'Повышение спроса на энергоносители в Китае в 2002-2005 гг. было эквивалентно ежегодному потреблению энергии в Японии в настоящее время'. Эта крупица информации, зарытая в последнем докладе Международного энергетического агентства 'World Energy Outlook', рассказывает почти все, что нужно знать о происходящем в мировой энергетической отрасли.
Неоклассическая экономическая наука анализировала рост в категориях капитала, труда и технического прогресса. Но, как мне представляется теперь, разумнее считать фундаментальными факторами роста энергию и идеи. Институты и стимулы создают рамки, внутри которых создание и применение полезного знания превращает окаменевший солнечный свет, от которого все мы зависим, в поток потребляемых нами товаров и услуг.
В этот мир изобилия вступают сегодня Китай и Индия. Ничто, вплоть до катастрофы, их не остановит. Однако пессимисты, особенно, озабоченные изменением климата, считают, что катастрофа неминуема. Можно с уверенностью сказать, что ожидающие нас вызовы огромны.
Вот основные моменты доклада.
Во-первых, если правительства продолжают свою нынешнюю политику (которую МЭА называет 'базовым сценарием'), то в 2030 г. потребности мира в энергоносителях будут более, чем на 50 процентов выше, чем сегодня, а на развивающиеся страны будет приходиться 74 процента роста спроса (причем только на Китай и Индию - 45 процентов).
Во-вторых, гигантский рост общего объема спроса происходит даже несмотря на то, что энергоемкость валового мирового продукта сокращается на 1,8 процента в год.
В-третьих, прогнозируется, что в 2005-2030 гг. на органические виды топлива будет приходиться 84 процента роста глобального потребления энергии.
В-четвертых, как настаивает МЭА, мировых запасов нефти достаточно для того, чтобы удовлетворять спрос при цене барреля в районе 60 долларов (в долларах 2006 г.). Но доля мирового предложения, приходящаяся на государства-члены ОПЕК, вырастет с 42 до 52 процентов. Более того, 'в период до 2015 г. нельзя исключать возможность вызванной поставляющей стороной кризисной ситуации, включающей в себя резкое повышение цен на нефть.
В-пятых, в 2005-2020 гг. прогнозируется увеличение доли угля в глобальной коммерческой энергетике с 25 до 28 процентов, в связи с той ролью, которую он играет в выработке электроэнергии. На Китай и Индию уже приходится 45 процентов мирового потребления угля, и при 'базовом сценарии' на них придется четыре пятых роста.
В-шестых, для того, чтобы удовлетворить спрос на ближайшую четверть века, в инфраструктуру поставок потребуется инвестировать около 22 триллионов долларов (чуть меньше половины валового мирового продукта в 2006 г.).
В-седьмых, даже если будут приняты радикальные меры по снижению энергоемкости роста при 'сценарии альтернативной политики', то глобальный спрос на энергетическое сырье будет расти на 1,3 процента в год, что всего на 0,5 меньше, чем при 'базовом сценарии'.
В-восьмых, вскоре после 2010 г. самым крупным потребителем энергии станет Китай, обогнав США.
В-девятых, при базовом сценарии выбросы углекислого газа в 2005-2030 гг. возрастут на 57 процентов. Лишь на США, Китай, Россию и Индию приходится две трети этого повышения. Китай займет первое место по выбросам в этом году, а Индия - третье к 2015 г.
В-десятых, даже при более радикальном 'сценарии альтернативной политики', предусмотренном МЭА, выбросы CO2 стабилизируются только к 2025 г. и будут почти на 30 процентов превышать уровень 2005 г.
При этом остальной мир желает вести тот самый энергоемкий образ жизни, который доселе был привилегией менее, чем шестой части человечества. Однако это желание чревато большими последствиями для экономического, стратегического и экологического будущего мира.
Первый экономический вопрос касается будущих цен. Сегодня средняя цена на нефть, выраженная экспортным индексом стран с высоким уровнем дохода, выше, чем когда-либо с начала ХХ века. Если только не произойдет крупный технологический прорыв или не будут неожиданно обнаружены крупные залежи нефти и газа, энергия, скорее всего, продолжит быть относительно дорогой.
Однако в 1980-е годы сюрпризом для многих стало то, что после ценовых шоков семидесятых предложение, в конце концов, достигло такого высокого уровня, а рост спроса оказался таким незначительным. Может ли такая корректировка произойти вновь, а если да, то насколько быстро? Или сочетание быстрорастущих гигантских развивающихся экономик с господством государственных компаний-поставщиков следует считать фундаментально отличной ситуацией?
Большие стратегические вопросы связаны с энергетической безопасностью и перемещением равновесия сил в сторону непривлекательных режимов, будь то Россия Владимира Путина, Венесуэла Уго Чавеса, Иран Махмуда Ахмадинежада или Аравия династии Саудов.
Смещение равновесия сил происходит двояко: во-первых, все больший процент топлива, необходимого для того, что мы считаем цивилизованной жизнью, поступает от немногочисленных, необязательно дружественных поставщиков; во-вторых, эти страны резко богатеют. Таким образом, прогнозируется, что доходы ОПЕК в 2002-2007 г. (хотя и в обесценивающихся долларах) возрастут втрое.
Вызов в сфере безопасности отчасти связан с трудностью замены нефти в качестве топлива для транспорта. Таким образом, роль основного поставщика, которую, скорее всего, продолжит играть Ближний Восток, неизбежно будет вызывать озабоченность. Равно как и растущая зависимость Европы от российского газа.
Тревога за энергетическую безопасность также связана с потенциальной конкуренцией за доступ к ресурсам среди крупных потребителей. Казалось бы, следует положиться на силы рынка. Но когда цены взмывают ввысь, это может оказаться непросто. В определенный момент американские политики могут задать вопрос: почему США несут человеческие и материальные жертвы ради стабильности на Ближнем Востоке на благо Китая? Подлинный империализм - стремление захватить энергетические ресурсы ради собственного блага - был бы чудовищной ошибкой. Но человеку свойственно ошибаться.
Наконец, у нас есть глобальное потепление. Здесь обращают на себя внимание три момента. Во-первых, несмотря на болтовню, не было и, кажется, не будет сделано ничего стоящего. Во-вторых, эффективная политика потребует значительного изменения характера стимулов во всем мире, в том числе, не в последнюю очередь, в крупных развивающихся экономиках. В-третьих, также потребуются радикальные технологические изменения, прежде всего, в том, что касается улавливания и хранения углекислого газа на предприятиях, работающих на угле.
Каков же главный вывод? Он прост: коммерческая энергетика - основа нашей современной жизни. По мере роста спроса на энергоносители ничто не будет иметь такого значения, как обеспечение роста предложения и эффективного использования при снижении ущерба окружающей среде. Сегодняшние высокие цены - это начало. За ними должны последовать фундаментальные инновации и высокие цены на выбросы парниковых газов.
_________________________________
Европа, сама того не ведая, идет к газовой зависимости ("The Financial Times", Великобритания)
Мы сидим на углеродной игле. Остановите нас ("The Washington Post", США)
