Friday, November 30, 2007; Page A23
Усилия по преодолению путем переговоров сопротивления Северной Кореи глобальному режиму нераспространения еще могут оказаться успешными. Открывает ли в таком случае этот опыт путь к ответу на вызов, который ставит расширяющаяся ядерная программа Ирана? Будет ли полезным всесторонний диалог по этому вопросу между Америкой и Китаем?
Если итогом затянувшихся переговоров с Северной Кореей действительно станет конструктивная резолюция об опасностях, создаваемых открытым стремлением Пхеньяна к получению ядерного оружия, то главной тому причиной станет кардинальное изменение позиций как Соединенных Штатов, так и Китая. Запоздало подключившись к серьезным и длительным переговорам между пятеркой государств и правителями Северной Кореи, Америка затем приняла в них активное участие. Еще важнее то, что отказ Китая от первоначальной сдержанности оказался в конечном итоге главным фактором, убедившим Пхеньян в том, что его политическая непреклонность может оказаться самоубийственной.
Недавно я был в Китае, где у меня была возможность участвовать в частных беседах с китайскими лидерами, в ходе которых мы обсудили широкий спектр вопросов. Я вернулся домой с двумя сильными впечатлениями, касающимися отношения Китая к иранской проблеме. Первое заключается в том, что в силу масштаба своей внутренней трансформации Китай становится уязвимым перед глобальной политической и экономической нестабильностью. Китай особенно обеспокоен последствиями какой-либо вспышки насилия в Персидском заливе. Это беспокойство становится очевидным и оправданным, если задуматься о возможных финансовых и политических последствиях крупномасштабного американо-иранского столкновения. Таким образом, Китай, невзирая на свой стремительный взлет к глобальному превосходству, в геополитическом смысле является сегодня державой статус-кво.
Во-вторых, китайцы решительно выступают за то, чтобы Соединенные Штаты в отношении Ирана руководствовались стратегическим терпением. Они отмечают, что, в отличие от северокорейцев, иранцы отрицают наличие у себя каких-либо намерений получить ядерное оружие. Соответственно, они утверждают, что иранские опровержения (несмотря на их сомнительность) создают предпосылки для выработки удобной всем заинтересованным сторонам схемы, позволяющей Ирану вести санкционированную международным сообществом, никому не угрожающую ядерную программу.
По мнению Китая, Соединенные Штаты должны избегать обмена риторическими ударами с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом, поскольку это усиливает его позиции в стране; кроме того, Америка должна перестать настаивать на предварительных условиях для начала переговоров, которые, по сути, сводятся к тому, чтобы иранцы публично признались во лжи. Вместо того, чтоб оспаривать достоверность иранских заявлений, нужно уделить основное внимание тому, чтобы совместными усилиями выработать формулу, закрывающую тему ядерного оружия, которая якобы не интересует Тегеран.
Приняв более активное участие в процессе переговоров с Ираном, Китай мог бы способствовать выходу из патовой ситуации. У него довольно теплые отношения с Тегераном, правители которого не едины, а все более изолируются. Пекин и Тегеран не хотят разрыва своих экономических отношений; Иран поставляет Китаю так нужную ему нефть, а Китай поставляет в Иран не менее нужные ему оружие и промышленную продукцию. Но готовность Китая играть конструктивную роль требует, чтобы Соединенные Штаты руководствовались стратегическим терпением. Китайцы опасаются, что нетерпение США в том, что касается ужесточения санкций, может быть в какой-то степени мотивировано убежденностью в том, что скоро санкции докажут свою неэффективность и могут быть рассмотрены 'другие варианты'.
Следует отметить неясную роль Москвы. Россия ведет переговоры с Ираном и решительно заявляет о том, что желает мирного решения. Не стоит с ходу отвергать эти уверения. Конфликт в Персидском заливе может оказать неблагоприятное воздействие на интересы России, но его негативное влияние на Россию является чисто умозрительным. Любой серьезный конфликт окажет волновой эффект в глобальном плане, и российские лидеры должны рассудительно оценить эту возможность.
Тем не менее, Россия во все большей степени становится ревизионистским государством, все более недвусмысленно заявляя о своем намерении хотя бы частично восстановить геополитические потери, понесенные в начале 1990-х. Главная задача Кремля - перекрыть США прямой доступ к каспийской и центральноазиатской нефти. Более того, московская элита относит к числу долгосрочных геополитических угроз потенциальное вторжение китайцев в слабозаселенные, но богатые природными ресурсами восточные территории и политическое вторжение американцев на густонаселенные западные части недавно потерянных имперских владений России.
В этом контексте не все московские стратеги оценивают политический конфликт в Персидском заливе как безусловное зло. Резкий рост цен на нефть может нанести урон Китаю и Америке, создав при этом очередную волну антиамериканской враждебности. В этом контексте Европа могла бы еще больше дистанцироваться от Америки и вместе с Китаем оказаться в еще большей зависимости от поставок российских энергоносителей. Россия бы при этом безусловно выиграла в финансовом и геополитическом плане.
Таким образом, последствия серьезного кризиса в Персидском заливе окажутся далеко идущими. Они могут вызвать еще более резкое перераспределение силы в мире, чем то, которое произошло после окончания 'холодной войны'. Поэтому всесторонний стратегический диалог между Соединенными Штатами и Китаем, учитывая важность их совместного опыта ведения переговоров с Северной Кореей для решения потенциального иранского кризиса, может оказаться своевременным и исторически целесообразным.
Збигнев Бжезинский - бывший советник президента Джимми Картера по национальной безопасности, автор вышедшей недавно в свет книги 'Второй шанс: три президента и кризис американской сверхдержавы' (Second Chance: Three Presidents and the Crisis of American Superpower)
________________________________
Решающий момент по 'иранскому вопросу' наступит весной ("The International Herald Tribune", США)
Как Европа может надавить на Иран ("The Wall Street Journal", США)
