Победа Владимира Путина на воскресных выборах в Думу была вполне предсказуема. Тем не менее, результат голосования был громко освистан на Западе. Достопочтенные наблюдатели загибали пальцы, перечисляя слухи о 'вбрасывании' бюллетеней в урны, о запугивании людей на рабочих местах; они упрекали российские СМИ в том, что в течение нескольких недель перед выборами они рассказывали о правительстве практически исключительно в самых блестящих тонах. Несомненно, и в том, и в другом есть какая-то часть правды.
Российский электорат — непонятное существо, некий гибрид нового и старого. В старые советские времена выборы в какой-нибудь далекой, богом забытой деревушке были поводом для праздника и большим событием. В огромных количествах откуда ни возьмись на участок сходились бабушки, решительно голосовали за кандидата от единственной партии, охотно пили предлагавшийся на участке чай с печеньем и плясали под музыку, обычно немилосердно громкую. То же самое происходит зачастую и в нынешней России, и на этот раз вокруг выборов витал тот же самый дурной запах голосования по принципу 'как сказал начальник': народ голосует за босса или за его кандидата, как когда-то крестьяне в Англии — за хозяина местного замка.
Однако в российской политической жизни появляется и новое явление — в России рождается новое общественное мнение, которое никуда не денется ни от какого количества критики. Президент Путин популярен — и, с точки зрения русских, нетрудно понять почему. Исход нынешних выборов весьма и весьма напоминает успех де Голля во Франции в 1958 году.
Нынешняя Россия, как и тогдашняя Франция, находится на выходе из кризиса, который мог стать для нее роковым. В 1958 году Францию раздирала на части проигранная война в Алжире, во время которой мир наблюдал злодейства пусть и несколько менее масштабные, но не менее ужасные, чем за последнее десятилетие в Чечне. Правительство развалилось, и на его место пришел де Голль. На референдуме за новую конституцию проголосовали 80 процентов французов, причем две трети голосов обеспечили политические партии, пользовавшиеся его покровительством. Примерно такие же цифры сегодня знаменуют успех Путина, и даже процент явки на выборах — те же три пятых с небольшим — уже должен, по идее, говорить в его пользу, потому что в последнее время основной отличительной особенностью выборов во всех 'новых демократиях' стала подавляющая апатия.
Основа такого успеха проста: Путину удалось вырвать Россию из исторической тенденции, которая при ее продолжении могла привести к распаду России как государства. Сегодня все графики в России уверенно идут вверх, и среди них есть два наиболее важных.
Во-первых, это рождаемость. При коммунистической системе — во всяком случае, в последние тридцать лет его существования — рождаемость все падала и падала, аборты стали эпидемией, поскольку контрацепция оставалась на примитивном уровне, а женщины готовы были скорее ложиться в кресло гинеколога, чем рожать детей в советском мире. Только сегодня рождаемость в России вышла наконец на уровень замещения, и это знак, что народ стал верить в будущее.
Во-вторых, и это тоже очень важно, Россия потеряла империю, но осталась страной с огромным количеством этнических меньшинств, в основном тюрко-татарского происхождения. То, что все эти люди не стали поддерживать разного толка сепаратистские и националистические партии, с исламистским уклоном или без, а твердо пошли вслед за Путиным, о чем-то да говорит. Иными словами, он нашел для них некий modus vivendi: сегодня, например, столица Татарстана Казань — вполне себе благополучное место.
Понять, откуда берется популярность Путина, не так уж и сложно. Некоторые районы России действительно достаточно быстро развиваются, причем благодаря вовсе не только ценам на нефть. Россия занимается реальным производством, и в таких городах, как например, Архангел (так в тексте — прим. перев.), уровень обеспеченности населения сегодня такой, какого там в жизни не видели. Даже депутат-консерватор, разозленный оказанным ему холодным приемом, в критику в адрес Путина вставил фразу о том, что кое-какие дома, которые он там видел, вовсе не потерялись бы, например, в Суррее.
Победа Путина, с точки зрения русских, означает и еще одну вещь: они больше не хотят, чтобы в их стране когда-нибудь повторился ужас чеченской войны. Помните захват заложников в московском театре, помните, как всю аудиторию усыпляли газом? Помните бесланских школьников, которых убивали и заставляли пить собственную мочу? То, что это все в прошлом — это, безо всяких натяжек, заслуга Путина.
Налицо и более общее настроение: наконец-то русские почувствовали, что за их интересы кто-то стоит. Когда Россией правил Борис Ельцин, издали казалось, что их правительство состоит из одних клоунов, но, как заметил когда-то Артур Кестлер (Arthur Koestler) 'вблизи маска клоуна иногда таит в себе зло'. То были годы, когда за границу тек мощный поток неправедно нажитых денег, когда уровень жизни простого русского человека упал до полной нищеты, когда из страны бежали все, кто мог это сделать. Иностранцы относились к России с плохо скрываемым презрением — а то, что британцы дали убежище тем, кого в России считали преступниками, вызывало в людях злобу.
Более того, русские почувствовали — и для них это было еще хуже, — что американцы начали претворять в жизнь новую стратегию захвата большей частью бывшего Советского Союза: базы в Центральной Азии; нефтяные интересы везде, вплоть до Каспия; превращение Польши и Грузии (где полиция уже сегодня носит турецкую форму) в агентов НАТО. А если где-нибудь на просторах бывшего СССР правительство пыталось сопротивляться — как, например, на Украине, — то против них уже была заготовлена целая машина: на улицах демонстрации и прозападные неправительственные фонды со знаменами 'правого' — если смотреть с правильной стороны — дела, а за кулисами уже готовятся деньги на 'приватизацию по дешевке', которая обязательно последует за 'демократизацией' очередной страны. Удалась 'революция роз'; удалась и 'оранжевая революция' в Киеве, где бородатые европарламентарии прятались по палаткам на площади, будто на них сейчас набросятся казаки. Это была не комедия, а настоящий трагифарс — и все прямо под боком у России.
В Москве те же самые западные дипломаты и НПО тоже начали взращивать своих людей. Многие из этих людей — люди серьезные и, вне всякого сомнения, достойные, но в глазах общественного мнения они все, как один стали агентами Запада и какой-нибудь 'капустной революции'.
Владимир Путин спас Россию от беспорядка, в который погрузились Украина и Грузия. Его, как и де Голля, не любят журналисты (три сотни которых де Голль, кстати, посадил за решетку). Как и де Голль, он показал, что во внешней политике может быть трудным партнером, даже колом в чьем-нибудь боку. Но если русские именно с ним связывают свои надежды на лучшее будущее — то, право же, их можно и нужно понять.
Последняя книга Нормана Стоуна — 'Краткая история Первой мировой войны' (World War One: A Short History).
___________________________________
Норман Стоун: Владимир Путин спас Россию от катастрофы. Поэтому давайте оставим его у власти ("The Times", Великобритания)
Успех Путина — это победа не только для российского народа, но и для всего мира ("The American Chronicle", США)
C Путиным можно иметь дело ("The Times", Великобритания)
