Совсем не случайно Браун стал третьим подряд премьер-министром, отбивающимся от обвинений в коррупции
Модное ныне в Британии презрение к политическим партиям отдает фарисейством. Мы нещадно их ругаем. Но что бы мы без них делали? Чтобы получить один из возможных ответов, можно взглянуть на Россию. В этой хрупкой демократии одна господствующая, распространившаяся по всей стране партия одержала убедительную победу на парламентских выборах. За последние годы появилось и исчезло немало партий, но ни одна другая не добилась влияния. Как пишет на этой неделе Орландо Файгс в New Statesman, 'Через шестнадцать лет после крушения советского режима нет настоящих социальных организаций, нет политических партий, пользующихся массовой поддержкой. . .'
Файгс говорит от имени многих. В последние дни я не раз слышал и читал, что демократия в России уязвима, потому что там недостаточно мощных партий, охватывающих весь политический спектр, но здесь, в Британии, на партии смотрят со снисхождением и презрением. Избирателей возмущает их покорная зависимость от крупного капитала, но при этом они против государственного финансирования.
Те из них, кто принадлежит к числу футбольных фанатов, спокойно относятся к коррупционным скандалам в футболе и поклоняются некоторым из тех, кого обвиняют в правонарушениях. В то же время, они кипят от возмущения, когда заходит речь о коррумпированности тех, кого они выбирают. Мы смотрим на Россию свысока потому, что там не умеют создавать партии. Мы создаем угрозу для партий в Британии, не желая относиться к ним с должным уважением.
Когда в передачах 'Any Questions' на BBC Radio 4 или 'Question Time' на BBC Radio 1 звучит мысль о том, что ни один налогоплательщик не должен отдавать ни пенни в фонды этих бесполезных партий, это вызывает самые громкие овации. Гость программы и аплодирующая публика не уточняют, предпочитают ли они диктатуру, при которой процветает только одна партия.
Правда такова, что две основные британские партии разлагаются уже не первое десятилетие. Это повод не для торжества, а для большой тревоги. Как и Россия, Британия страдает от нашествия партий-однодневок, обычно крайне правых, и кандидатов с примитивной программой, выстроенной вокруг одной мысли. Привлекательность их упрощенчества является реакцией на поведение неповоротливых гигантов, которые рыщут вокруг в поисках определений, а также богатых спонсоров.
Разложение проявляется по-разному - от низких показателей членства до качества представительства. В случае лейбористов, местные профсоюзы и посредственные чиновники муниципалитетов прокладывают путь в парламентарии неотличимым друг от друга кандидатам. Ставшие обязательными в 1997 г. списки кандидатов, состоящие исключительно из женщин, блокируют возможности талантливым мужчинам. У консерваторов стареющие местные низовые партийные организации все более склонны выбирать кандидатов с самыми правыми взглядами. В результате талантливые депутаты в дефиците у каждой из сторон.
Если речь идет о спорах, связанных с финансированием, то от язвительных насмешек страдают их же авторы. В этом смысле партии сами отвечают за свой упадок. Лейбористы называли коррумпированным относительно чистое правительство Мейджора. Тони Блэр говорит, что теперь он сожалеет о тех обвинениях, но кается, имея в багаже три победы на выборах.
Проблемы были вызваны не только раздутым обвинением, но и чрезмерной реакцией лейбористов. Новое правительство обещало быть чище самого чистого в мире политики, где умение уходить от прямых ответов нужно для сохранения единства партий и правительств.
Браун совершил похожую ошибку, поставив на восстановление доверия. Если бы он не поднимал такой шум, то его уклончивость не так бы бросалась в глаза. На подобный риск идет и Дэвид Кэмерон, публично сомневаясь в честности Брауна. Настанет время, когда консерваторы оступятся, и стороны поменяются местами.
Вина лейбористов гораздо более очевидна - они приняли законы, призванные повысить прозрачность финансирования и были уличены в непрозрачности. У меня есть теория о том, почему некоторые чиновники оказались на удивление нерасторопными. Годами новые лейбористы считали некоторые законы источником ценных заголовков в прессе, а не практическими инструментами перемен. Было принято довольно немного законов, относящихся к борьбе с преступностью, и использовались они редко.
Антитеррористические законы, принятые после взрывов в Ома (Северная Ирландия), так никогда и не были применены. Блэр добился принятия законов, запрещающих охоту на лис, но охота на лис не прекращается. Законы о создании больниц Национальной службы здравоохранения оказались ненужными. Больницы можно было создавать и по имеющимся законам. Не принимая новых законов, можно было провести и меры в области образования, предложенные во время первого срока. Статус наследственного пэра был отменен, но пэры остались.
Предполагаю, что в столь свободной законодательной атмосфере некоторые чиновники-лейбористы трактовали законы о финансировании так же гибко, как об охоте на лис и наследственных пэрах.
Возможно, когда нынешний кризис будет преодолен, мы сможем перейти к еще более прозрачным нормам, при которых будут наложены ограничения на расходы, пожертвования, и увеличится государственное финансирование для того, чтобы снизить накал борьбы за доноров - занятие, малоприятное для любого партийного лидера. Но не обольщайтесь.
Финансирование партий является проблемой во всем мире, в том числе, в тех странах, где существует государственное финансирование. Проблемы останутся и в Британии, даже если своекорыстный интерес подтолкнет партии к свежему консенсусу. В конечном итоге, партии будут процветать или приходить в упадок в зависимости от того, как мы, страна, будем к ним относиться, а не от того, какими будут нормы финансирования.
Только в Британии люди столь охотно подхватывают обвинения в преступных махинациях. Совсем не случайно Браун стал третьим подряд премьер-министром, отбивающимся от обвинений в коррупции. В 1997 г. Мейджор проиграл, измученный коррупционными скандалами. Блэру бесконечно задавали вопросы о том, лжец ли он, а потом он стал фигурантом полицейского расследования. Теперь вопросы о честности задают Брауну. Вездесущий Йейтс из Скотланд-Ярда опять ведет расследование. Но сделайте шаг назад, проанализируйте характер таких разных людей, как Мейджор, Блэр и Браун, и вы увидите, что преступниками в буквальном смысле слова их назвать нельзя. Конечно, они виновны в ужасных просчетах, но это совсем не преступления.
Я бы хотел, чтобы некоторые разочарованные избиратели услышали лучшую из речей, произнесенных в ходе недавних дебатов после выступления Королевы на открытии сессии парламента. Лейбористка Дон Батлер (Dawn Butler) выступила в защиту политики как профессии, что в наше время редкость. Хотя она говорила, отстаивая позиции своей партии, ее выступление достойно того, чтобы его слушали в каждой семье. Она заявила: 'Не цинизм создал государство всеобщего благосостояния, не безразличие ввело минимальную зарплату и принесло мир в Северную Ирландию. Не апатия покончила с долговым рабством самых бедных людей в мире. Все это сделала политика. Вот на что она способна'.
Гостям и аудитории 'Any Questions', пьющим за упадок политических партий в Британии, следовало бы отметить, что сомнительная демократия в России - это наименее зловещий из вариантов развития событий, когда партии, лишенные финансирования перестают работать должным образом.
____________________________________
Майкл Макфол: План Путина ("The Wall Street Journal", США)
Брет Стивенс: Обаяние тирании ("The Wall Street Journal", США)
Норман Стоун: Неудивительно, что им нравится Путин ("The Times", Великобритания)
Похвала Путину ("The Guardian", Великобритания)
