.Андре Лебо (Аndré Lebeau) в связи с 50-летием запуска спутника, рассказывает каким образом СССР в самый разгар 'холодной войны' спровоцировали 'звездную гонку' с Соединенными Штатами. Он вспоминает историю покорения космоса и рассказывает о сопутствующих ему политических и экономических проблемах.
- 4 октября 1957 года СССР запустил в космос первый искусственный спутник - 'Спутник-1', шар весом 83 кг, в котором находился радиопередатчик. Испускаемые им звуки 'бип-бип' облетели весь земной шар, их засекли не только антенны государственных учреждений, но и радиолюбители. Какое послание на самом деле нес Спутник?
- В то время удивил не сам факт запуска спутника, а то, что сделал это именно Советский Союз. Для запуска спутника требовалось не столько усилий, сколько прикладывали Соединенные Штаты и СССР для разработки пусковых установок для баллистического ядерного оружия. Достаточно было добавить к одной из этих ракет специальный отсек и разместить в нем спутник. Обе страны выделяли крупные бюджеты на разработку этих ракет, каждое государство стремилось добиться равенства сил в рамках стратегии, носившей название ' взаимное гарантированное уничтожение' - по-английски MAD, что, по иронии судьбы, также означает 'сумасшедший'. Поэтому обе страны и с технической, и с экономической точек зрения могли без особых усилий сделать этот символический шаг - запустить первый спутник.
Американцы объявили, что они это сделают в рамках Международного геофизического года (сентябрь 1957 - декабрь 1958). Но советское правительство быстрее сообразило, как можно использовать это техническое достижение в целях пропаганды, что и доказал продиктованный политическим режимом календарь комических 'премьер' - спутник, Гагарин, первая женщина-космонавт, первый выход человека в космос. Огромный медийный и политический резонанс во всем мире доказал, что запуск Спутника был произведен совершенно обоснованно.
- Как в те времена политические лидеры и общественное мнение восприняли этот запуск?
- Больше всего это имело значение для Соединенных Штатов. Правительство и граждане этой страны пребывали в уверенности, что у них на руках есть козырь - технологические достижения, превосходство в научной сфере. Поэтому американцы почувствовали себя несколько униженными. Но общественное мнение также ощутило военную угрозу, поскольку Спутник являлся вещественным доказательством того, что ядерное оружие может оказаться над американской территорией. Уже вошло в привычку связывать первую реакцию Америки с ответной программой 'Аполло' и, соответственно с речью Кеннеди . . . которую он произнес только после полета Гагарина в 1961 году. Часто говорят, что Эйзенхауэр, который был президентом США в 1957 году, тормозил развитие американских космических программ, что он не понял послания Спутника. Я считаю, что это - неправда. Он прекрасно осознал, что область практического применения освоения космоса, в отличие от политических разглагольствований о выходе человечества за пределы Земли, заключалась в получении разведданных (шпионаже) о противнике, более гораздо более точных и подробных, чем те, что доставляли самолеты U-2 после облета советской территории.
Очень ясное видение, обусловленное участием Эйзенхауэра во Второй мировой войне. Он умел видеть будущее, он не играл на СМИ, он строил реальные планы. Именно он разработал структуру американской программы, ее гражданский, политический и медийный аспекты, создав НАСА и концепцию военного измерения освоения космоса, в основном сконцентрированного на спутниках фоторазведки. Очень часто запуск первого американского гражданского спутника 'Vanguard' весом в 2 кг в январе 1958 года представляют как ответ на Спутник. Но, по-моему, действительным ответом американцев были спутники 'Discoverer', весившие 750 кг и снабженные камерами с разрешением менее 10 метров, неброские и эффективные, которые стали запускаться с июня 1959 года.
В первую очередь с их помощью были уточнены координаты советских городов, которые согласно планам генштаба подлежали уничтожению ядерным оружием. Правда, Кеннеди понял, что освоение космоса поможет ему сплотить нацию и стереть унижение, нанесенное сначала запуском Спутника, а затем полетом Гагарина. Цели, обозначенные в его речи 1961 года - 'Высадить человека на Луне до конца настоящего десятилетия' - показывают, что эта программа была обусловлена политическими, а не технологическими причинами. В это время Европа пребывала в роли зрителя.
- Как на Спутник отреагировали ученые и инженеры?
Сам я находился в Антарктике на станции Дюмон-д'Урвиль, когда услышал по радио первые 'бип-бип-бип' Спутника. Мы были отрезаны от большой земли, и могли в месяц передавать родным короткие послания - тридцать слов азбукой Морзе - поэтому я не могу привести непосредственные свидетельства. Немногие ученые сразу же осознали, какой простор открывается для изучения Вселенной и Земли. Среди них могу назвать американца Джеймса Ван Аллена (James Van Allen) и француза Жака Бламона (Jacques Blamont). Когда я начал работать в 1965 году руководителем программ в Национальном центре космических исследований (Сentre National d'Etudes Spatiales, C.N.E.S), большинство астрономов не видели смысла тратить много времени и сил на развитие космических технологий, поскольку они предназначались для работы за пределами атмосферы, служившей заслоном для большинства диапазонов электромагнитных волн. Понадобилась революция в умах, чтобы ученые оценили возможности космоса.
В конечном счете, это - логично, они много работают, каждый в своей области. Наука дело трудоемкое, и занимающихся ею людей появление абсолютно новой технологии выбивает из колеи, хотя сегодня уже мало кто помнит то время ученичества, которое сегодня уже завершилось. Инженеры, которые стали разрабатывать ракеты и орбитальные станции, в основном пришли из авиационной промышленности, и восприняли освоение космоса как захватывающее расширение поля их деятельности. Зато спутники - которые в некотором роде являются частью классических, можно сказать земных технологий, долго не вызывали энтузиазма у инженеров.
- Полет Гагарина, затем гонка за Луну, выигранная НАСА, придали политическое звучание началу покорения космоса. Можно ли сказать, что без этого аспекта, история космических технологий развивалась бы по-другому?
- Решение превратить космос в политический инструмент утверждения своего превосходства было принято обеими сторонами, но в разном контексте. Принципы американской демократии требовали, чтобы общественное мнение дало согласие на подобный шаг, в то время как при советском режиме достаточно было только решения властей. Затем, Советский Союз привлекал намного больше экономических ресурсов, чем Соединенные Штаты, и все же они проиграли гонку за Луну.
Без этого противостояния история пилотируемых полетов была бы совсем другой. Развитие спутниковых технологий для метеорологии, телекоммуникаций, исследования Земли или Вселенной происходило параллельно и независимо от пилотируемых полетов. В США даже пусковые установки разнятся в зависимости от того, что запускается в космос - капсула с живыми существами или спутник. Один единственный раз было разработано устройство, совмещающее обе функции, но это привело к стратегическим ошибкам, и космическую ракету ждала трагическая участь. Естественно, никто не знает, что бы произошло, если бы человечество с таким воодушевлением не занялось бы пилотируемыми полетами.
- Китайцы запустили в космос своего 'тайконавта', Индийцы поговаривают о пилотируемых полетах, НАСА готовится повторно высадить людей на Луне. Идея нового Пограничья не забыта?
- Миф о новом Пограничье, особенно американский, это - иллюзия. И уж если ряд планет с трудом поддаются исследованиям землян, вряд ли их можно будет колонизировать. Посмотрите на Антарктику, куда добраться нелегко, но все же легче, чем на Марс! - она до сих пор не колонизирована. Там есть научно-исследовательские станции, но Вы не найдете там ни кладбищ, ни роддомов. На ближайшую перспективу колонизация космоса - даже самой ближайшей планеты, Луны - нереально. Можно поддерживать постоянное присутствие землян на околоземной орбите с помощью нескончаемой череды ракет, которые будут доставлять туда грузы : но зачем, что там делать? Самая дорогостоящая Международная космическая станция, - которая обойдется американской стороне в 100 миллиардов долларов - показывает, что происходит извращение идеи исследования космоса, это - тупиковая ветвь.
Зачем был затеян этот проект? Исключительно потому, что у русских была орбитальная станция (Мир), а американцы отправляли своих астронавтов в космос лишь периодически. Рональд Рейган решил противопоставить этой 'скандальной ситуации' аналогичный проект, окрещенный 'Freedom'. Затем развал Советского Союза привел к совместному проекту в этой области . . . Но зачем держаться за этот технический и стратегический в плане потребления ресурсов проект, если он ни к чему не приводит? Боюсь, что это обусловлено инерцией, присущей масштабным технологическим проектам. Какая все же странная идея - держать на орбите эту штуку, где даже не проводятся важные научные эксперименты.
- Политическая логика до сих пор движет проектами пилотируемых полетов. Она не искажает изначальный замысел?
- Она определяет природу сотрудничества. Американцы из-за тяги к политическому самоутверждению полностью отказались от сотрудничества с Европой, что неминуемо приведет к созданию технической зависимости в ряде важных областей. Единственным примером сотрудничества является проект ATV, европейского грузового автоматического корабля, предназначенного для доставки всего необходимого на орбитальную станцию, чей первый запуск предусмотрен на 2008 год. Но зависимость уже наблюдалась в отношении первого российского грузового корабля 'Прогресс'. То же самое происходит с программой НАСА по повторной высадке на Луну, которая неизменно рассматривалась как способ утверждения политического лидерства Соединенных Штатов. Американцы при реализации критически важных элементов этой программы не собираются привлекать потенциальных партнеров.
- Использование космических технологий для утверждения политического превосходства, возможно, скрывает от публики их действительную роль в мировой экономике, повседневной жизни?
- Это действительно так, но разве это - проблема? Если существование программ пилотируемых полетов зависит от взаимоотношений - здоровых или нет - власти с общественным мнением, то 'полезное' космическое пространство никоим образом от этого не зависит. Оно появляется в результате связей, сочленения с технической и социально-экономической земной системой, чьим расширением в космос он является. Спутники гражданского и военного назначения не существуют сами по себе, они - часть телекоммуникационных (телевидение, радио, Интернет), метеорологических систем, программ наблюдения за состоянием окружающей среды, изучения космоса, геолокализации, которые будут существовать постоянно, вне зависимости от общественного мнения. Таким образом, продолжительный характер этих полезных для человечества видов космической деятельности не зависит от пилотируемых полетов. Вторые могут прекратиться, но это не остановит реализацию первых. Самое досадное заключается в том, что важность полезной космической деятельности не всегда осознается политическими кругами, которые, очарованные мифом нового Пограничья и символикой пилотируемых полетов, распределяют ресурсы, не прислушиваясь к рациональным доводам.
Когда Президент Республики или министр говорит Вам: 'Другие это делают, так почему бы и нам эти мне заняться', что можно на это ответить? Это логика баранов Панурга. Мы видели эту логику в действии во время министерского совещания Европейского космического агентства в Тулузе в 1995 году, где было принято решение о более масштабном участии Франции в проекте создания космической станции вопреки рекомендациям Национального центра космических исследований. Через несколько лет это привело к финансовому кризису в агентстве.
- Может быть, свою роль в этом сыграло промышленное лобби?
- Безусловно, промышленные круги оказывают влияние. Для них программа пилотируемых полетов - лакомый кусок: гарантированный доступ к государственным деньгам и никакой конкуренции. Этот аспект позволяет увидеть в истинном свете некоторые рассуждения промышленников, для которых романтические мечты человечества о покорении космоса служит ширмой для выполнения вполне земных, и, кстати, абсолютно законных, задач, нацеленных на процветание их предприятий.
Андре Лебо - физик, родился в 1932 году. С 1965 г. - руководитель программ в Национальном центре
космических исследований. В 1995-1996 гг. - генеральный директор Европейского космического агентства и президент Национального центра космических исследований. Ушел со своего поста из-за разногласий с президентом Жаком Шираком и премьер-министром Алленом Жюпе (Alain Juppé), которые вопреки его мнению, требовали увеличения доли участия Национального центра космических исследований в проекте по созданию Международной космической станции.
___________________________________
Слава Богу, у нас есть эти неумехи-россияне! ("Chicago Tribune", США)
Как умер Юрий? Таинственная смерть героя космической эры ("The Independent", Великобритания)
