Кое-кто из жителей уральских деревень недавно наверняка испытал немалый шок, глядя на проезжающие по дороге грузовики с китайскими солдатами. Несмотря на то, что на местных babushkas никто не наводил дуло китайского автомата, многие запаниковали: как китайская армия дошла до центра России, куда не смогли добраться ни Наполеон, ни нацисты?
Однако те, кто смотрит местное телевидение, знали, что проходят 'всего лишь' совместные военные учения между российскими войсками и Народно-освободительной армией Китая, приславшей на них более тысячи человек. Это 'всего лишь' очередное, пусть и наиболее яркое, свидетельство чрезвычайно тесных отношений между Москвой и Пекином, установившихся в последнее время.
В международной дипломатии уже все привыкли, что по многим ключевым вопросам Россия и Китай выступают единым фронтом. Они обрушили надежды Запада на введение санкций и другие жесткие действия по таким спорным вопросам, как бирманский, дарфурский и иранский. Они блокируют решение судьбы Косово.
Однако дело не только в этом. На Западе мало кто замечает, что Россия и Китай сблизились до такой степени, что сегодня отношения между ними теплее, чем как между США и Россией, так и между США и Китаем. Иными словами, от знаменитого 'любовного треугольника' США-Россия-Китай, созданного благодаря революционным реверансам Никсона и Киссинджера в отношении Пекина в начале 70-х годов прошлого века, не осталось и следа.
В те годы в Китае правил бал маоизм, и страна была одновременно в международном карантине и в самоизоляции. Советский Союз ее боялся, а США - ненавидели. Однако этим двум американцам удалось проломить лед и путем тонкой манипуляции идеологическим соперничеством Мао с Москвой привести Китай обратно на мировую арену, одновременно позлив Советы, создав давление на их интересы и облегчив отступление американских войск из Вьетнама.
Однако теперь Россия и Китай смотрят друг на друга, даже не оглядываясь при этом в сторону США. И сегодня, когда Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) и министр обороны Роберт Гейтс (Robert Gates) начинают двухдневную сессию переговоров в Москве, они никак не могут упускать из виду этот неоспоримый факт. Легких уступок со стороны Москвы и Пекина больше не будет: обе страны уже вышли из юниорского возраста и торговаться умеют не хуже, чем представители Вашингтона, будь то 'неоконсерваторы' или 'реалисты'.
Дружба России с Китаем - это отнюдь не балаган, затеянный национальными элитами. Она отражается и на вполне обывательском уровне. Как отмечает Оксана Антоненко, старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований (International Institute for Strategic Studies), в России очень многие именно Китай считают наиболее близким партнером своей страны. По данным последнего опроса, количество жителей России, считающих Китай другом, более чем вдвое превышает число тех, кто готов причислить к друзьям России США. Столкновение с Америкой в ближайшем будущем считают возможным около 24 процентов русских. Вероятность такого сценария в отношении Китая признают всего 4 процента.
Примечательно, что прокитайские взгляды наиболее сильны на российском Дальнем Востоке, где многие аналитики предсказывали как раз синофобию, связанную с тем, что растущее китайское население будет голодными глазами смотреть на огромные пространства и ресурсные богатства Восточной Сибири. На практике человеческие и взаимовыгодные экономические контакты говорят об обратном.
В России сегодня живет около 200 тысяч китайцев - немного по сравнению с тем, сколько их уже осело в США, Австралии или Юго-Восточной Азии, но в России эта цифра начала расти всего десять лет назад, причем практически с нуля. Еще больше китайцев приезжает в Россию на сезонные работы - посевную и уборочную кампании, и не только в приграничные области, но и в регионы европейской части. Между русскими и китайцами заключается немало браков; говорят, что китайские юноши, живущие на южном берегу реки Амур, целыми днями сидят с биноклями, выглядывая девушек из российского города Благовещенска, что на северном берегу. Если им кто-то понравился, они переправляются, начинают ухаживать, женятся - и живут потом в России.
Экономики этих двух стран построены на разной основе - одна на экспорте энергоносителей, другая на 'малозарплатном' производстве, - но они хорошо сочетаются друг с другом, и обе страны нашли друг в друге выгодного партнера. Что касается политики, то наиболее яркий пример партнерства на этом уровне - деятельность России и Китая в составе Шанхайской организации сотрудничества, образованной шесть лет назад. Этой организации, включающей также Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан и до недавнего времени работавшей в неформальном режиме под именем 'шанхайской пятерки', удалось разрешить все пограничные споры между Россией и Китаем.
Сегодня в рамках ШОС углубляются российско-китайские военные связи - не только экспорт вооружений, но и лицензионное, а также совместное производство. Они оказались столь успешными, что к этому режиму хотят присоединиться и Индия с Пакистаном и Ираном. Интересно, что в результате ШОС уже начинает испытывать на себе столь знакомую Европейскому Союзу дилемму 'одно из двух: или расширение, или углубление'. Полного согласия между ее членами по этому вопросу пока нет: Китаю интереснее региональные экономические связи, России - военное партнерство и решение стратегических вопросов. Однако обе страны понимают, что их совместная работа - средство ослабления давления со стороны США и Запада и предотвращения нежелательной для них демократизации 'цвестисто-революционного' типа.
По мере отката России от свободы горбачевско-ельцинских лет ее внутренняя политика начинает все сильнее напоминать китайскую: если Пекин в преддверии Олимпийских игр, которые пройдут в следующем году, ужесточает контроль над интернет-сайтами гражданских активистов и над очагами протеста в крестьянской среде, то Кремль заранее выдавливает своих радикальных противников из декабрьского соревнования за места в парламенте. В отличие от Китая, в России официально принята многопартийная система, однако позиции правящей партии практически непоколебимы.
На прошлой неделе президент Путин, неожиданно для всех приняв решение возглавить избирательный список правящей партии "Единая Россия", одним махом поднял ее рейтинг до 54 процентов. Дело дошло до того, что даже у коммунистов осталось всего 6 процентов - они могут даже не переступить 7-процентного парламентского барьера и вообще не попасть в Думу. Правда, проигрыша коммунистов путинская гвардия наверняка не допустит: в парламенте им нужна хотя бы одна квазиоппозиционная сила - одними фальшивками, самим же Кремлем и созданными, они обходиться не хотят. Устранены и два других способа выражения протеста: в России нельзя больше голосовать 'против всех', и низкая явка не может отменить результатов выборов.
Путин намекнул, что может стать премьер-министром, и тем самым нашел самый изящный способ обойти конституционный запрет на третий срок. При этом, хотя в конституции записано, что президент является Верховным Главнокомандующим, там ничего не говорится о том, кому подчиняются Министерство иностранных дел и спецслужбы - это устанавливается президентским указом. В последние месяцы своего срока Путин может завершить свою мастерскую комбинацию, издав указ, передающий контроль над ними премьеру.
Систему, установившуюся сегодня в России и Китае, можно называть 'бюрократическим капитализмом', можно 'авторитарным капитализмом', - но, как бы там ни было, сегодня дружба между ними теснее, чем даже в коммунистические времена. Политическая тригонометрия приобретает новое значение - и Запад в обязательном порядке должен это учитывать.
_____________________________________________
Почему Россия хранит молчание по ситуации в Мьянме ("Asia Times", Гонконг)
БРИК: согласованная стратегия или просто звучное имя? ("The Financial Times", Великобритания)
Россия и Китай в Африке: Олигархи едут на сафари ("Newsweek", США)
