Владимир Путин явно задает российской политической экономии реакционное направление, но совершенно неожиданным этот процесс назвать нельзя. Инфраструктурные гиганты - газовый монополист, основной оператор трубопроводов и нефтяной картель - вернулись под контроль государства. Но это еще не все.
С точки зрения Путина и его соратников из разведки и спецслужб, восстановление контроля над ключевыми базовыми отраслями промышленности, ранее находившимися в частных руках, было, прежде всего, патриотическим актом восстановления закона и порядка. С философской точки зрения политической экономии это был в чистом виде шаг в сторону социализма от капитализма и свободного предпринимательства. Апологеты Кремля справедливо замечают, что нужно было сделать что-то, чтобы вырвать контроль из рук преступных олигархов ельцинского периода девяностых, но проблема существовала задолго до этого.
Российское общество давно смирилось с повседневной преступностью старой советской коммунистической системы. Предпочтительное отношение к членам коммунистической партии было встроено в советскую жизнь. Непотизм руководил всеми аспектами политической жизни, а ему сопутствовала структура операций на черном рынке и общей экономической коррупции, пронизывавшая все советское общество сверху донизу.
В 1970-80-е годы в российском бизнесе вырос многочисленный и сильный класс традиционной преступности. Крупнейшие игроки этой незаконной системы стали первыми, кто нажился на распаде советской системы государственной собственности после Горбачева. Благодаря своим деньгам и связям они выигрывали аукционы по продаже государственной собственности и, таким образом, после краха Советского Союза стали вершителями судеб российского бизнеса - олигархами. После ухода Ельцина какое-то время продолжался медовый месяц, но вскоре миллионеры-проходимцы стали мишенью для Путина и его силовиков - реформаторов из рядов КГБ и армии.
Российские офицеры разведки и спецслужб старой закалки считают государственную собственность важнейшим инструментом социально и политически жизнеспособного общества. Государство владеет, государство правит, государство регулирует и защищает. Рядовой гражданин и его предпринимательские инициативы играют второстепенную роль по отношению к общему благосостоянию, как его определяет и контролирует государство.
Такая позиция является сутью современной российской национальной индивидуальности, черты которой определяются все более четко под руководством Владимира Путина. Это демократия лишь по названию - так же, как интерпретация Маркса Лениным. Россия катится обратно к управляемой государством промышленной экономике, оправдываемой необходимостью иметь сильное центральное руководство, чтобы не допустить возвращения к хаотичному ельцинскому периоду. А рейтинг доверия к Путину составляет в стране более 70 процентов!
Путин и его команда обладают нефтяными и газовыми богатствами России, на основе которых строят свое новое квазисоциалистическое государство. Потенциально это ничуть не менее опасно и враждебно, чем бывший Советский Союз. Руководствуясь тем же ощущением ксенофобии и паранойи, которое и прежде характеризовало поведение России, путинская Россия проводит ложную параллель между планами США по размещению скромной противоракетной базы в Польше с собственными попытками оправдать возвращение в строй ракет средней дальности, нацеленных на Западную Европу. Неизбежно возникает вопрос: насколько далеко зайдет российское руководство в развитии производства ракет и других систем вооружения, якобы оправданного размещением в Польше крошечной американской базы с десятью ракетами-перехватчиками?
Инвестиции российского правительства предназначены не только основным отраслям промышленности. Значительное внимание уделяется высокотехнологичному аспекту российского производства. Десятки миллиардов долларов направляются в такие разнообразные проекты, как нанотехнологии, фармацевтика, химическая и авиакосмическая промышленность. Любая отрасль промышленности, требующая крупных финансовых вливаний, является или потенциально может стать получателем финансовой помощи государства, объектом управленческого влияния и, в конечном счете, контроля.
Безусловно, вторжение государства с деньгами и талантами - это один из стимулов для развития экономики. Тем не менее, постоянно указывается на то, что ВВП России, несмотря на свой общий объем, в пересчете на душу населения по-прежнему составляет лишь 40 процентов португальского, хотя российские власти и заявляют о том, что хотят к 2020 г. вывести свою страну в пятерку мировых экономик.
Некоторые аналитики подсчитали, что для этого в ближайшие десять лет потребуются инвестиции в размере триллиона долларов. Российские банкиры считают, что в этих амбициозных планах имеется значительный потенциал для частных инвестиций, как внутренних, так и зарубежных. Вмешательство и контроль со стороны государства не внушают доверия к таким прогнозам.
Недавний опыт концерна Royal Dutch Shell, вытесненного с ключевого нефтегазового проекта, который он вел на Сахалине, оказал негативное воздействие на зарубежные инвестиции в других проектах энергетической инфраструктуры и прочих отраслей, имеющих важное значение для крупномасштабного развития экономики. Но это не остановило Кремль в его инициативах подобного рода. Он продолжает стремиться быть конкурентоспособным в промышленно развитом мире, возвращаясь при этом к централизованной экономической структуре государственного контроля над основными отраслями промышленности и научными разработками.
Все это наводит на мысль о том, что блестящим кремлевским мыслителям стоило бы прилежнее изучить экономический урок прошлого.
Джордж Уиттман - член Комитета по борьбе с реальной опасностью, основатель и первый президент Национального института публичной политики.
____________________________________
'Кремль Инкорпорейтед': чистая победа ("The Times", Великобритания)
Джордж Уиттман: Россия, Инкорпорейтед ("The American Spectator", США)
