Для трехсторонней встречи с министрами иностранных дел Индии и России был выбран город, расположенный в северо-восточном регионе Китая на берегу реки Сунхуа и даже не являющийся столицей провинции. Подобная встреча проходит в Китае впервые.
Харбин называют 'Москвой Востока'. С давних пор этот город прочно ассоциируется с Россией и с российской культурой. Если бы в конце 1980-х какой-нибудь иностранный турист после шести дней в поезде приехал из Москвы в Харбин, он попросту не поверил бы, что уже находится в Китае. В центре города стоит храм святого Василия - копия собора, стоящего на Красной площади; в ресторанах подают блюда русской кухни; наконец, в местном диалекте встречается множество русских слов. Все это - наследие тех времен, когда в городе образовалась значительная община белоэмигрантов из России, бежавших от бурь большевистской революции 1917 года.
Проводя встречу в Харбине, Пекин тонко намекает на ту беспрецедентную близость, которая характеризует в настоящее время российско-китайские отношения. Министр иностранных дел Ян Цзечи вместе со своим российским коллегой Сергеем Лавровым посетил церемонию открытия мемориала советским солдатам, погибшим во время Второй мировой войны в северо-восточном Китае, сражаясь против 'напавшей на Китай милитаристской Японии... когда захватчиков изгоняли с территории Китая'.
Чтобы символический смысл происходящего дошел до всех, Лавров заявил на церемонии: 'В некоторых странах кое-кто пытается переписать историю'. Намек на Японию очевиден - эта страна все больше и больше старается сотрудничать с Индией по вопросам безопасности в азиатском регионе. Но есть у заявления Лаврова и оборотная сторона. В этом странном танго медведя с драконом и слоном Дели явно предпочитает дистанцироваться и от Пекина, и от Москвы, по крайней мере в том, что касается вопросов региональной, да и мировой безопасности и стабильности.
Идея трехстороннего формата встречи, как может показаться, была выдвинута Москвой; однако на самом деле Кремль давно перестал выступать в роли катализатора взаимопонимания между Китаем и Индией. Россия гораздо успешнее находит общий язык с Китаем, чем Индия. Встреча в Харбине демонстрирует, что трехсторонний формат обусловлен чисто прагматическими соображениями. Правда, представитель МИД России сделал разумное замечание, сказав, что 'платформа для диалога в этом формате сама по себе - важный фактор политических процессов в современном мире'.
Санкции против Ирана - камень преткновения
Надо предполагать, что трехсторонний формат российско-китайско-индийских встреч направлен именно против 'односторонних' тенденций в международных отношениях. В подписанной в Харбине совместной ноте подчеркивается, что 'следствием глобализации стали более тесные связи и взаимозависимость между всеми государствами; следует поддерживать многосторонний подход и принцип совместного действия при решении срочных проблем и реагировании на новые вызовы и угрозы'.
Еще важнее то, что всеми тремя главами внешнеполитических ведомств подчеркивалось, что 'ООН - наиболее представительная и авторитетная международная организация', способная решать проблемы, встающие перед мировым сообществом. По идее, всем предельно ясно, что администрация Буша в очередной раз действовала в обход полномочий ООН.
Неудивительно, что Россия и Китай поспешили осудить действия США. Индия, однако, промолчала. В этом моменте заключается сладостная ирония. Китайский и российский министры только что повторили, что придают 'большое значение статусу Индии в международных отношениях, понимают и приветствуют желание Индии играть повышенную роль в рамках деятельности ООН'. Либо министры неправильно поняли своего индийского коллегу, либо Дели боится повышать голос на администрацию Буша. Скорее - второе.
Недавно премьер-министр Индии Манмохан Сингх назвал Буша 'самым дружелюбным' по отношению к Индии президентом США. Понятно, почему Дели так нервно реагирует: индийско-американские переговоры по ядерному вопросу как раз вступили в самую щепетильную стадию. Дели не хотел бы раздражать влиятельное израильское лобби в США, призывающее к смене правящего режима в Иране. К тому же, в Дели понимают, что отношения с Тегераном становятся несущественным фактором в сравнении с выгодами, которые сулит ядерная сделка с США.
Пекин и Москва указывают, что недавние меры Буша в отношении тегеранского режима только затруднят решение вопроса с ядерной программой Ирана. Пекин выразил несогласие с американской позицией, Москва выступила с яростной критикой. В гневной ноте министерства иностранных дел говорилось, в частности: 'Либо мы будем работать вместе и принимать совместные решения, либо это взаимодействие [в формате 'пять плюс один', то есть постоянные члены Совета Безопасности ООН плюс Германия] лишается всякого смысла'.
Во время своего визита в Португалию президент России Владимир Путин высказался еще жестче: 'Зачем же сейчас заводить ситуацию в тупик, угрожать санкциями и военными действиями? Думаю, что бегать, как сумасшедшим, с бритвой в руке и размахивать ею в разные стороны - это не лучший способ решить проблему'.
Развал трехстороннего формата
Разногласия по поводу ядерной программы, а точнее, разное значение, придаваемое сторонами отношениям с США, наглядно демонстрирует ограниченность трехстороннего подхода к отношениям России, Китая и Индии. В харбинской ноте был один необычный момент, подчеркнувший важность ситуации. Нота гласит, что трехстороннее сотрудничество 'характеризуется стремлением к расширению общего фундамента под разнообразными интересами' (строгость языковой конструкции наводит на мысль, что текст составляли индийцы).
Как можно сохранить стратегическое партнерство, имея при этом 'разнообразные интересы', остается неясным. Однако именно этот вопрос лежит в основе той дилеммы, которая стоит перед всеми тремя странами. Формулировка совершенно новая: на предыдущих двух встречах в трехстороннем формате (в июне 2005 года во Владивостоке и в феврале 2007 года в Дели) она не фигурировала.
При более тщательном рассмотрении становится ясным, что за период, истекший после владивостокской встречи, трехсторонний формат российско-китайско-индийских отношений претерпел значительную эрозию. Часто случается так, что подобные многосторонние процессы со временем набирают обороты, но в данном случае наблюдается нечто противоположное. А в Харбине процесс деградации отношений совершил резкий скачок.
Во владивостокской ноте говорилось следующее: 'Индия, Россия и Китай одинаково подходят к ключевым событиям XXI века и выступают за демократизацию в международных отношениях с целью выстраивания справедливого миропорядка, основанного на соблюдении норм международного права, равноправии, взаимном уважении, сотрудничестве и движении в сторону многополярности'.
Тем не менее, к моменту встречи в Дели в феврале этого года формулировки уже стали более расплывчатыми. Теперь речь шла об 'убежденности в том, что демократизация международных отношений является ключом к многополярному миропорядку, основанному на принципах равенства наций, больших и малых, уважении к суверенитету и территориальной целостности государств и международному праву, а также на взаимном уважении'.
Что касается харбинской ноты, то в ней представлена совершенно иная перспектива. Вот что в ней говорится: 'Развитие Китая, России и Индии является важным вкладом в мир и развитие на региональном и глобальном уровнях, а также оказывает благоприятное воздействие на развитие многополярности. Три страны выбирают каждая свой путь развития в соответствии со своим внутренним положением и историческим опытом... Благодаря непрерывному развитию и растущему влиянию на международные отношения Китай, Россия и Индия будут и в дальнейшем способствовать глобальному миру, безопасности, стабильности и процветанию'.
Другими словами, каждая из трех стран решила сделать свой собственный, независимый выбор в международных отношениях, учитывая каждая собственные, уникальные обстоятельства, но надеясь, что их роль на мировой арене возрастет. Что же случилось с 'одинаковым подходом', ставшим лейтмотивом во Владивостоке?
Безопасность в Азии
Харбинская встреча наглядно показала, что по жизненно важным вопросам безопасности в азиатском регионе Россия и Китай имеют сходные позиции, а Индия находится в некотором отдалении от обоих партнеров. Во-первых, имеются разногласия по вопросу разворачивания американских противоракетных систем в Азии. Накануне встречи в Харбине Лавров подчеркнул в интервью, что Россия и Китай в равной степени обеспокоены сотрудничеством Японии и США в вопросе противоракетной обороны.
По его словам, Россия 'не согласна с концепцией разворачивания систем противоракетной обороны в целях достижения военного превосходства. Размещение подобных систем может спровоцировать гонку вооружений на региональном и мировом уровнях. Тем самым подрываются основы стратегической стабильности, что ведет к росту непредсказуемости в этой крайне важной сфере поддержки мирового равновесия'.
Лавров задался вопросом относительно 'настоящих целей' Японии и США. Далее он заявил: 'Многие эксперты полагают, что подобная система противоракетной обороны, будучи элементом глобального американского противоракетного щита, может также быть использована против российских и китайских стратегических вооружений'.
Впоследствии министр Ян Цзечи на совместной пресс-конференции со своими коллегами из Индии и России подверг критике планы США разместить системы противоракетной обороны в Центральной Европе. По его словам, подобная мера не только не пойдет на пользу мировой безопасности, но и поставит под угрозу глобальный баланс стратегических сил. Что же касается индийского министра Пранаба Мухерджи (Pranab Mukherjee), то он только заявил, что Индия не намерена сотрудничать с США в вопросе противоракетной обороны. Но министр был тверд как алмаз; критики США от него так и не услышали.
Проблемой для России и Китая стала двусмысленная позиция, занятая Индией. В настоящее время между Индией и США, только начавшими работу над своими системами противоракетной обороны, никакого сотрудничества нет. Однако индийское правительство продолжает обсуждать с США возможные масштабы подобного сотрудничества. В ряде заявлений, сделанных правительством для парламента, признается, что с Пентагоном ведутся соответствующие консультации. Недавно некий высокопоставленный представитель министерства обороны США, находясь в Дели с визитом, заявил, что Индии следует присоединиться к американской программе противоракетной обороны, так как это даст стране возможность эффективно противостоять ракетной угрозе со стороны Китая.
Второй проблемой для России и Китая стала набирающая обороты милитаризация Японии в рамках американо-японского военного союза. Накануне своего визита в Харбин Лавров выступил с критикой совместного принятого Токио и Вашингтоном решения расширить спектр военного сотрудничества с целью укрепления региональной и мировой безопасности.
По словам Лаврова, для эффективного сотрудничества в области безопасности необходимо работать совместно с 'другими региональными структурами, а также ведущими государствами региона'. Министр указал, что 'нужно синхронизировать усилия с коллективной работой по поддержке безопасности в регионе'. По словам Лаврова, милитаризация Японии может 'вызвать нежелательные последствия для безопасности в регионе' и повлечет за собой адекватный ответ со стороны России.
В-третьих, Лавров говорил об основах нового 'военно-политического треугольника' в Азиатско-Тихоокеанском регионе (то есть о США, Японии и Австралии). Лавров ни словом не обмолвился об Индии, но важность его слов для Дели трудно переоценить. Индия участвует в 'стратегическом диалоге' с тремя лидирующими странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Недавно они провели совместные учения в Бенгальском заливе, что стало первым участием Индии в подобном мероприятии многостороннего формата, в котором также принимали участия авианосцы и подводные лодки США.
Лавров заявил, что подобный 'закрытый формат' Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества (индийские аналитики придумали для его обозначения такие термины, как 'четырехсторонний альянс' и 'азиатское НАТО') не может привести к стабильности в регионе. По его словам, 'закрытый формат военных и политических альянсов вызывает вопросы со стороны не участвующих в них соседних стран относительно того, зачем и против кого заключаются подобные альянсы'.
Российско-индийские трения
По сути дела, Лавров повторил дипломатический демарш Китая, направленный несколько месяцев назад против Вашингтона, Токио, Канберры и Дели и затрагивавший причины их стратегического диалога. Далее он раскритиковал новый формат Азиатско-Тихоокеанского альянса, назвав его 'контрпродуктивным подходом, который не сможет поднять уровень доверия в регионе и последствия которого, скорее всего, будут противоположными тем, которых ждут участники подобных союзов'.
Позиция Лаврова еще более приблизилась к позиции Пекина, когда он раскритиковал Японию за ее идею 'пояса свободы и процветания' в Азиатско-Тихоокеанском регионе (с данной концепцией выступил бывший премьер Японии Синдзо Абэ в своем обращении к парламенту Индии). Лавров посоветовал Токио смириться с тем, что произошло в Ираке, 'отдохнуть от идеологии и сосредоточиться на понятных и действительно существующих интересах'. По его словам, увлечение Японией отношениями со странами так называемого 'пояса' не должно 'ущемлять интересов других' стран региона.
Высказывания Лаврова весьма важны, учитывая, что США, Япония, Австралия и Индия предположительно готовятся к четвертому раунду стратегического диалога. Согласно некоторым источникам в Японии, формат встреч, возможно, повысится до уровня министров.
Пожалуй, никогда прежде в истории российско-индийских отношений взгляды обеих стран на вопросы безопасности в Азии не расходились так кардинально. Москва фактически объявила, что в любой стратегии 'сдерживания' Китая она примет сторону Пекина. Тон высказываний Лаврова четко давал понять, что Индии предстоит крепко задуматься и взвесить все 'за' и 'против' углубления взаимодействия с США, Японией и Австралией.
Необходимо понять, что в основе потенциальных трений между Индией и Россией лежат разные оценки подъема Китая. Подобно Индии, Россия осознает, что влияние Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе за последнее время значительно выросло. Россия отмечает оптимизм и самоуверенность китайских лидеров, которые в последние год или два стали демонстрировать новую стратегию и новое понимание проблем безопасности в Азии в терминах торговли и экономического сотрудничества на основе способности Китая вносить свой вклад в общеазиатское процветание. Очевидно, что без Китая перспективы экономического развития Азии далеко не так радужны.
Однако Россия и Индия по-разному видят последствия данного процесса. Россия не видит, что рост влияния Китая вызовет ослабление ее собственных позиций в регионе. Москва полагает, что все будет наоборот. С точки зрения России ее позиция будет укрепляться по мере развития сотрудничества в рамках ШОС, а также в результате более тесного взаимодействия с Китаем в рамках совместных военно-технических программ. По словам одного российского комментатора, 'Успех Китая [в Азии] никого не оставит обиженным'.
Конечно, это не единственная причина ослабления трехстороннего российско-китайско-индийского взаимопонимания. Следует принять во внимание еще два фактора. Во-первых, в Москве стали замечать постепенный дрейф внешней политики Индии в сторону США, особенно заметный в последние два или три года. Подобная тенденция не стала полной неожиданностью для Москвы, ведь давно известно, что для англоязычной индийской элиты союз с Западом всегда был естественным, а в годы 'холодной войны' скорее Запад не хотел сотрудничества с Индией, чем наоборот. Москва не могла не ожидать того, что сейчас, в эпоху глобализации, Запад заново рассмотрит перспективы своих отношений с Индией. В конце концов, Россия неплохо знакома с особенностями азиатской ментальности и способна видеть очевидное, а именно - что растущие темпы эмиграции представителей высших каст из Индии в Северную Америку в конечном итоге вынудят индийскую элиту искать более тесных связей с США.
Однако в последние годы Москва верила в способность Индии проводить самостоятельную внешнюю политику, пусть даже после окончания 'холодной войны' конъюнктура требовала более тесных связей с США. Похоже, что в Москве начали задумываться, а не собирается ли Индия становиться союзником Америки.
Москве известно, что Индия позволила своим отношениям с Россией скатиться до состояния торжественного бездействия. В экономических отношениях - стагнация. Атрофировался культурный обмен между народами, утратил живость политический диалог. Военное сотрудничество осложняется проблемами. Москва почувствовала, что ядерная сделка Индии с США может стать отличным поводом для массированного проникновения Америки на индийский рынок оружия, а также для создания условий взаимодействия вооруженных сил обеих стран. Все это, без сомнений, приведет к утрате Россией положения ключевого поставщика оружия для Индии.
Для России особенно обидно то, что дрейф Индии в сторону геостратегических интересов США происходит именно тогда, когда отношения с США у самой России стремительно ухудшаются. Индия времен расцвета Движения неприсоединения, заключающая временный союз с США на основе сближения интересов, - с этим Россия вполне могла бы примириться. Однако Индия попросту вынуждена пересмотреть свою внешнюю политику для приведения ее в соответствие со стратегией США, а с этим примириться уже гораздо труднее.
Коллапс китайско-индийских отношений
На трехсторонние отношения России, Китая и Индии негативно влияет и растущая напряженность в двусторонних китайско-индийских отношениях. В 2000-05 гг. имелись все основания смотреть на будущее этих отношений с оптимизмом, однако теперь все поменялось в худшую сторону. Китай, как и Россия, считает, что США хотят привлечь Индию 'в качестве инструмента решения своих глобальных стратегических целей', хотя все еще любит делать заявления в духе следующего: 'самая генетика индийцев не позволит им стать подчиненными США, уподобившись Японии или Великобритании'.
Россия и Китай будут присматриваться к ядерной сделке между США и Индией и их растущему стратегическому партнерству и оценивать влияние этих процессов на баланс сил в Азии. Со своей стороны Индия в большей, чем когда-либо, степени убеждена в том, что трехстороннее сотрудничество с Россией и Китаем не должно вызывать у США опасений по поводу возможного вызова их стратегическим интересам со стороны азиатских стран.
На встрече в Харбине Ян Цзечи дал понять, что Китай не торопится и готов подождать Индию. Министр заявил: 'В трехстороннем сотрудничестве достигнут существенный прогресс... постепенно вырабатывается консенсус по международным вопросам, постепенно развивается прагматический диалог и сотрудничество в экономической и иных сферах. Трехстороннее сотрудничество уже стало ключевой платформой для поддержки атмосферы доверия между тремя странами, для расширения диалога и сотрудничества'.
По словам министра, трехстороннее сотрудничество имеет 'большой потенциал и широкие перспективы', а расширять его 'крайне необходимо'. Лавров был самым оптимистичным из всех. Добавляя свой оптимизм к оптимизму китайского министра, он сказал: 'Платформа нашей тройки стала еще одной точкой взаимного притяжения наших стран и еще одним инструментом развития нашего взаимно выгодного сотрудничества'. Лавров подчеркнул общность позиций трех стран по 'таким принципиальным вопросам, как укрепление роли ООН и многополярный подход к мировым делам, необходимость осознать реалии многополярности, демократизация международных отношений и решение всех текущих проблем мира совместными действиями'.
Привлекала внимание сдержанность министра Мухерджи на пресс-конференции. Индийский министр несколько снизил общее впечатление от встречи, сказав, что на ней произошел всего лишь обмен мнениями относительно региональных и глобальных проблем. По его словам, формат встречи 'способствует взаимопониманию и доверию' в том, что касается общих угроз, таких, как региональные конфликты, терроризм, торговля наркотиками, отсталость, бедность и изменение климата, а также развитие 'секторов общих деловых интересов' и 'сотрудничество в таких областях, как сельское хозяйство, ликвидация последствий стихийных бедствий и здравоохранение'.
Подводя итоги, Мухерджи назвал харбинскую встречу 'очень полезным диалогом', а чувствительных тем вроде многополярности или 'одностороннего подхода' избегал. В его речи ни разу не встретились скользкие термины наподобие 'двойных стандартов'.
Бывший премьер-министр России и известный востоковед Евгений Примаков десять лет назад во время своего визита в Дели впервые озвучил идею союза между Россией, Китаем и Индией. Вряд ли он мог предположить, что его проект принесет такое разочарование.
______________________________________
Индия и Россия - все еще братья по оружию ("Asia Times", Гонконг)
Китай и Россия - снова загадка для Запада ("The Financial Times", Великобритания)
