиным, не были мнимые враги?
Эту историю часто рассказывают, но она основывается только на слухах, которые потомки психиатора опровергают. Если мы решим, что сталинские репрессии были вызваны исключительно его паранойей, то смешаем два измерения этой проблемы: с одной стороны, обвинения против жертв были, как правило, сфабрикованы, с другой, в стране повсеместно наблюдались оппозиционные настроения, подавляемые 'железной рукой' полиции: дети и жены крестьян, которых приговорили к смертной казни или сослали в ГУЛАГ по инициированному Сталиным закону от 7 августа 1932 года (восстановленного 4 июня 1947 года) за то, что они украли литр молока или подобрали несколько колосков на колхозном поле; рабочие, которых депортировали, потому что они возмущались условиями жизни и труда (реальная зарплата с 1928 по 1933 годы снизилась наполовину!), а с 1940 года за опоздание на работу более чем на 20 минут. Трех рабочих в Уфе моментально арестовали, потому что, когда 1 декабря 1934 года убили секретаря Ленинградского обкома партии Кирова, они заявили: 'Убили собаку Кирова, теперь очередь за собакой Сталиным'. И многие в стране думали так же.
Даже если число ликвидированных 'троцкистов' намного превышало количество троцкистов настоящих, последние вели активную деятельность и продолжали вербовать в свои ряды, пока в 1938 году по приказу Сталина их не скосили пулеметные очереди в лагерях. Большая часть партийных работников, которых он ликвидировал в 1936-1938 годах, поддерживала его продвижение к власти, встав на его сторону против различных оппозиционных фракций; они аплодировали ему на публике, но шепотом между собой критиковали. На ХVII-ом съезде партии в январе 1934 года около 300 депутатов тайно проголосовали против него. Сталин назвал этих сталинцев ортодоксами снаружи, но критиканами внутри, а затем охарактеризовал всех оппозиционеров 'двуличными' людьми. Он велел расстрелять 60 из 63 членов счетной комиссии, свидетелей его унижения, потом - две трети делегатов съезда и избранных на нем членов Центрального Комитета.
Он и врагов делает такими же 'двуличными'. Сталин провозглашает себя 'самым верным учеником Ленина', но в 1935 году инициирует беспрецедентное вступление в коммунистическую партию журналиста Давида Заславского, который в 1917 году заявил, что Ленин является немецким шпионом. Сталин повсеместно обвиняет Троцкого, назвавшего его 'могильщиком революции', в фашизме и шпионаже в пользу Гестапо, Микадо и Интеллидженс Сервис. Правда, в феврале 1937 года, когда Бухарин хвастался своими заслугами революционера, он признал их, но сказал: ' У Троцкого их тоже хватает. Между нами говоря, ни у кого нет столько заслуг перед революцией, как у Троцкого'. Между нами говоря. И именно по этой причине ему пришлось оклеветать и убить их обоих. Сталин провозглашает в 1937 году лозунг: 'Люди - наше главное богатство', и каждый день подписывает расстрельные списки и спускает каждой республике разнарядки на казни.
За пять лет обучения в тифлисской семинарии, в атмосфере подозрений, мелочных придирок и постоянного надсмотра, Сталин стал недоверчивым и скрытным. Он научился прибегать к спасительной лжи, и видел, что другие ученики поступают так же. Именно там он пришел к выводу, что речи, вместо того, чтобы выражать истинные мысли, их скрывают, оттуда вынес парарелигиозную лексику, важную манеру поведения, любовь к обрядам и ритуалам.
Он не верил в искренние порывы. Он считал, что любые поступки, протесты, выражения чувств, какими бы незначительными они ни были, кем-то продиктованы или срежиссированы. У него было полицейское восприятие истории. Так, однажды в 1946 году писатели, исполненные эфемерной эйфорией после победы над фашизмом, позволили себе устроить овацию своим находящимся в опале коллегам - Анне Ахматовой, Михаилу Зощенко и др. Сталин усмотрел за этим поступком скрывающуюся силу. Когда его дочь Светлана вышла замуж за молодого еврея Григория Морозова, он вышел из себя: "Сионисты подбросили и тебе твоего первого муженька". Он не верил, что дочь могла выбрать мужа сама.
Сталин был человеком аппарата. Когда аппарат играл второстепенную роль, он держался на заднем плане. Монархист Олег Волков писал, что в октябре 1917 года 'из глубин народных масс поднималось что-то ужасное, пробуждающее воспоминания о жакериях, доставшихся на долю наших предков'. Сталин, затерявшийся в этом бурлении, играл в нем незаметную роль. На Суханова, свидетеля событий той эпохи, он произвел впечатление 'серого пятна, иногда маячившего тускло и бесследно'. Автор этих строк позже поплатился за них, получив пулю в затылок. Сталин был злопамятным.
Когда партийный и государственный аппарат 'взгромоздился на плечи' оголодавшего, обессилевшего от невзгод общества, Сталин, движущая сила и отражение этого восхождения, возвысился вместе с ним, но когда в 1929 году, истребив всю оппозицию, он достиг вершин власти, то сделал все, чтобы не стать пленником или исполнителем воли этого аппарата, который - как, впрочем, и всю номенклатуру - он все время держал в напряжении и подвергал постоянным чисткам.
Он любил прятаться за спинами исполнителей своих приказов. Для проведения Великого Террора в сентябре 1936 года он назначил главой НКВД (бывшее ГПУ, политическая полиция) серого функционера Николая Ежова, который когда-то сочувствовал 'рабочей оппозиции'. Под его началом террор начинает бушевать с беспрецедентной жестокостью, его жертвой становится даже ЦК партии, ряды которого и так уже поредели. В декабре 1938 года Сталин снимает Ежова с руководящих постов и отдает приказ освободить некоторых из жертв. Таким образом, ответственным за террор сделали Ежова, который всего лишь исполнял приказы Сталина, последний же в глазах народа был последней, пусть и иллюзорной, спасительной инстанцией.
Несмотря на то, что проводимые им репрессии косили всех без разбора, в попытке защитить власть, находящуюся в опасности, и запугать непокорное, но неорганизованное общество, стремление Сталина уничтожить оппозицию в любой из ее форм, реальной или вымышленной, не заставило его полностью утратить здравый смысл. Заключенные, засыпавшие его патетическими письмами о своей вечной преданности партии и ему лично, вызывали у него усмешку. Но тех, кому удавалось доказать свою полезность, он мог и помиловать.
В апреле 1938 года НКВД арестовал молодого физика Льва Ландау. Ему вменили в вину создание в Киеве рабочей антифашистской партии и авторство листовки, в которой говорилось о предательстве дела Октябрьской революции фашистским диктатором, равным Гитлеру и Муссолини. Тогда расстреливали за куда более безобидные вещи. Но физик Капица объяснил Сталину, что Ландау - гений, представляющий несомненную пользу для науки, и попросил освободить его. Сталин удовлетворил его просьбу. Ландау получил Нобелевскую премию по физике в 1962 году.
Авиаконструктор Королев был приговорен в сентябре 1938 года к десяти годам колымских лагерей по вымышленному обвинению в 'участии в террористической контрреволюционной троцкистской организации, саботаже и вредительстве'. В письме на имя генерального прокурора СССР Королев написал, что хочет и может конструировать сверхзвуковые высотные самолеты, и попросил Сталина позволить возобновить работу, необходимую для укрепления обороноспособности страны. Сталин, как только получил письмо, распорядился освободить Королева.
Настоящий аппаратчик, Сталин не верит в силу убеждения и хочет иметь возможность оказывать давление на всех, даже самых близких сотрудников. 'Он не любит незапятнанные биографии', - однажды сказал писатель Исаак Бабель. И Сталин ищет эти 'пятна'. Например, на репутации Мориса Тореза, генерального секретаря Французской коммунистической партии, их оказалось два: в 1924 году он подписался на французское издание брошюры Троцкого; лишенный свободы в 1929 году за свои выступления против войны в Марокко, он добился временного выхода на свободу, не получив, что было обязательно, разрешения партии. Значит, его можно обвинить в сделке с полицией. Он будет само послушание.
Эрнст Тельман, лидер Коммунистической партии Германии, покрыл казначея гамбургской организации КПГ, который проиграл партийные деньги. Политбюро КПГ освободило его от занимаемой должности. Сталин отменил это решение. Тельман будет выполнять все его указания, например, в первую очередь бороться с социалистами, которых считали опаснее нацистов. Таким образом, Сталин оказал последним важную услугу. Как только Тельман попал в руки Гестапо, он стал бесполезен. Сталин оставит его гнить в тюрьме. Тельмана расстреляют в 1944 году. Сталин как-то сказал Зиновьеву: ' Благодарность - это такая собачья болезнь!'
Если пятен в биографии не обнаруживалось, Сталин их выдумывал. По его приказу на множество партийных работников, государственных служащих, членов Коминтерна, творческих работников, журналистов составлялись полицейские дела, где были собраны всевозможные слухи и басни. Многим из этих дел так никогда и не был дан ход, но они все равно дамокловым мечом висели над головами людей.
Подобную практику отделяет от склонности везде видеть заговоры всего только шаг. Безусловно, история России богата множеством реальных и выдуманных заговоров, которые могли внушить Сталину страх, но также стать источником вдохновения. Более того, фантасмагорический заговор, состряпанный секретными службами Сталина, занимает центральное место в его политике. Поскольку он всегда прав, то его - многочисленные - провалы могут быть только делом рук внешних или внутренних врагов, действующих в тени и из подполья. Таким образом, годы его неограниченной власти - с 1928 по 1953 гг. - отмечены чередой полностью сфабрикованных заговоров, которые, тем не менее, со временем только усилили его подозрительность и страхи: так, когда в июле 1945 года он направлялся в бронированном поезде в Потсдам, ему пришлось преодолеть 1923 километров, пролегавших по территории, контролируемой Красной Армией, и, тем не менее, в целях безопасности вдоль дороги стояли 18 515 охранников НКВД.
Его подозрительность, еще более усилившаяся накануне войны, обрела такие формы, что его близкие соратники боялись бывать друг у друга в гостях. В конце одного посвященного литературе совещания, проходившего в августе 1946 года, ленинградские писатели разговаривали в коридоре со своим ментором Ждановым. Внезапно появился Сталин и обратился к ним: 'А почему ленинградцы особняком держатся?'. Ленинградцы побледнели и поспешили разойтись подальше друг от друга.
Эта подозрительность в решающие моменты мешала ему своевременно принимать решения. Весной 1941 года, в ужасе от осознания, что может начаться война, когда он в 1937-1938 годы уничтожил почти весь генштаб и сильно проредил офицерский корпус, Сталин упорно цеплялся за всякого рода иллюзии в тщетной попытке отсрочить неизбежное нападение Германии на год. Он объявляет дезинформацией и провокацией любые сведения о готовящейся войне, не верит даже донесениям своих же разведчиков, например, Зорге, про которого сказал с присущей ему грубостью: ' Зорге проводит все время в борделях'.
Поэтому непонятно, чем руководствовался Генри Киссинджер, когда написал про него: ' В ведении международных дел этот в высшей степени реалистичный, терпеливый, проницательный и беспощадный человек был Ришелье своего времени'. На самом же деле тот, кого писатель Борис Пильняк описал в своей 'Повести непогашенной луны' в образе негорбящегося человека, все время медлил и менял курс, лишь когда события 'брали его за горло'.
Когда в ночь с 21 на 22 июня 1941 года вермахт напал на Россию, Сталина 'разбил паралич'. Сначала он запретил артиллерии вести ответный огонь, а затем пытался блефовать и найти козлов отпущения: 23 июня он отдал приказ Красной Армии (обращенной в беспорядочное бегство) контратаковать, чтобы уничтожить агрессора и вторгнуться на его территорию, затем велел арестовать заместителя наркома обороны Мерецкова по обвинению в том, что он 'хотел дать бой Сталину', а также наркома вооружений Ванникова, и 40 других военачальников, 25 из которых были расстреляны. Таким образом, Сталин только внес сумятицу в ход войны, но замаскировал свою ответственность: в отступлении были виноваты заговорщики. Для него это было главным. Поскольку в дальнейшем он в основном занимался тем, что стравливал генералов между собой, главнокомандующий из него получился никудышный: он запретил войскам отступать, приравняв это к предательству, вследствие чего 3 миллиона советских солдат попали в окружение, в плен к нацистам, а с выжившими обошлись, как с предателями. После войны он, тем не менее, присвоил себе звание 'величайшего стратега всех времен'.
Однажды он сказал председателю ЧК: 'Выбрать жертву, подготовить тщательно удар, беспощадно отомстить, а потом пойти спать... Слаще этого нет ничего в жизни'. Но прежде всего он стремился опозорить и очернить своих противников. Именно такова была цель трех первых московских процессов (1936-1938).
Сталин любил играть со своими жертвами, как кошка с мышкой. В ноябре 1945 года, недовольный руководством военной авиации, он пригласил к себе наркома авиационной промышленности Шакурина, обласкал его, провозглашал тост за тостом в его честь. Шакурин покинул Москву крайне довольным. На месте прибытия у трапа самолета его арестовал НКВД за 'нескромное поведение', затем отпустил. 7 января 1946 года Сталин освободил его от занимаемой должности, 9 марта назначил заместителем председателя Совмина, а 27 отдал приказ о его аресте. В эту игру он играл великое множество раз.
Этот мастер аппаратных интриг не умел побеждать в спорах, он не был способен аргументировать, поэтому научился виртуозно манипулировать людьми, стравливать их между собой. В то время в высших эшелонах власти соперничали два клана: Берии-Маленкова и Жданова с ленинградцами Вознесенским и Кузнецовым. Однажды в 1947 году Сталин поведал третьему лицу, что планирует сделать Кузнецова своим преемником на посту генерального секретаря ЦК, а Вознесенского - на посту председателя Совета Министров! Сразу же разгорелась война между кланами, над которой царил Сталин; закончилась она физической ликвидацией ленинградских руководителей, против которых состряпали обвинение в заговоре и расстреляли в октябре 1950 года. Эти нескончаемые чистки дестабилизировали государственный аппарат. Но Сталину было на это наплевать. Его волновала только его собственная власть.
Когда Сталин замышлял кампанию против космополитов, сильно отдававшую антисемитизмом, он решил изгнать 'идеализм' и 'космополитизм' из физики, чтобы запугать и проредить ряды ученых, среди которых было много евреев. В период с 30 декабря по 16 марта организационный комитет провел 42 заседания и назначил на 21 марта открытие Всесоюзного совещания физиков, на котором было решено очистить советскую физическую науку от 'проводников западного буржуазного влияния'. Но совещание так и не состоялось. Физик Курчатов сказал Берии, что отказ от теории относительности и квантовой механики, которые относились к разряду 'идеалистических', означал остановку работ над созданием атомной бомбы. Сталин предпочел отказаться от разоблачений физиков, приверженцев научного идеализма, космополитов и евреев.
Искушенный в искусстве плетения лжи, Сталин всегда пытался замаскировать свои истинные цели. В конце февраля 1949 года, сразу после начала кампании против космополитизма, отмеченной массированными нападками на евреев, он заявил главным редакторам крупных газет: 'Товарищи, раскрытие литературных псевдонимов недопустимо - это пахнет антисемитизмом'. Именно антисемитизм ему и нужно было замаскировать. Когда в январе 1953 года он начал 'дело врачей', иногда его еще называют 'делом убийц в белых халатах - кульминацию его антисемитской кампании - и обвинил девять медиков (шесть из которых были евреями) в убийстве двух партийных руководителей и покушениях на пятерых военачальников, он присудил Сталинскую премию мира писателю Илье Эренбургу, который был евреем.
Любовь Сталина к маскировке была отражением социальной реальности: бюрократический аппарат или номенклатура, чьим жестоким воплощением и кошмаром он одновременно являлся, и ради которого коммунистическая партия управляла страной, прятал свое существование, его нельзя было отыскать ни в одном социологическом или статистическом исследовании. Несмотря на то, что в обществе вечного дефицита, эта номенклатура обладала массой привилегий, обусловленных ее монополией на власть: невидимые глазу рядового гражданина спецмагазины, дачи и другие преимущества, скрываемые от непосвященных и тщательно расставленные по ранжиру.
В сегодняшней России помимо ветеранов, которые почитают его как символ победы над нацизмом, Сталин является кумиром так называемых национал-патриотических группировок, полных шовинистических и антисемитских настроений. В России получил широкое распространение фильм, который популяризирует их тезисы: Сталин спас Россию, которую хотел разрушить Троцкий, апологет мировой революции, которая служила всего лишь прикрытием для 'иудо-масонского заговора', раскрытого в 'Протоколах сионских мудрецов', на самом деле состряпанных царской полицией. Коммунистическая партия Российской Федерации соединяет культы Сталина и Православной Церкви, сопряженных в искусственном российском национализме. Это, а также ненасытная мафия из органов государственной безопасности - вот то наследие, которое в конечном итоге, оставил 'отец народов' современной России.
Жан-Жак Мари - французский историк, специалист по СССР, автор книг 'Сталин', 'Ленин', 'Троцкий'.
________________________________
Массовый убийца. Логика с двойным дном ("Time", США)
Был ли Сталин великим полководцем? ("Front Page Magazine", США)
'Идейные' убийцы: Ленин был не лучше Сталина и Гитлера? ("The Washington Post", США)
