Sunday, November 4, 2007; B07
Иран стоит на пути к тому, чтобы иметь возможность произвести от 20 до 50 фунтов обогащенного урана, из которых можно сделать атомную бомбу, в течение 8-10 недель после принятия соответствующего решения - и постоянно лжет Организации Объединенных Наций, утверждая, что это не так.
Этот вывод, вынесенный мной в первый абзац - одно из двух заключений, к которым я пришел по результатам серии частных встреч с дипломатами, ведущими учеными, высокопоставленными военными и опытными аналитиками из самых разных стран мира, посвященными ядерным амбициям Ирана. Второе гласит, что единство, достигнутое благодаря неустанным усилиям правительства Буша относительно санкций против Ирана, трещит по швам из-за опасений в начале войны и давления бизнеса, обуреваемого коммерческими искушениями.
Эти неофициальные семинары я проводил в течение всего этого года в Европе, Китае и России, и по их итогам у меня сложился любопытный слепок реакции международного сообщества на попытки Ирана разработать - в чем не может быть сомнений - ядерное оружие и на угрозы со стороны президента Буша и вице-президента Чейни не допустить этого.
На этих встречах, организованных лондонским Международным институтом стратегических исследований (International Institute for Strategic Studies), в самых мелких подробностях рассматривались программа обогащения урана, проводимая в Иране, варианты дипломатических и военных действий, остающиеся в арсенале у Запада и многие другие темы. Например, две недели назад в Москве мне несколько часов подряд объясняли, какой именно подпункт в договоре о ядерной энергетике, подписанном недавно между Россией и Казахстаном, не дает России официально потребовать от Ирана прекратить обогащение урана на собственной территории.
Так что чувство у меня сейчас примерно такое же, как у бедных гусей на какой-нибудь эльзасской фермы, предназначенных на фуа-гра. И чтобы со мной, нафаршированным всякой информацией, не случилось чего-нибудь нехорошего, я понял, что сначала нужно сосредоточиться на самых основных кусочках сложной иранской мозаики - пока не настало еще время не замечать очевидного и тонуть в своекорыстной политической риторике, сенсационных 'откровениях' об уже готовом сорваться с места вторжении или дипломатических фиговых листочках вроде невообразимого российско-казахского балагана, которым меня решили накормить в Москве. Наступает месяц, когда кошелек нужно держать во внутреннем кармане, а карты - поближе к груди.
На этой неделе Бушу предстоит провести переговоры с другим лидером, собравшимся на войну - президентом Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy). Это будет в Вашингтоне, а через несколько дней он переместится в Техас, в Кроуфорд, где примет канцлера Германии Ангелу Меркель, позиция которой относительно военных ударов абсолютно тверда - 'а может, не надо?'. В это же время президент России Владимир Путин продолжит общение с Ираном, начатое во время его визита в Тегеран в середине октября, где, как мне сообщили, он сказал иранцам, что, чтобы и дальше защищать их от общественного порицания в стенах ООН, ему нужны хоть какие-то уступки с иранской стороны.
А в середине ноября, Мухаммед эль-Барадеи (Mohammed ElBaradei), директор Международного агентства по атомной энергии, выступит с докладом по вопросу, признался ли наконец Иран, что получил от Пакистана и доработал центрифуги 'П-2' и другую ядерную технику, о чем автор этих строк писал еще в 1995 году, а МАГАТЭ твердит с 2002 года.
Вот вам и одна базовая точка, которую в упор не видят противники Буша - наверное, им застят и вправду несколько перегретые слова президента о 'третьей мировой войне': специалистами МАГАТЭ и Советом Безопасности ООН установлено, что Иран уже говорил неправду о своей ядерной деятельности и, следовательно, по меньшей мере временно теряет право на обогащение урана в мирных целях. То, что Иран долго, тайно и упорно работает над созданием и развитием мощностей, на которых можно создать атомную бомбу - отнюдь не иллюзия Буша.
С другой стороны, когда Россия и Китай утверждают, что иранцам стоит огромного труда поддерживать эффективность даже своей нынешней системы из 2952 центрифуг, расположенных к югу от Тегерана, в Натанзе - это тоже не их фантазии. Несколько лет назад американская и израильская разведки строили различные сценарии относительно того, когда конкретно у Ирана появится бомба, и ни один из них не оправдался. Так что Бушу пока не придется, как он того еще недавно опасался, перед уходом с президентского поста принимать решение из разряда 'ударить нельзя ждать'.
Как ни парадоксально, в результате имеющееся на дипломатических часах время все истекает, ибо Россия и Китай все еще блокируют третий раунд санкций ООН против Ирана. Это, в свою очередь, позволяет Чейни и другим 'ястребам' утверждать, что ожидание дипломатических результатов - пустая трата времени. Чем дольше блокируются санкции, тем фактически сильнее давление на Буша, подвигающее его к односторонним военным действиям.
Китай не скрываясь игнорирует потенциально опасные последствия своих действий и хочет сохранить за собой финансовые преимущества и доступ к иранским энергоносителям. В июне, беседуя со мной в Пекине, китайские участники неизменно это подчеркивали. Если санкции как-то затронут китайский бизнес, Китай потребует компенсации - и такое отношение наверняка заставит кое о чем задуматься Меркель, лидеров Италии и других европейских стран, объемы торговли которых с Ираном уже падают в результате развернутого США финансового наступления на тегеранском фронте.
В нашей администрации слишком часто преподносили конфронтацию с Ираном как ситуацию, в которой последнее слово обязательно останется за Бушем. Теперь Россия, Китай и Европа должны сделать все, что могут, чтобы Бушу не пришлось его говорить. И те, кто не поддерживает новые санкции ООН, фактически подводят его еще на один шаг к этому страшному рубежу.
______________________________________
Война с Ираном обернется войной с Россией ("Asia Times", Гонконг)
Европа должна научиться принимать трудные решения ("The Conservative Voice", США)
Иранским лидерам нужны враги, подобные Бушу, и он постоянно идет им в этом навстречу ("The Guardian", Великобритания)
