Варвары-исламисты уже у ворот. Президент фактически объявляет военное положение. Демократические силы центра и левого крыла под руководством юристов в хороших костюмах и бывшего премьер-министра выходят на улицу.
Что делать Америке с Пакистаном? Лидер оппозиции Беназир Бхутто умеет разговаривать с Америкой на ее языке. В редакционной статье New York Times она процитировала президента Буша: 'Все, кто живет в тирании и лишен надежды, могут знать: Соединенные Штаты не останутся безучастны к вашему угнетению и не простят ваших угнетателей. Когда вы пойдете в бой за свободу, мы будем с вами'.
Бхутто (Гарвард '73) хорошо изучила американскую политику. Она нашла самое яркое проявление демократического мессианизма Буша - ту самую инаугурационную речь, в которой он заявил, что 'конечная цель - покончить с тиранией в мире'.
Всеобщая демократизация - это прелестно, но данный принцип не может быть руководством к действию для дипломатов. Клятвенное обещание всегда выступать против тирании по природе своей невыполнимо. Всегда нужно принимать в расчет местные условия и стратегическую необходимость.
Например, Ливан обладает долгой демократической традицией, уходящей корнями в 1943 г., когда он обрел независимость. Нынешняя американская политика энергичной поддержки молодой ливанской демократии (решительно поддерживаемая Францией) - не утопия. Однако резкая демократизация Египта и Саудовской Аравии утопична, она открыла бы путь к приходу к власти исламистов, что произошло в Газе и чуть не произошло в Алжире.
Случай Пакистана - не первый, когда нам приходится делать трудный выбор, связанный с демократизацией. В разгар 'холодной войны', особенно в эпоху слабости Америки сразу после войны во Вьетнаме, мы поддерживали диктаторов Аугусто Пиночета в Чили и Фердинанда Маркоса на Филиппинах. Логика была простой: имеющаяся и наиболее вероятная альтернатива - т.е. коммунисты - еще хуже.
Критики Америки считали это доказательством нашего лицемерия, когда мы говорим о защите свободы. Оправдания этих 'сделок с дьяволом' пришлось ждать до 1980-х годов, а к тому времени изменились два условия.
Первое: внешние условия. По мере быстрого ослабления советской империи снижались требования экзистенциальной борьбы 'холодной войны'. Во-вторых, внутренние перемены в Чили и на Филиппинах привели к созданию подлинно демократических оппозиционных движений, пользующихся поддержкой широких масс и обладающих легитимностью.
Когда появилась реальная демократическая альтернатива, администрация Рейгана сменила курс и решительно способствовала свержению обоих диктаторов. При заместителе государственного секретаря по Восточной Азии Поле Вулфовице (Paul Wolfowitz) мы поддержали революцию 'власти народа' на Филиппинах, возглавленную Корасон Акино (Corazon Aquino), и устроили высылку Маркоса на Гавайи. При заместителе государственного секретаря по Латинской Америке Элиоте Абрамсе (Elliott Abrams) мы заставили Пиночета объявить референдум, который он проиграл, проложив путь к нынешней процветающей демократии.
Единственное, что известно нам о Пакистане наверняка, - это то, что такого счастливого финала не будет. На Первеза Мушаррафа хорошо было делать ставку в 2001 г., когда он сломался под давлением администрации Буша и поддержал нас в войне с 'Талибаном' и Аль-Каидой. Но, как Маркос и Пиночет, он почти полностью потерял популярность и легитимность, став деструктивным фактором для собственной страны. Не пора ли вспомнить восьмидесятые и поспособствовать его свержению?
Это зависит от того, считаем ли мы, что Беназир Бхутто - это Корасон Акино, и смогут ли Бхутто и ее союзники успешно взять власть в свои руки, то есть сохранить в неприкосновенности страну и армию. Риски, связанные со свержением Мушаррафа повышает то, что сегодня внешние условия отличаются от относительно благоприятных условий восьмидесятых. Талибы и их союзники набирают силу и ждут богатой добычи в гражданской войне между двумя самыми вестернизированными, самыми модернизирующими элементами пакистанского общества - армией, одним из немногих функционирующих государственных институтов, и элитой гражданского общества, включающей в себя адвокатов, юристов, журналистов и студентов.
Государственный секретарь Кондолиза Райс предприняла попытку свести вместе две эти фракции, попытавшись устроить возвращение Бхутто в Пакистан по соглашению о разделе полномочий, которое Мушарраф только что разбил вдребезги.
Не следует переоценивать наше влияние. Но нужно определиться с выбором. Лучший из ужасных вариантов, предложенных нам Мушаррафом, - это попытаться способствовать заключению перемирия между двумя сторонами, пока не пролилась кровь, требовать, чтобы Мушарраф выполнил свое обещание о проведении досрочных парламентских выборов - на которых победит Бхутто - а затем гарантировать ему почетный и постепенный уход, который обеспечит ему защиту, когда Бхутто и ее союзники будут законно требовать власти и стремиться к соглашению с преемником Мушаррафа на посту главнокомандующего.
Не факт, что получится, но попробовать стоит: ведь Мушарраф никогда не советовался с нами, выбирая ходы.
___________________________________________
Доктор Джекил и мистер Мушарраф ("The New York Times", США)
Западные мифы и пакистанские реалии ("The International Herald Tribune", США)
