Sunday, December 9, 2007; B02
Я приехал в Россию в начале 90-х годов. Прожив здесь некоторое время, я, как-то проходя по улице в Москве, дал несколько банкнот старушке, просившей милостыню. Увидев деньги, она схватила меня за рукав, вынула из кармана красную пенсионную книжку и показала мне. Там была написана цифра, которой, как она сказала, в старые времена ей хватало на месяц спокойной жизни. Оказалось, что я дал ей столько же - но в то время все эти рубли стоили примерно три доллара.
После того, как на прошлой неделе "Единая Россия", партия президента России Владимира Путина, одержала на парламентских выборах столь разгромную победу, множество друзей и коллег на Западе спрашивают меня, почему русские люди одобряют курс своего нынешнего правительства - по мнению спрашивающих, явно антидемократический - и почему они так не доверяют нам.
Что мне им ответить? Чтобы понять современную Россию, нужно с самого начала отбросить все сложившиеся представления о ней и задуматься, а чем живут простые люди - та же женщина, стоявшая с протянутой рукой на улицах Москвы.
Только представьте, что испытала она вместе с миллионами других людей в девяностые годы, когда страна практически в одночасье 'переключилась' с коммунистического режима на режим рудиментарной рыночной демократии. Все сбережения и пенсии были уничтожены гиперинфляцией, правительство расписалось в неспособности выполнять свои обязательства. В первые пять лет того десятилетия валовой внутренний продукт России упал более чем на 50 процентов, а цены выросли в шесть тысяч раз. Назвать такую ситуацию 'падением жизненного уровня' может только человек, больной безудержной страстью к эвфемизмам.
На рубли, которые в начале девяностых торговались к доллару как 70:1, а к 1997 году - уже ниже 5000:1, никто и смотреть не хотел. Русские, когда-то гордая нация, 'своей' валютой выбрали американский 'зеленый'. Россию захлестнули преступность и коррупция: на улицах взрывались машины и постоянно слышались перестрелки. Экономика больше, чем когда либо еще, оказалась в плену у богачей и власть предержащих. Снизу ее основы подтачивались общим недоверием народа к институтам государства.
Русским говорили, что лишения скоро пройдут, и все заживут спокойной жизнью и гораздо лучше, чем раньше. Однако в 1998 году, после нескольких лет шоковой терапии и убийственного передела социально-политического пространства, экономика их страны снова оказалась в долгах; начался валютно-банковский кризис. Люди снова - во второй раз за десять лет - потеряли накопленное, снова оказались в самом низу лестницы социального неравенства. С их точки зрения, эта трагедия стала лишь горьким плодом, которую принесло искусственное насаждение новой западной системы. Люди спрашивали себя: 'Если это и есть демократия, почему мы должны хотеть ее строить'?
Поэтому вряд ли можно удивляться тому, что они поддержали Путина, пообещавшего прекратить эксцессы прошедших лет и снова принести в жизнь России стабильность и чувство собственного достоинства. То время стало поворотной точкой в истории российской нации - как с политической, так и с психологической точки зрения.
Если выразить эту мысль простым языком, то русские поддержали своего президента потому, что он сделал одну вещь, которую политики, кстати сказать, делают нечасто: он выполнил то, что обещал. Нынешняя Россия стремительно возвращается в число крупных экономических держав; уже сегодня по объему экономики она десятая в мире. По данным Счетной палаты Российской Федерации, 80 процентов экономики находится в частных руках. В страну рекой стекаются доходы от экспорта нефти - в рейтинге крупнейших добывающих стран Россия вышла на первое место, обойдя Саудовскую Аравию.
Рублю вернули конвертируемость - специально для того, чтобы иностранные инвесторы чувствовали себя спокойнее, - и народ тоже снова выбирает рубли. Правительство Путина ввело в стране плоскую, прозрачную 13-процентную шкалу подоходного налога, который граждане действительно платят - а между тем еще десять лет назад ситуация была совершенно обратная, гражданин и государство взаимно не доверяли друг другу. Государственный долг сокращен, фондовый рынок стабильно идет вверх, еще более высокими темпами растут среднедушевой доход и потребительские расходы; средний класс активно растет, преступность же, наоборот, снижается.
Еще недавно Москва представляла собой единственный в стране 'пузырь' богатства. Теперь же - и, совершив недавно деловую поездку по десяти российским городам, я убедился в этом - экономический рост стал общенациональным явлением. В любом городе, куда бы я ни приезжал, горизонт был истыкан стрелами башенных кранов.
Если из-за границы решение Путина заменить выборных губернаторов назначенцами видится исключительно как удар по демократии, то те, кто реально живет в российской глубинке, в восторге: наконец-то, говорят они, Путин приструнил местных князьков, тянувших из них соки. Теперь налоги уходят в Москву - и возвращаются оттуда в виде государственных вложений в строительство школ, больниц, дорог и мостов.
Еще русские гордятся усилением роли своей страны в мировой экономике. В первой половине года чистый объем иностранных инвестиций составил 60 миллиардов долларов. Российские корпорации выходят за границу; только в прошлом году объем российского экспорта в Соединенные Штаты вырос на 30 процентов.
На президентских выборах, до которых осталось всего три месяца, граждане России проголосуют кошельком - и президент, стабильно имеющий рейтинг выше 70 процентов, будет вознагражден за повышение уровня экономической безопасности и общественного порядка. На прошлой неделе бывший советский лидер Михаил Горбачев также заявил, что Путин 'вытащил Россию из хаоса' и что ему 'обеспечено место в истории'.
Теперь что касается недоверия русских к Западу и, в частности, к Соединенным Штатам. Просто они хорошо помнят 90-е годы. Сначала все отношения между двумя странами заключались в том, что США диктовали России, как ей решать проблемы своей молодой и хрупкой демократии, а также как ей вести свои финансовые и международные дела - а когда российская экономика рухнула, Запад отвернулся от России и извел горы бумаги на некрологи и рассуждения о том, что в политическом и экономическом плане Россию можно списывать со счетов. После такого любому будет понятно, почему платформа Путина, в основе которой лежит восстановление национальной силы и гордости, так способствовала росту его популярности.
Большинство жителей России уверены, что отказ от контроля над бывшим Советским Союзом, на который ее столь активно подталкивал Запад, зашел слишком далеко и подорвал безопасность их собственной страны. По их мнению, Америка, поддержавшая 'оранжевую революцию' и 'революцию роз' в бывших странах советского блока, и НАТО, периодически заговаривающая о расширении в Грузию и на Украину, также подрывают стабильность в России. Когда-то русские надеялись на действительно плодотворное партнерство с Соединенными Штатами, но сегодня, оглядываясь назад и видя лишь годы реальных и воображаемых клятвопреступлений с их стороны, они спрашивают себя: 'Если это и есть наши друзья, почему мы должны хотеть с ними дружить'?
Те, кто считает, что беспокойство вокруг подобных вопросов надуманно и нереально, словно не замечают установившейся сегодня в мире острой асимметрии глобального влияния. Русские прекрасно понимают, что США сегодня - это самая мощная в военном отношении мировая держава. За осознанием этого следует чисто практическая вещь: любая страна просто не может не реагировать, видя, что господствующая держава продвигает границы своего основного военного альянса на территорию сопредельных этой стране государств. К тому же, чего еще можно ожидать от России, в истории которой было так много иностранных вторжений - включая и блицкриг Второй мировой войны, унесший 20 миллионов жизней и выкосивший целое поколение?
Для русских национальная гордость - это вопрос не только общественного, но и личного порядка. Поэтому не надо удивляться тому, что вошедшая у Запада в привычку манера обращаться с их страной как с державой второго порядка, своего рода 'младшим братом', лишь подпитывает их негодование. Америка тянет с согласием на вступление России во Всемирную торговую организацию, и это наносит российской экономике какой-то ущерб, но то, что Россию не пускают туда, где уже собрались все лидеры мировой экономики, воспринимается гораздо острее - как оскорбление.
После того, как история с Dubai Ports World вылилась в скандал, власти США ввели против компаний и граждан России и других 'новых' экономических держав до чрезвычайности жесткие законодательные барьеры. Может быть, при взгляде на общую картину американо-российских отношений это покажется простой банальностью, но последствия таких действий могут откликаться еще долго. Помню, почти пятнадцать лет назад я, беседуя с одним из молодых российских министров в его кабинете - он сохраняет свое влияние и поныне, - отметил, с какой горечью он говорит о том, что с ним и его коллегами американцы общаются словно какие-нибудь имперские чиновники. 'Мы еще молоды, - сказал он тогда, - и мы никогда не забудем подобного обращения'.
Сегодня я слышу и чувствую, что в России так думают еще очень и очень многие. Поставьте себя на их место, а потом пройдите через то, что прошли они - и вы поймете, почему они так любят президента Путина.
Борис Йордан - американский бизнесмен, инвестор. В настоящее время проживает в Москве.
____________________________________
Путин: победа 'российского Рейгана' ("Time", США)
Николай Петро: Почему проигрывают российские либералы ("The International Herald Tribune", США)
Майкл Макфол: План Путина ("The Wall Street Journal", США)
Брет Стивенс: Обаяние тирании ("The Wall Street Journal", США)
Норман Стоун: Неудивительно, что им нравится Путин ("The Times", Великобритания)
