Авторитарный капитализм - I
В прошлом месяце мы с женой были в Москве на презентации российского издания моей книги 'Непредвиденные последствия'. Презентация проходила на бывшей даче Сталина, где он и умер. И это было то самое место, где иностранные советники правительства Егора Гайдара разрабатывали программу 'шоковой терапии' для перевода России на рельсы рыночной экономики. Так что общий тезис моей книги о том, что модернизация не обязательно предполагает вестернизацию, имел определенный резонанс у тамошней аудитории, а также на семинаре в московской Высшей школе экономики.
Основной вопрос, который интересовал большинство участников, заключался в том, может ли Россия быть демократичной или же ползучий путинский авторитаризм является неизбежным. Никто даже не допускал возможности, что Россия может вернуться к плановой экономике и ограничить свою увеличивающуюся интеграцию в мировые рыночные процессы. В соответствии с основной идеей моей книги, я сделал предположение, что Россия, вероятно, продолжит традиции авторитарного управления, но это не помешает ей и далее следовать по пути капиталистического развития.
Но появившаяся после этого великолепная статья первого ельцинского премьера Егора Гайдара ("Постреволюционная стабилизация и ее недостатки" ) зародила во мне некоторые сомнения. Даже, несмотря на то, что не менее впечатляющее исследование, проведенное Дмитрием Трениным ("Правильно понимать Россию", Фонд Карнеги), в большей степени, кажется, согласуется с аргументами моей книги: Россия из-за своих космологических представлений, скорее всего, продолжит находиться под властью царя - и единственный вопрос заключается в том, будет ли это хороший царь или плохой. Однако в объятиях капитализма в России происходят необратимые изменения материальных представлений, благодаря бесспорному процветанию, которое он уже принес, и увеличению благосостояние народа, которое он обещает.
Таким образом, в крупнейших государствах бывшего 'второго мира' (их еще называли странами 'реального социализма') мы наблюдаем весьма примечательное явление - развитие своеобразного 'авторитарного капитализма'. В этой и последующей статьях я собираюсь изучить последствия этого довольно обширного явления (которое включает сейчас не только Россию, но и быстро развивающиеся экономики Китая и Вьетнама) как для глобальной экономики, так и для политических систем. Я начну эту колонку с экономического чуда в России.
Впервые я побывал в России в декабре 1997 года по приглашению Егора Гайдара, чтобы сделать доклад об экономических реформах в Латинской Америке на конференции в поддержку продолжения экономических реформ, которую организовал его Институт экономики переходного периода. Теперь, читая его недавнюю статью, я понимаю, почему тогда он меня пригласил. Центральный тезис Гайдара сводится к тому, что экономическая история Советского Союза в 20-м веке не может быть понята без учета соотношения между ценами на зерно местного производства и экспортом природных ресурсов.
Он утверждает, что Россия в 1928-29 годах (во время знаменитого спора о 'ножницах цен') сопоставима с Китаем в 1979 году. Бухарин и Рыков отстаивали те же тезисы, которые стали в Китае стратегией Дэн Сяопина: сохранение крестьянских хозяйств, финансовая стабильность и рыночные механизмы под политическим контролем Коммунистической партии. Но вместо этого Сталин предпочел обеспечить города зерном путем раскулачивания крестьян, что хотя и сработало в краткосрочный период, обрекло советское сельское хозяйство на десятилетия стагнации. Производство зерна застыло на целых 25 лет на уровне 65 миллионов тонн.
Так как принудительная индустриализация, опирающаяся на тяжелую промышленность и профинансированная сталинской коллективизацией в сельском хозяйстве, не породила промышленного экспорта, который мог бы покрыть расходы на закупку недостающего зерна, то спрос на зерно в стране с растущим населением опередил существующее предложение. К концу 60-х годов Советский Союз стал крупнейшим в мире импортером зерна и сельскохозяйственных продуктов.
К счастью, к 1970 году Западная Сибирь стала регионом крупной нефтедобычи, и нефтяные доходы позволили Советам обеспечить города достаточным количеством продуктов питания. Последующая экономическая и политическая история Советского Союза зависела от цен на нефть. С ростом цены на нефть в начале 1970-х и 1980-х годов советские нефтяные доходы росли. Это позволило накормить население, инвестировать деньги в вооружения и предпринять военную операцию в Афганистане. Но, как и в Испании 17-го века, отмечает Гайдар, ненадежность доходов от торговли природными ресурсами означала, что как только эти доходы сократились, имперская власть была вынуждена уступить контроль над своими 'колониями', даже не потерпев никакого военного поражения.
Гайдар цитирует официальный советский документ, который показывает, что к 1990 году
стало ясно - не имея средств заплатить за импорт зерна для обеспечения населения продовольствием, правительство не имело иной альтернативы, кроме как просить кредиты у Запада. А они, как стало сразу ясно, предоставлялись только в обмен на отказ от использования силы для сохранения 'Империя Зла'. Долги за импорт стремительно увеличивались, и когда западные компании прекратили поставки, советское руководство столкнулось с реальной угрозой голодных бунтов. Когда Литва объявила о своей независимости в 1990 году, и Советы стали угрожать введением войск для восстановления порядка, Запад послал 'недвусмысленный сигнал: 'Делайте что хотите. Но не пытайтесь потом просить политически мотивированных кредитов на 100 миллиардов долларов'' (Гайдар, названная статья). Так начался распад Советской империи.
Когда Ельцин пришел к власти, перед ним стояла та же проблема обеспечения городов продовольствием, что и перед царским режимом в 1917 году, временным правительством и большевиками. Но в отличие от своих предшественников, он сознавал, что зерно у крестьян силой забирать все же нельзя, несмотря даже на то, что иностранной валюты для покрытия импорта из-за кризиса в нефтяной отрасли не хватало. Он предпочел провести либерализацию цен, позволившую крестьянам продавать свою продукцию по выгодным для них ценам. Эта и другие непопулярные меры, принятые им в революционной ситуации после краха советского государства и империи, означали резкое снижение популярности Ельцина. 'Постреволюционный демократический' хаос, последовавший за этим, породил массовую потребность в порядке, удовлетворенную Путиным. Это и привело к его столь продолжительной и огромной популярности.
Рост цен на нефть в конце 90-х годов принес серьезные экономические плоды, а стабильность, возникшая в результате поворота Путина в сторону авторитаризма, привела к тому, что политические свободы оказались отложенными в долгий ящик. Но Гайдар полагает, что с таким уровнем ВВП и образования, потребность в них еще напомнит о себе в будущем (как это случилось на Тайване с авторитарным режимом Гоминьдана). Мне кажется, что в этом что-то есть, хотя, как и Тренин, я думаю, это весьма маловероятно.
Экономическое процветание, основанное на экспорте природных ресурсов, как и раньше, остается заложником изменчивых потребительских цен. Фактическая национализация, произошедшая при Путине, не сулит эффективного управления ресурсами в будущем. Более того, опора на неожиданные валютные поступления обостряет 'голландскую болезнь', когда экспорт, основанный не на природных ресурсах, становится невыгодным, а неэкспортируемые товары (такие как недвижимость) взлетают в цене в результате роста обменного курса национальной валюты. В настоящий момент население России сокращается, а состояние его здоровья резко ухудшается на фоне невообразимого падения продолжительности жизни у мужчин. Поэтому у меня есть сомнения в будущем экономического чуда в России.
Довершает картину имперский атавизм русских, мечтающих о былом величии, который нашел отражение в недавних заявлениях Путина по вопросам внешней политики. В условиях, когда численность русского населения уменьшается, а большая часть природных ресурсов, обеспечивающих нынешний экономический рост, сконцентрировано в Сибири, где хотят жить лишь немногие русские, трудно ответить на вопрос, как будет осуществляться контроль над этой богатой природными ресурсами территорией в будущем. Уже сейчас в регионе отмечен большой приток легальных и нелегальных иммигрантов из Китая.
Одним из возможных решений вечной дилеммы России, чья 'душа' мечется между Европой и Азией, мог бы стать вариант, аналогичный продаже Аляски - сдать Сибирь в аренду китайцам в обмен на долю в доходах, которые Китай извлечет из природных ресурсов региона. Это поможет России полностью избавиться от своих нежизнеспособных имперских мечтаний, ведущих ее к тоталитаризму, и стать нормальной европейской страной - возможно даже либеральной демократией - которая зарабатывает своим умом, а не продолжает пить драгоценный яд природных ресурсов.
Но на моих недавних семинарах в Москве это предложение никто не поддержал!
Дипак Лал - экономист, профессор Калифорнийского университета.
______________________________________
Россия: Денег много, с репутацией хуже ("The International Herald Tribune", США)
8 заповедей западного бизнеса в России ("The Wall Street Journal", США)
