25 сентября Financial Times опубликовала письмо заместителя председателя совета директоров 'Газпрома' Александра Медведева , в котором тот всячески расписывает стремление своей компании усилить 'энергетическую безопасность' Европы. Когда Россия или другие 'петрогосударства' рекламируют свою приверженность этой концепции, непременно возникает серьезная проблема с дефинициями. Уместно спросить: чья именно безопасность имеется в виду?
Сегодня в странах Евросоюза, когда речь заходит об энергетической безопасности, происходит постепенная подмена понятий: по сути эту концепцию используют как аргумент в пользу усиления позиций поставщиков и ограничения возможностей импортеров. Именем этого священного императива предпринимается бесчисленное множество ошибочных политических шагов, результатом которых становится ослабление конкуренции, политическая незащищенность и подрыв принципа верховенства закона.
Во многом проблема связана с растущей зависимостью Европы от импорта российского газа, а также ее неспособностью или нежеланием выработать последовательный и солидарный ответ на новые проявления 'сырьевого национализма'. Узколобая сосредоточенность Европы на 'безопасности поставок' способствовала целому ряду событий в России, в частности, принятию закона, устанавливающего монополию государства на владение экспортными трубопроводами, отказу от ратификации Договора к Энергетической хартии (Energy Charter Treaty), использованию непрозрачных схем ценообразования, и ускоренному приобретению распределительных активов в самих странах-импортерах. Все это вместе взятое негативно отражается на уровне конкуренции в секторе.
Одновременно Кремль проводит активную внешнюю энергетическую политику, координируя свою деятельность с другими экспортерами энергоносителей, что лишь усугубляет раздел международного рынка на 'сферы влияния' и еще больше сужает выбор источников снабжения для Европы. Наиболее важным результатом этой деятельности стал подписанный в 2006 г. меморандум о взаимопонимании между 'Газпромом' и алжирской компанией Sonatrach, в результате которого 69% газовых поставок в Италию теоретически могут оказаться под контролем одной распределительной структуры, что знаменует собой начало такого неоднозначного процесса, как формирование международного газового картеля.
У итальянских потребителей это соглашение вызвало тревогу, и даже Паоло Скарони (Paolo Scaroni), глава компании Eni, выступая в Брюсселе, предупредил: альянс между тремя-четырьмя крупнейшими поставщиками газа станет даже более могущественным объединением, чем Организация стран-экспортеров нефти.
Затем, в конце прошлого года, Eni заключила с 'Газпромом' масштабную сделку, превратившую ее в крупнейшего клиента российского концерна за рубежом. Наконец, в июне этого года г-н Скарони и премьер-министр Италии Романо Проди (Romano Prodi) пригласили в Рим российских чиновников, чтобы объявить о подписании соглашения относительно строительства газопровода 'Южный поток', нанеся тем самым смертельный удар по конкурирующему проекту трубопровода 'Набукко', призванному диверсифицировать поставки 'голубого топлива' в Европу. В пресс-релизе Eni по этому вопросу утверждалось, что 'Южный поток' 'внесет существенный вклад в укрепление безопасности поставок энергоносителей странам Европейского Союза'.
Искусный гамбит Москвы в Италии - не единственный пример манипуляции концепцией энергетической безопасности. Ее, к примеру, регулярно используют для обоснования 'особых отношений' между Россией и Германией, и их совместного проекта сооружения газопровода 'Норд Стрим' по дну Балтийского моря. По самым осторожным оценкам, он обойдется в три раза дороже, чем аналогичная 'нитка', проложенная по суше.
Подобные двусторонние сделки между отдельными европейскими государствами и Россией, сопровождаемые ссылками на 'энергетическую безопасность', вбивают клин между странами ЕС, ослабляя их переговорные позиции в качестве потребителей, и приводя к росту политического влияния Москвы.
Тех, кто остается за бортом, например Эстонию и Польшу, часто обвиняют в том, что они руководствуются исторической идиосинкразией, хотя на самом деле их озабоченность вполне законна. Кроме того, заключая двусторонние, а не многосторонние контракты, Россия способна навязывать другим свою волю.
Хуже того, озабоченность энергетической безопасностью во многих случаях побуждает Европу нарушать принцип верховенства закона. Так, несмотря на юридические обязательства России, связанные с ее подписью под Договором к Энергетической хартии, мало кто в Европе готов настаивать на их выполнении.
Поддавшись шантажу, Европа практически игнорирует факты незаконной экспроприации собственности и запугивания иностранных инвесторов в России, и благодушно закрывает глаза на случаи политически мотивированного прекращения поставок энергоносителей в страны бывшего СССР. Европе следует понять, что энергетическая безопасность достигается только за счет гарантированной конкурентности рынка. Страны ЕС должны воспринимать эту безопасность не как аргумент в пользу лихорадочного подписания контрактов на поставки, а выработать более трезвое понимание данной концепции, отвечающее трем критериям: независимости от геополитических факторов, отсутствию 'гегемонов' на рынках энергоносителей, и надежности, гарантирующей бесперебойную работу системы в чрезвычайных ситуациях, даже в ходе ценовых споров.
Концепция 'энергетической безопасности' на первый взгляд играет позитивную роль, но пока Европа не поймет ее подлинный смысл, от нее больше вреда, чем пользы.
Роберт Р. Амстердам - совладелец юридической фирмы Amsterdam and Peroff, член международной группы адвокатов Михаила Ходорковского
_________________________________
Как 'Газпром' добавил волнений Западу ("The Independent", Великобритания)
Лучший ответ 'Газпрому' - ускорение реформ ("The Financial Times", Великобритания)
Энергетика - новая 'холодная война' ("The Sunday Times", Великобритания)
