На прошлой неделе Грузия шокировала всех, объявив о введении чрезвычайного положения. Демократический эксперимент 'революции роз', поставленный в этой маленькой, но стратегически важной стране, начал растворяться в облаках слезоточивого газа. Мирные демонстрации переросли в насильственные акции и призывы к свержению правительства. А после того, как полиция попыталась - безуспешно - очистить главный бульвар Тбилиси от демонстрантов, было введено чрезвычайное положение, в рамках которого в том числе был закрыт антиправительственный телеканал, в эфире которого прозвучали призывы к насильственной смене власти.
Так получилось, что начало моей поездки в Тбилиси пришлось на дни, последовавшие за введением чрезвычайного положения. И, как и многие на Западе, я задался вопросом: что случилось с харизматическим президентом Грузи Мишей Саакашвили? Как могли лидеры 'революции роз' загнать страну в один угол с Пакистаном и Бирмой?
Поисками ответа на этот вопрос я занимался все те несколько дней, что провел в Грузии, встречаясь с лидерами правительства, оппозиции и гражданского общества. И могу сказать, что решение о введении чрезвычайного положения было принято не 'росчерком пера', а в результате долгого и напряженного обсуждения. Это было коллективное решение кабинета, и многие из его соавторов принадлежат к числу людей, чья демократическая чистота вряд ли может быть подвергнута сомнению. И практически никто из тех, с кем я говорил, не сожалеет о том, что это решение было принято.
Принимая это решение, члены кабинета считали, что хрупкая грузинская демократия оказалась под угрозой. Многие считают, что государство сделало большой шаг вперед, показав наконец, что умеет себя защищать. Мы на Западе живем в слишком комфортной среде, чтобы понять, каково управлять государством, долгое время стоявшим на пороге несостоятельности. Да, принятое ими решение было неправильным, но, тем не менее, мы хотя бы должны понимать, какова была его мотивация. Это во-первых.
Во-вторых, есть еще Москва, имеющая собственные виды на сворачивание демократического развития Грузии и смену ее режима. Участвовала Москва в планировании недавних призывов к свержению власти в Грузии или нет - на этот вопрос нет однозначного ответа. Правительство Грузии заявило, что была, и добавило, что готово представить доказательства этого. На момент отъезда из Тбилиси я убедительных доказательств не увидел.
Что, впрочем, ни в коем случае не означает, что Москва вообще ни при чем. Постоянным вмешательством в дела Грузии Россия создала в стране атмосферу 'осажденной крепости'. Несмотря даже на то, что большая часть оппозиции настроена не менее пронатовски и антимосковски, чем само правительство, часть оппозиции выступает за Россию, а русской 'пятой колонны' боятся вообще все. Генри Киссинджер (Henry Kissinger) как-то заметил, что даже у параноика могут быть реальные враги. У Грузии сегодня враг - реальнее некуда.
Я обсуждал текущие события с Саакашвили. Он видит для себя три образца для подражания: это турецкий лидер Кемаль Ататюрк (Kemal Ataturk) и его программа вестернизации общества; легендарный грузинский царь Давид Строитель, объединивший нацию перед угрозой сепаратизма; и финский маршал Маннергейм (Mannerheim), сумевший остановить русскую армию.
К Саакашвили с Запада я приехал одним из последних. Те, кто были у него до меня, все как один начинали читать ему демократические нотации и пугать страшилками об ущербе, который он нанеси имиджу Грузии. Он, однако, уверен, что этот шаг был необходим для спасения Грузии, и что его народ поймет своего президента. Он верит, что народ одобрит принятое им решение, переизбрав его на президентский пост.
Что же необходимо сделать в первую очередь? Во-первых, правительство должно загладить урон, который само себе нанесло своими действиями, и отменить чрезвычайное положение и ограничения на работу СМИ. Для расследования недавних событий и вынесения вердикта должна быть назначена независимая комиссия. По каждому случаю чрезмерного применения силы должно быть проведено расследование, материальный ущерб пострадавшим должен быть компенсирован.
Во-вторых, 5 января, когда пройдут президентские выборы, и позже, когда будут проведены парламентские, Грузия должна восстановить свой демократический имидж. Выборы должны быть не просто свободными и честными - они должны быть кристально чистыми. На Грузию будет смотреть весь мир, который увидит, действительно ли ее правительство и оппозиция достаточно повзрослели, чтобы события прошлой недели можно было считать досадным недоразумением.
В-третьих, сейчас, когда наступает эндшпиль косовской партии и начинаются выборы в России, правительство не должно позволить себе увязнуть в провокациях, исходящих из Москвы и озвучиваемых Южной Осетией и Абхазией.
Молодым демократиям свойственно совершать ошибки. Старые демократии, кстати, их тоже совершают, и грузины не одиноки в лагере тех, кому есть куда стремиться. И сейчас, когда для единственного реального демократического эксперимента в Грузии наступило очень сложное время, Запад обязательно должен поддержать Грузию в двух аспектах. С одной стороны, Грузию необходимо критиковать и направлять - ради ее же блага, - чтобы она не свернула с демократического курса. С другой, Тбилиси необходимо оградить от давления со стороны Москвы. На Западе многие продолжают игнорировать эту угрозу либо преуменьшать ее значение. Как заявил один европейский чиновник, если бы у себя в стране он сказал, что замышляют русские сделать с Грузией, ему никто бы не поверил.
Выступление в защиту демократических ценностей не должно ограничиваться одной лишь критикой Саакашвили. Выступление в защиту демократических ценностей также должно включать в себя защиту независимости Грузии и ее территориальной целостности.
Рональд Асмус - исполнительный директор Трансатлантического центра (Брюссель) при Фонде Маршалла "Германия - США" (German Marshall Fund of the United States).
___________________________________________
Грузия: полинявший цвет революции роз ("Nihon Keizai", Япония)
Свалить вину на Россию ("The Guardian", Великобритания)
Слезоточивая демократия ("Час", Латвия)
