Вечером в среду состоялись восьмые дебаты форума Intelligence Squared U.S. в Обществе и музее Азии на Парк-авеню. При щедрой поддержке консерватора-филантропа Роберта Розенкранца (Robert Rosenkranz) в рамках IS2US проводится напряженный обмен мнениями по образцу Оксфордского союза, хотя, с учетом того, что это почтенное общество недавно пригласило выступить у себя таких деятелей, как Ник Гриффин (Nick Griffin), глава фашистской Британской национальной партии, и Дэвид Ирвинг (David Irving), главный отрицатель Холокоста, то стоит задуматься, не стало ли так, что и эта британская традиция расцвела в полной мере лишь после того, как пересекла Атлантику.
Возможно, на повестке дня еще никогда не было такого мучительного вопроса. Дебаты шли на тему 'Россия вновь становится нашим врагом'. Эту точку зрения отстаивали Брет Стивенс, редактор Wall Street Journal, Клаудиа Россетт (Claudia Rossett) журналистка фонда Defense of Democracies, публикующаяся также в Weekly Standard, и Джей Майкл Уоллер (J. Michael Waller), глава кафедры международной коммуникации им. Анненберга в Институте мировой политики. Им оппонировали Нина Хрущева, внучка советского премьер-министра и профессор международных отношений в New School, Роберт Легволд (Robert Legvold), профессор политологии Колумбийского университета, и Марк Медиш (Mark Medish), бывший сотрудник администрации Клинтона, а ныне - вице-президент фонда Карнеги за международный мир, глава отдела исследований России, Китая и Евразии. Так что, собрался великолепный 'совнарком' достойных людей, но самый интересный послужной список в тот вечер был у модератора Эдварда Лукаса (Edward Lucas), который вскоре опубликует книгу под названием 'Новая 'холодная война': будущее России и угроза Западу' (The Future of Russia and the Threat to the West).
Если вас поразила такая лексика - а это наверняка так - то, возможно, потому, что календарь двусторонних отношений словно возвращается в 1962 г. В заголовках мировых газет - истории в стиле Ле Карре об эмигрантах, убитых радиацией, застреленных журналистах и отравленных политиках. Вина всех этих людей заключалась в том, что они осмелились выступить против Москвы. Новым эвфемизмом восточной диктатуры стала российская 'управляемая демократия' начала тысячелетия. Газо- и нефтепроводы оказались в заложниках пророссийских настроений кавказских [европейских - прим. пер. ] народов, которые, благодаря им, живут зимой в тепле. Против балтийского государства и нашего союзника по НАТО была развязана дорогостоящая кибервойна, некоторые солдаты которой, судя по их цифровым подписям, сидели в кремлевских бастионах. А царь-чекист Владимир Путин, под чьим руководством проходили все эти акции запугивания и репрессии - и пройдут, вероятно, новые, когда он станет премьер-министром - с удовольствием финансирует 'мирное' желание ближневосточной теократии пользоваться атомом в самых разных целях. Но все же, когда США объявляют о планах создания оборонного противоракетного щита в Европе, это называют балансированием на грани войны.
Участникам американских дебатов о настоящем и будущем России всегда было важно блеснуть остроумием. Одна лишь Россетт дважды заставила меня вспомнить убийственный приговор, вынесенный генсеку Коммунистической партии США Эрлу Браудеру (Earl Browder) троцкистом Максом Шахтманом (Max Shachtman) в 1950 г.: 'Передо мной, в силу какой-то превратности географии, стоит труп!'. Сначала она вспомнила ужин в Москве десять лет назад, на котором один русский яро выступал против скептицизма Запада относительно направления в котором двигалась его страна. 'Его имя - Гарри Каспаров'. Потом, налив себе чашку чая, прежде чем встать за трибуну, Россетт показала фотографии умирающего Александра Литвиненко, бывшего агента КГБ, ставшего британским агентом, который был отравлен полонием-210, и изуродованного Виктора Ющенко, прозападного реформатора, занимающего пост президента Украины. Она предложила собравшимся представить себя российскими диссидентами, обсуждающими с посланником Кремля убийство журналиста где-то за рубежом. 'Стали бы вы сегодня пить чай, не подумав дважды?'
Стивенс пошел еще дальше, предложив несколько ярких фраз для характеристики Путинщины - великоросского шовинизма. Он упомянул о 'трубопроводной войне' Кремля против Беларуси, Украины и Грузии и назвал убийство Литвиненко актом 'ядерного убийства, если не ядерного терроризма'. Расследование этого убийства Скотланд-Ярдом министерство иностранных дел России назвало шумихой 'вокруг одного человека'. Между тем, Андрей Луговой, обвиняемый в убийстве Литвиненко и не выданный британскому правосудию, скорее всего, будет избран в декабре депутатом Думы. Однако Стивенс оговорился, сказав, что Михаилу Ходорковскому, отбывающему наказание в сибирской тюрьме, был 'продлен' срок лишения свободы. На самом деле, Ходорковскому было отказано в условно-досрочном освобождении по причине мелкого нарушения тюремных правил (что, впрочем, неудивительно): возвращаясь в камеру после прогулки, он не держал руки за спиной.
Стивенс и его коллеги могли бы рассказать о корнях убийства Литвиненко, которые уходят в эпоху 'холодной войны'. Печально известное 'убийство зонтиком' болгарского диссидента Георгия Маркова в 1978 г. тоже произошло в Лондоне при свете дня. Оружием также стал изысканный компонент ОМП - рицин. И, по словам бывших агентов КГБ Олега Гордиевского и Олега Калугина, Юрий Андропов лично дал 'добро' болгарской тайной полиции на совершение убийства.
Джей Майкл Уоллер дал обстоятельный, глубокий анализ российской военной инфраструктуры и господствующей политической идеологии. В своем выступлении он подчеркнул, что советские тенденции не просто возрождаются, но и никогда не умирали, чему есть убедительные доказательства. Если Россия стерла или похоронила свое коммунистическое прошло, искренне желая стать демократической страной с рыночной экономикой, то как объяснить, что на зданиях Службы внешней разведки, Федеральной службы безопасности и Генеральной прокуратуры красуются щит и меч большевистской ЧК Феликса Дзержинского? Уоллер говорил об идущей на всех парах 'кагебизации' государства - и, действительно, 'несогласие с генеральной линией' наиболее явственно проявляется среди различных групп 'силовиков' - нового класса военных и шпионов, в котором Путин - первый среди равных. Уоллер указал на то, о чем редко вспоминают - что в России никогда не было Комиссии правды и примирения, которая занялась бы кровавым кошмаром сталинизма. Наоборот, Кремль выпустил новые 'идеологические установки' преподавания обществоведения и истории в школе.
Учебники, по которым будут учиться будущие поколения русских детей, сообщают, что Сталин был 'самым успешным лидером СССР', воскрешают культ личности применительно к Путину, и прибегают к враждебной риторике в отношении Соединенных Штатов, напоминающей о брежневских годах. Прибавьте ко всей этой воинственной пропаганде то, что по указанию Путина построен 'Юрий Долгорукий', новая атомная подводная лодка класса 'Борей', проходящая в настоящий момент испытания в море. Размещенных на ее борту ракет достаточно для того, чтобы стереть с лица земли, скажем, Грозный (еще раз).
Что касается противоположной стороны, то она, в основном, строила свои выступления на основе толкования формулировок. Никто не осмеливался оспорить вышеуказанные тяжкие преступления путинского режима, поэтому задачей было показать, что этих преступлений недостаточно для того, чтобы считать Россию врагом. По мнению Роберта Легволда, характеризовать Россию так по-манихейски - неправильно, потому что это свидетельствует о непонимании России и мотивов ее внешней политики. А также бесполезно, а, может быть, даже вредно, потому что в этом случае мы рискуем тем, что Россия почти наверняка займет такую позицию, какой мы боимся больше всего
Если я правильно понял его точку зрения, то Легволд говорит, что Россия может стать нашим врагом просто потому, что мы говорим, что Россия может стать нашим врагом. Но это не самое уклончивое или тавтологическое утверждение его команды. Легволд говорил о России как о 'вызове', о возрождающейся стране, имеющей три основных мотива: чтобы 'ее голос вновь был услышан', чтобы 'уважались ее национальные интересы так, как она их определяет, а не мы' и чтобы ее 'перестали воспринимать как ученика или младшего партнера'. Иными словами, она просто дает волю своим эмоциям. Создание препятствий британскому правосудию, расследующему убийство британского гражданина, снабжение оружием 'Хезболлы' и ХАМАС, строительство ядерного реактора в Бушере для аятолл - чего еще можно ожидать от молодой сверхдержавы, переживающей переходный возраст?
Нина Хрущева также постаралась оправдать воинственность России, прибегнув к помощи логической тройки. Она заявила, что эта страна, скорее всего, не станет нашим врагом, потому что мы больше не живем в 'биполярном' мире - одержана победа в Большой игре, за доской сидит множество крупных игроков. Более того, уже не существует 'идеологического раскола' между демократией и коммунизмом. А Владимир Путин - не император, хотя эта роль ему по вкусу. Однако к тому, чтобы восстановить статус империи, его, возможно, подталкивает угрожающее поведение Америки. (Неизбежный вывод - что и поведение России, возможно, подталкивает Америку к тому, чтобы стать ее заклятым врагом - так и не прозвучал).
Однако самым странным заявлением Хрущевой было вот это: 'Путин сказал бы, что Россия и Соединенные Штаты разделяют сегодня одну идеологию - то есть демократию, и одну экономическую систему - капитализм'. Удивительно, что один и тот же человек заявил журналу Spiegel на последнем саммите 'большой восьмерки': 'Я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чем беда? Даже не беда, трагедия настоящая. В том, что я такой один, других таких в мире просто нет', а затем, по случаю 62-ой годовщины победы в Европе, сравнил Соединенные Штаты с Третьим рейхом. Та 'биполярность', о которой вспомнила Хрущева, - возможно, из разряда психических расстройств.
Марк Медиш наиболее убедительно отстаивал взгляды оппозиции, что значит, что его подход был самым легалистским. По его утверждению, постановка вопроса изначально неверна, поскольку эта Россия никогда не была нам врагом (им был Советский Союз), а потому и не может стать нашим врагом 'снова'. Видно, что он не зря провел те годы в администрации Клинтона.
Медиш также предупредил о том, что дихотомия 'друг-враг' неизбежно несет в себе самоисполняющеся пророчество, и что лично он предпочитает уделять основное внимание общим американо-российским интересам, к которым относится прекращение распространения ОМП и борьба с исламским терроризмом (забудьте об АЭС в Бушере и ракетах, поставляемых 'Хезболле и ХАМАС). Кроме того, чтобы изобразить суровую реальность, Медиш использовал свой богатый арсенал слов, начинающихся на 'раз-': 'У нас много разногласий, возможно, есть трения, могут быть большие разочарования и, что скрывать, сегодня партнеры во многом разуверились друг в друге, многие надежды были разбиты'. Но, думаю, звездный час Медиша пробил, когда он заявил, что между двумя державами - не новая 'холодная война', а 'прохладный мир'. По крайней мере, он улучшил мне настроение.
С технической точки зрения победу в дискуссии одержали 'про', но и 'анти' выступили впечатляюще. В начале встречи голоса аудитории распределились следующим образом: 41 процент за утверждение, содержащееся в теме дебатов, 23 процента - против и 36 процента 'не определились'. В конце голоса распределились так: 47, 41, 12. То, сколько агентов ФСБ прибыло под занавес, остается тайной.
Майкл Вайс - ответственный редактор журнала Jewcy.
___________________________________
Начало новой 'холодной войны' - дело рук Запада ("The Times", Великобритания)
'Холодный мир' лучше ссоры ("Asia Times", Гонконг)
