Saturday, October 6, 2007; Page A21
После сделанного на этой неделе Владимиром Путиным заявления о том, что на декабрьских выборах в Государственную Думу он возглавит прокремлевскую партию "Единая Россия", новая конфигурация власти в России начала обретать свою форму. По сути, это означает расширение власти Путина и триумф управляемой политики. Однако россияне продемонстрировали, что они не будут возражать против этого.
Созданная Путиным структура, обеспечивающая ему почти абсолютную власть, имеет один порождаемый ею самой недостаток: так как власть Путина гораздо больше, чем официально предусмотрено конституцией, и она принадлежит ему одному, у него нет способа передать свою власть себе после того, как он, в соответствии с требованием конституции, закончит свой второй президентский срок. Именно поэтому Путин должен тщательно контролировать переход власти - чтобы Россия не осталась неуправляемой.
Ставки высоки как никогда: за время президентства Путина было осуществлено масштабное перераспределение собственности. Его главная цель заключается в сохранении результатов этого перераспределения и в обеспечении безопасности для себя самого. Путин, будучи единственным судьей над враждующими группами российской элиты, также является и единственным гарантом против нового перераспределения собственности, которое может поставить под угрозу стабильность России.
Так как, судя по всему, он настроен выполнить требования конституции и покинуть свой пост, ему нужно найти способ, чтобы все равно сохранить свою власть - будь то в качестве премьер-министра, как он недавно намекнул, или на какой-либо иной должности. Путин также должен сделать так, чтобы человек, занявший пост президента, кто бы он ни был, не посягал на его власть.
Российская общественность будет счастлива, если Путин останется у власти, независимо от должности. Те, кому это может не понравиться, пребывают в меньшинстве, и большинство из них подчинится действиям власти, не высказывая возражений вслух. В России глава государства традиционно считается обособленным от правительства и стоящим над ним, он не главный руководитель страны, а воплощение российской государственности. В 1990-е годы была предпринята попытка сломать эту традицию, однако Путин подтолкнул Россию назад, к варианту с "отцом нации". Под его руководством средний уровень жизни значительно повысился, Россия восстановила свои позиции на мировой арене. Благодаря этому рейтинги поддержки Путина постоянно держатся около 80-процентной отметки. По результатам всероссийского опроса общественного мнения, проведенного в этом году российской организацией "Левада-Центр", более трети россиян сказали, что они хотели бы, чтобы Путин был пожизненным президентом.
А с какой стати им желать его ухода? Конечно, не из-за какой-то конституции, принятой во время правления его предшественника, Бориса Ельцина, которого большинство россиян вспоминает без всякого уважения. Принцип верховенства закона в России никогда не соблюдался. В нашем фольклоре можно встретить множество выражений подобных такому, как "в суде правды не найти". Многие представители элиты страны не больше обеспокоены соблюдением конституции, чем общество в целом. Более того, некоторые политические группы и фигуры просили Путина остаться на третий срок.
Путин не поддался на мольбы и не сделал то, что сделали лидеры некоторых бывших советских республик, просто устранившие конституционные препятствия и оставшиеся на президентских постах. Хотя во время его правления судебная власть неоднократно подчинялась воле исполнительной ветви власти, Путин до странного привередливо относится к букве закона. В сегодняшней России государственные институты не имеют влияния на политику, чиновники и институты являются лишь пешками в игре Путина; принцип федерализма подорван; политические и гражданские свободы ущемлены. Однако Кремль, уничтожая дух демократии, избегает прямых нарушений и прибегает различным сложным схемам.
Такое одновременное беспокойство по поводу внешнего вида и пренебрежение сутью уходит корнями глубоко в советскую историю. Правительственная пропаганда была одним из столпов тоталитарной системы, и пропасть между словами и содержанием ширилась до тех пор, пока они перестали иметь что-либо общее. Слова режима - речи коммунистических чиновников, средства массовой информации, политические лозунги и учебники - полностью противоречили реальной жизни. Российский народ привык к подобному двоемыслию и демагогии, поэтому неудивительно, что сегодня действующая конституция почитается не больше, чем почитались три конституции, принятые в советские времена.
Путин и некоторые его помощники весьма успешно осуществляют власть, которая имеет внешний вид демократии, но не имеет в себе ни одного из ее важнейших элементов, таких как участие общества, разделение властей, политическая состязательность или подотчетность. Внешняя оболочка очень пригождается, когда Путину нужно говорить - обычно в присутствии представителей Запада - о том, что Россия является демократической страной. Он стремится быть похожим на демократических лидеров Запада и дистанцируется от центральноазиатских автократов, обеспечивших себе пожизненное президентство.
Западные лидеры и критики могут не верить Путину, однако он, придерживаясь буквы закона, лишает Запад самого простого аргумента: они не могут сказать, что Россия не является демократией. На более сложные аргументы Путин отвечает следующим образом: наша демократия, может быть, и несовершенна, но то же самое можно сказать и о вашей. Неясно, действительно ли он верит в то, что западная демократия представляет собой демократию только снаружи и что ею можно управлять, однако он никогда не упускает возможности сказать, что это так, и россияне все в большей степени разделяют эту точку зрения.
Маша Липман - редактор журнала московского Центра Карнеги 'Pro et Contra', автор ежемесячной колонки в Washington Post.
___________________________________________________________
Вакуум власти после Путина ("The Washington Post", США)
Do svidaniya демократия - hello благополучие ("The Times", Великобритания)
