Лондон - Как-то вечером чуть более года назад Дерек Конлон (Derek Conlon) как обычно пришел в "Pine Bar" в районе Мэйфер, в котором он играл на фортепьяно. Там он присел за один из столиков, чтобы выпить чашку кофе. Поговорил с барменом, расслабился, прошелся по бару и начал перебирать клавиши.
Из-за этой чашки кофе он провел бессчетное количество бессонных ночей.
Через некоторое время Конлон, ирландец по происхождению, известный своим умением легко переходить с Элтона Джона (Elton John) на Фрэнка Синатру (Frank Sinatra), узнал, что перед ним за тем столом сидел Александр Литвиненко, бывший российский шпион, который умер, выпив чай, отравленный радиоактивным полонием-210.
Затем новости стали еще хуже: несмотря на то, что чашка была помыта в посудомоечной машине, на ней сохранились остатки чая, поданного Литвиненко.
"Мой пиджак, мое пианино, мой микрофон, все, что я использовал во время пения, было заражено. Ко мне домой приходили люди из министерства здравоохранения в белых защитных костюмах со счетчиками Гейгера. Все соседи спрашивали: 'Что происходит?'", - рассказывает 44-летний Конлон, которому был поставлен диагноз сильного, но не представляющего опасности для жизни отравления полонием.
В годовщину смерти Литвиненко, 23 ноября, члены его семьи и его друзья посетили больницу, где он провел около месяца, на протяжении которого его внутренние органы отказывали один за другим, и увитое виноградом викторианское кладбище в северной части Лондона, на котором он был похоронен в свинцовом гробу.
Они повторили свои обвинения против властей президента России Владимира Путина, от которых, по их мнению, поступил полоний, использованный для убийства Литвиненко, неоднократно критиковавшего эти власти.
Однако хотя по факту смерти бывшего агента было проведено международное расследование на самом высоком уровне, а правительства России и Великобритании обменялись высылками дипломатов, 17 случаев отравлений, подобных отравлению Конлона, остались практически незамеченными широкой общественностью.
В число пострадавших входит вдова Литвиненко Марина, работники бара и врачи больницы, в которой он умер. Как сообщает английское министерство здравоохранения, все 17 человек получили такие дозы отравления полонием, которые могут представлять потенциальную, хотя и не смертельно опасную, угрозу их здоровью.
Теперь Конлон делит свою жизнь на часть, которая была до того, как он сел за столик, за которым перед ним сидел Литвиненко, и на ту, которая наступила после.
Музыкант, который до этого вел cпокойную, размеренную жизнь, стал страдать от приступов тревоги, высокого давления и частых приступов паники. Будучи уверенным, что никто больше не хочет, чтобы он продолжал работать в баре, Конлон уволился и вскоре переехал на Карибы.
Там, по его словам, он начал писать песни, которые находят отклик в душах других людей. Его песня "Печальный и одинокий", в которой рассказывается о мужчине, "гуляющем по ночным улицам... лучше которых места нет", заняла второе место в категории джаз и блюз на состоявшемся в этом году в Великобритании конкурсе композиторов.
Все началось с появления новостей о том, что Литвиненко получил смертельное отравление радиоактивным изотопом и с того, что следствие стало тщательно изучать все места, которые он посещал за несколько часов до ухудшения самочувствия. Об этом Конлон рассказал в интервью, которое он дал в баре "Piano Bar" - в небольшом заведении, располагающемся на третьем этаже в районе Кенсингтон, где он играет два раза в неделю.
"Чем все закончится?"
"Они сказали, что они хотят, чтобы я сдал несколько тестов", - вспоминает Конлон. Он сдал мочу на анализ, а через неделю его позвали в отель, где его ждали несколько докторов.
"Врачи выглядели хмурыми, - рассказывает он. - 'Пройдемте с нами', сказали они. Я спросил: 'Что, все так серьезно?' 'Новости не очень хорошие - результаты анализов вызывают беспокойство, они немного высокие.' Они начали объяснять мне, что такое миллизиверт. От одного до десяти - низкий уровень, от десятков до сотен - причина для беспокойства. У меня было 40".
Они хотели, чтобы он прошел другие тесты. "Наконец, я спросил: 'Чем все закончится?' Они ответили: 'В ближайшем будущем все будет нормально. Потом с вероятностью 25 процентов у вас будет рак'" - что лишь незначительно превышает шансы большинства людей на развитие этой болезни, но все же дает достаточно поводов для беспокойства ему самому и его близким.
"Они проверяют кровь, проверяют глаза. 'Что вы чувствуете, когда вы чихаете?', спрашивают они. Я отвечаю: 'Мне больно'. Все это заставляет постоянно думать о произошедшем. Люди начинают спрашивать, не опасно ли находиться рядом с тобой, все ли с тобой в порядке".
"Я внушаю ужас, я постоянно пожимаю людям руки, это часть моей работы, а они стараются побыстрее отдернуть свою руку, и ты видишь, что они чувствуют, когда смотришь на них... Я казал себе, что нужно попытаться это пережить".
"Pine Bar" снова открылся в другой части отеля "Millennium", и Конлон продолжал там играть, однако ему и его окружению было непросто забыть о произошедшем.
"Люди не хотели приходить в этот бар, - говорит он. - Я чувствовал, что я не могу там работать. Я подумал, что мне стоит сменить обстановку, однако сказать всегда легче, чем сделать. Я имею в виду, что в городе не так уж и много баров, в которых играют на фортепьяно, и появляется чувство неуверенности. Возьмут ли меня? Или они подумают то же самое, что и все остальные?"
Возрождение на Карибах
Когда появилась работа на Барбадосе, Конлон воспользовался этой возможностью.
"Я уехал так далеко, как только смог. И там, после двух недель великолепного отдыха, я начал все забывать, начал приходить в себя. Я расслабился. Жизнь на Карибах такова, что если вы не можете там почувствовать себя расслабленным, то у вас действительно серьезные проблемы".
Он начал писать песни. Кто-то посоветовал ему выступить с песней "Печальный и одинокий" на конкурсе в Великобритании, и он купил билеты на самолет.
Он достал из запасников записи некоторых песен, написанных им несколько лет назад с музыкантом коллектива певицы ЛиЭнн Раймс (LeAnn Rimes), поющей в стиле кантри, которые в этом месяце появятся на сайте iTunes; недавно он вернулся из концертного тура по Германии и Бельгии.
"Теперь я пишу песни постоянно, - говорит он. - Все только начинается. Как будто открылась новая дверь. Когда вам плохо, вы всегда ждете изменений к лучшему, и вот это лучшее настало. Это нечто вроде признания".
Период полураспада полония составляет 50 дней. Он ожидает, что результаты последних анализов покажут, что яд полностью вышел из его организма.
"Это, конечно, трагедия, но не такая, как если бы я потерял супругу, - говорит Конлон. - Просто мне не повезло оказаться не в том месте не в то время. Однако я не умер. И ты должен каждый день делать максимум того, что ты можешь, понимаете меня?"
Как говорится, вы можете делать что угодно, только не стреляйте в пианиста.
____________________________________________________________
Агенты хотели, чтобы я 'предал Литвиненко' ("The Times", Великобритания)
Памяти Александра Литвиненко ("The Spectator", Великобритания)
