В России давно закончилась борьба за власть - над органами безопасности, нефтяным бизнесом, СМИ, и практически всеми рычагами влияния. Кремль Владимира Путина, несмотря на недавние антиправительственные демонстрации, без особого труда вышел победителем из этих сражений, а результаты парламентских выборов только упрочат его позиции. Однако появилось внушающее тревогу подозрение, что Кремль 'положил глаз' на российскую культуру.
Совсем недавно министр культуры России приказал вычеркнуть ряд экспонатов из списка экспозиции, подготовленной для выставки российского современного искусства в Париже, которая финансируется государством. За последние несколько лет по меньшей мере на шестерых нонконформистов были заведены уголовные дела. В прошлом году хулиганы жестоко избили владельца художественной галереи - бывшего политтехнолога, специализирующегося на произведениях искусства, которые на могущественную Православную Церковь и Кремль действуют, как красная тряпка на быка. Виновные так и не были найдены.
Зато Кремль обхаживает некоторых знаменитых деятелей культуры, например, Никиту Михалкова, режиссера, которому в советскую эпоху официально дозволялось некоторое вольнодумство, и который ныне является большим почитателем Путина.
Начинают появляться признаки ответной реакции. В конце октября состоялась теледуэль между известным писателем Виктором Ерофеевым и Михалковым, который вместе с рядом товарищей написал, якобы от имени десяти тысяч деятелей культуры, верноподданническое письмо президенту с просьбой остаться у власти и после марта 2008 г., когда заканчивается его второй конституционный срок. 'Вы слышали о культе личности?', - спросил Ерофеев у Михалкова.
Михалков смешался. Ерофеев с большим отрывом победил в поединке по результатам зрительского голосования - большая редкость для нынешнего подконтрольного Кремлю телевидения.
Если какое-либо телевизионное ток-шоу и можно назвать знаковым событием для российской культурной жизни, то именно это. Рейтинг передачи взлетел до небес. Десятки писателей и художников подписались под петициями, в которых выражали свое негодование Михалкову за то, что он позволил себе выступить от их имени. Отныне линия фронта в области культуры четко обозначена.
Давайте не будем забывать, что речь идет не о советских временах, что художники, актеры, режиссеры и писатели в этой стране могут делать или говорить почти все, что им заблагорассудится, не боясь попасть в ГУЛАГ. Степан Морозов и Алексей Розин, которые играют анархиста XIX-го века Михаила Бакунина и поэта Николая Огарева в российской постановке пьесы 'Берега утопии' Тома Стоппарда, недавно за кулисами громко восхваляли свободную и кипучую жизнь российских театров.
Теоретически, пока центру власти ничего не угрожает, периферии - а именно там в основном и существует серьезное искусство - может дозволяться многое (российская поп-культура вроде бы никого не провоцирует, впрочем, думаю, что вряд ли она к этому стремится, а телевидение Кремль крепко держит в кулаке).
Несмотря на это, некоторые видные художники и писатели, которые не забыли многолетнюю мрачную историю репрессий, о которых россияне знают не понаслышке, озабочены ростом влияния церкви в государстве и беспокоятся, что правительство начнет посягать на свободу творчества, в той же манере, в какой оно брало под контроль другие сферы общественной жизни.
'Они очень быстро создают некое подобие Ирана, новую древнюю цивилизацию, цивилизацию православную', - сказал мне однажды вечером Ерофеев, сидя в своей квартире, окутанный плотным облаком табачного дыма, который по сию пору является неотъемлемым атрибутом каждого российского интеллектуала. - Атмосфера полностью изменилась. То, что позавчера разрешалось, сегодня уже стало опасным. Пока они еще не прибегают к репрессиям на советский манер, но дайте им еще пару лет, и они найдут способ. Результаты того ток-шоу стали шоком для властей, считавших, что ситуация стабильна и все готово к выборам'.
Пожалуй, Иран - это преувеличение, но Ерофеев не одинок в своих опасениях. 'Наше будущее превращается в наше прошлое', - сказал мне известный прозаик Владимир Сорокин. Пару лет назад молодчики из ультранационалистических молодежных группировок рвали его книги и засовывали их в огромный унитаз из папье-маше. В последнем романе Сорокина описывается Россия, в которой восстановлен древний авторитарный тип правления. 'Мы возвращаемся в эпоху Ивана Грозного', - предрек писатель, говоря о церкви, общей атмосфере замкнутости и антизападных настроениях.
Михалков, снимающий свой новый фильм на военной базе в окрестностях Москвы, с презрением отмахнулся от этих мрачных предчувствий: 'Посмотрите телевидение, послушайте радио и скажите мне, какие Вы видите ограничения?'. Он старался не проявлять своего раздражения. 'Художники абсолютно свободны, - сказал он. - Я считаю, что modus operandi России - просвещенный консерватизм', то есть нечто иерархическое, пронизанное духом религии и любовью к традициям.
Безусловно, это - официальная позиция. Часто можно услышать, что Россия никогда не проводила 'работу' над прошлым так, как это сделала Германия, и, действительно, когда этой осенью министр культуры пытался запретить выставку современного российского искусства в Париже, называя работы, оскорбляющие его художественный вкус, 'позором' для России, он всего лишь вторил старой советской 'песне', навлекая именно это на свою страну - позор. Выставка не смотря ни на что открылась (судя по всему ее спасло вмешательство высокопоставленных французских чиновников), но из экспозиции все же изъяли десяток работ, в том числе и 'Эру милосердия', работу группы 'Синие носы', на которой изображены два полицейских, целующихся в березовой роще.
Из этой истории явствует, что вполне безобидные произведения искусства могут в России вызвать резкую реакцию - выставленная в художественной галерее Запада подобная картина вряд ли привлекла бы к себе повышенное внимание. Но все определяет контекст. Качество в подобных делах большой роли не играет. Выставку 'Ощущение' (Sensation), проходившую пару лет назад в Бруклинском музее и вызвавшую шквал негодования римских католиков и мэра города Рудольфа Джулиани, вряд ли можно отнести к высокому искусству, но художники добились желаемого эффекта, расчетливо смешав религию с порнографией (и со слоновьим навозом). То же самое верно и в нашем случае: сражения на поле российской культуры ведутся вокруг тех же тем, составляющих 'коктейль Молотова' для цензоров - политики, религии и секса. Речь идет о культурных войнах, хорошо нам известных, но в контексте страны, чья система правосудия известна своей неэффективностью, если не коррумпированностью.
Против куратора парижской выставки Андрея Ерофеева, брата Виктора, теперь возбуждено уголовное дело, инициированное вице-спикером парламента, прокремлевскими молодежными группировками и духовенством. В последние месяцы обвинения были также предъявлены Юрию Самодурову, директору Сахаровского центра, музея и правозащитной организации, в связи с выставкой, на которой выставлялись все те же произведения искусства (в основном его обвиняют в разжигании религиозной розни).
Как и во всех культурных войнах, в этой тоже присутствует доля фарса: начальник Ерофеева, Валентин Родионов, директор Государственной Третьяковской галереи, явно чувствующий неловкость из-за того, что покорно пошел на поводу у цензоров, теперь подал в суд на министра культуры Александра Соколова. Ходят слухи о финансовых мотивах тех, кто извлекает выгоду из всех этих конфликтов вокруг запрещенных цензурой работ. В конце концов, это же Россия, где деньги сами по себе являются идеологией, ну и, конечно же, мы говорим о мире искусства.
И все же не может не вызывать изумления тот факт, что ни один из российских художников не выразил протест, когда из экспозиции парижской выставки изымали работы. 'Я не думаю, что российское художественное сообщество организовано в достаточной мере, чтобы защищать свои интересы', - заметил Ерофеев. Не удивительно, что выглядел он просто убитым.
В данных обстоятельствах очень сложно отличить довольство жизнью и собой от эгоизма или страха. Марат Гельман был союзником и политтехнологом Путина, но теперь он критически относится к Кремлю. Когда банда хулиганов прошлой осенью ворвалась в его художественную галерею и избила его, он выставлял работы художника-уроженца Грузии. В то время между Россией и Грузией разгорелся серьезный конфликт из-за ареста в Грузии российских офицеров по обвинению в шпионаже. Кремль начал массовую депортацию грузин.
Гельман не знает, кто именно, приказав его избить, хотел передать ему - а, возможно, и другим, подобным ему людям - определенное послание. Как он выразился, 'в России у власти много разных рук': Кремлю не обязательно отдавать прямые приказы своим многочисленным сторонникам - верующим, националистам и другим - действовать, как они верно или ошибочно считают, в его интересах. Тем не менее, Гельман думает, что преступников найти несложно, но только если того пожелают власти.
'Поднимающаяся в России волна антизападной истерии теперь затронула и мир искусства, и тут, конечно же, главную роль играет Церковь, - сказал Гельман. - Российское искусство иронично. Такова наша традиция. И именно это не нравится ни правительству, ни Церкви'. Мы разговаривали в его квартире, из окон который открывается потрясающий вид на символ возрождающейся Церкви - заново построенный Храм Христа Спасителя, который был когда-то взорван по приказу Сталина.
Когда мы разговаривали с Михалковым на военной базе в Подмосковье, он работал над продолжением своей оскароносной ленты 'Утомленные солнцем'. Вокруг солдаты в советской военной форме притоптывали, пытаясь согреться, в глубоких окопах, вырытых на широком, пустынном заснеженном поле. Небо было свинцового цвета. Помимо письма о переизбрании Путина, Михалков недавно ко всеобщему удивлению снял пропутинский рекламный ролик для предвыборной кампании. Он также создал преувеличенно восторженный документальный фильм в честь дня рождения президента, который был показан по государственному телеканалу. Михалков удалился в трейлер, чтобы продолжить разговор о ток-шоу, воспоминания о котором его, как и любого любящего внимание и власть человека, видимо, уязвляют.
'Почему люди боятся патриотизма?', - спросил он, желая обозначить разницу между этим понятием и ксенофобией. - Интеллигенция очень обеспокоена тем, что в школах преподают основы православной культуры. Это самая настоящая истерия'.
России нужна сильная власть, сказал он. 'Может быть, для так называемого цивилизованного мира это дико звучит. Но хаос в России станет катастрофой для каждого. Даже если Путин не всегда ведет себя абсолютно демократично, он все равно должен остаться у власти, потому что мы не можем быть уверенными в том, что новый президент в первую очередь не начнет разрушать то, что создал Путин'.
Когда я передал эти слова Александру Гельману, известному драматургу перестроечной эпохи, тот покачал головой. 'В советские времена была только одна партия, но существовали пьесы и книги, которые проповедовали демократические идеалы', - сказал он. Александр Гельман - отец владельца галереи Марата, поэтому вряд ли можно считать его мнение полностью непредвзятым. Однако он высказал хорошую мысль: ' Чем меньше демократии, тем большую важность приобретают деятели культуры. Если тенденция отхода от демократии продолжится, деятели культуры станут более влиятельными'.
'То, что писатели могут заменить политические партии - позор для России, - добавил он. - Но, возможно, именно это и должно произойти'.
_________________________________
Виктор Ерофеев: 'Православие - новая утопия' ("Le Monde", Франция)
Ядовитые комментарии в глянцевой упаковке: в России еще живы инакомыслие и сатира ("The International Herald Tribune", США)
