В понедельник мы стали свидетелями выдвижения кандидата в президенты, завершившего многомесячный процесс 'отсечения' конкурентов, маневрирования и закулисных политических интриг. Это решение скорее всего будет иметь далекоидущие последствия для ситуации в мире, и возможно заставит нынешних обитателей Белого дома поломать голову над тем, как на него реагировать.
Если вы подумали, что речь идет о том, как Опра Уинфри (Oprah Winfrey) выступила в роли капитана 'команды болельщиц' на выдвижении сенатора от штата Иллинойс Барака Обамы (Barak Obama), то вы ошибаетесь. Впрочем, оглушительная какофония, сопровождавшая это мероприятие, настолько заполнила американские телеэкраны, что можно было запросто пропустить то, более важное, событие, которое я на самом деле имею в виду - решение президента Владимира Путина поддержать кандидатуру первого вице-премьера Дмитрия Медведева в качестве своего преемника на президентских выборах в марте 2008 г.
В отличие от поддержки, оказанной Обаме знаменитой телеведущей, - ее воздействие нам еще предстоит оценить - путинское 'благословение' по сути гарантирует, что именно Медведев займет президентский кабинет в Кремле. Кремлевские политтехнологи будут обыгрывать это решение - несмотря на то, что мнение российского электората при выборе следующего главы государства фактически не учитывается - как проявление 'демократии в действии', и 'упорядоченную, легитимную передачу власти'. Что ж, насчет упорядоченности сомневаться не приходится. Медведев уже четко дал понять, что выступает за максимально плавный переход высшего поста в государстве от одного человека к другому, мотивируя это необходимостью 'обеспечить преемственность в осуществлении курса, которым идет наша страна уже восемь лет'. Другими словами - вот вам новый начальник, точно такой же, как прежний.
Впрочем, произойдет ли реальный переход власти от одного президента к другому, сказать сложнее.
За последний год мы слышали бесчисленное множество прогнозов относительно того, какой именно из нескольких возможных сценариев задействует Путин, чтобы фактически остаться у власти и управлять страной из другого - уже не президентского - кресла. Медведев не оставил сомнений, что выбран был тот путь, который большинство наблюдателей считало наиболее вероятным. Путин теперь станет премьер-министром: пребывание на этом посту, в отличие от президентского, не ограничено никакими временными рамками.
'Считаю принципиально важным для нашей страны сохранить на важнейшей должности в исполнительной власти - должности председателя правительства Российской Федерации - Владимира Владимировича Путина, - заявил Медведев. - Обращаюсь к нему с просьбой дать принципиальное согласие возглавить правительство России после избрания нового президента нашей страны'.
Это ни в коей мере не означает, что Путин станет 'вторым лицом' при своем давнем политическом соратнике. Сорокадвухлетний Медведев познакомился с нынешним президентом еще в начале девяностых, когда оба работали в мэрии Санкт-Петербурга, и почти наверняка можно сказать, что в их тандеме он будет и дальше играть роль 'младшего партнера' - станет, как заметил один мой московский коллега, 'президентом со всеми конституционными полномочиями английской королевы'.
Теперь в качестве 'обоснованной гипотезы' высказывается мнение о том, что, пока Путин остается главой государства, одной из приоритетных задач нового состава парламента, избранного в начале декабря, в ходе первой сессии станет передача многих президентских полномочий и обязанностей премьер-министру. В настоящее время 'силовые министерства' - Минобороны, МИД, МВД, спецслужбы - напрямую подчинены президенту. Теперь, как ожидается, их передадут в ведение премьера.
Впрочем, как отмечает один московский политолог, реальным признаком того, что российским государством по-прежнему будет управлять Путин, станет процедура передачи новому премьеру 'ядерного чемоданчика'. 'Эти коды запуска являются подлинным символом власти - вроде скипетра и державы, которые в древности держали в руке короли и императоры. Когда это произойдет, мы сможем сказать с уверенностью: перераспределение власти в стране произошло. Думаю, что, пересаживаясь из одного кресла в другое, г-н Путин согласится расстаться с этими ядерными 'скипетром и державой' не больше, чем на несколько часов'.
Однако простым превращением премьерского кабинета в конституционный центр власти сосредоточение всех рычагов управления страной в путинских руках не исчерпывается. Как водится в российской политике, наиболее емко ситуацию подытоживает последний анекдот на эту тему. Вот как он звучит: 'Президент холдинга 'Газпром' - 'ЛУКойл' - 'ЮКОС' - 'Рособоронэкспорт' - 'Российское молочное производство' - 'АвтоВАЗ' - 'Русский лес' - 'Русский алюминий' - 'Всероссийская золотодобывающая компания' Владимир Владимирович Путин согласился выделить в своем графике время для встречи с президентом Российской Федерации'.
Путин не только будет и дальше 'присматривать' за этой гигантской финансово-экономической империей, в которой практически всеми прибыльными отраслями управляют либо 'чекисты' (так в России называют сотрудников спецслужб), либо политические соратники президента из Петербурга, но и скорее всего займет пост генерального секретаря партии 'Единая Россия'. В результате контроль над крупнейшей, поддерживаемой Кремлем политической партией и почти всеми важными секторами экономики окажется в руках узкого круга 'избранных', что в условиях высоких нефтяных цен равносильно фактически неограниченной власти.
'Все это означает, что в обозримом будущем в России вряд ли состоятся подлинно состязательные выборы, - отмечает упомянутый московский политолог. - Возможно, пройдут десятилетия, прежде чем в стране появится партия, способная бросить вызов 'Единой России'. В нынешней системе просто не осталось пространства - не осталось кислорода - для любого политического движения, способного противостоять путинской клике'.
На вопрос о том, как отразится на жизни простых россиян тот факт, что царский скипетр останется у Путина уже в роли премьера, наиболее вероятный ответ звучит так: 'Очень мало'. Из высказываний многих граждан, действительно проголосовавших на недавних парламентских выборах, становится ясно, что в пост-ельцинскую эпоху людей заботит лишь 'стабильность' а не реальная представительная демократия. 'Максимум, на что мы пока можем надеяться, - заметил мой давний московский друг, - это то, что мы не вернемся к [советским] временам, когда людей бросали в тюрьмы или запирали в психушках, чтобы заткнуть рот тем, чей политический протест раздражал власти'.
В свою очередь, избранного Путиным преемника по-прежнему не смущает тот факт, что вскоре он возглавит политическую систему, имеющую внешние атрибуты демократии, но без промедления ликвидировавшую почти все демократические институты, как только находились подходящие способы для их демонтажа. Страх, внушаемый Россией, для него важнее, чем справедливый политический строй, функционирующий на основе общественного согласия. Так, Медведев подчеркнул: 'Стало другим отношение к России в мире. Нас не воспитывают, как школяров. Нас уважают, с нами считаются. Россия вернула себе подобающее место в мировом сообществе'.
Рейбен Ф. Джонсон - обозреватель Worldwide Standard
____________________________________
Путин: победа 'российского Рейгана' ("Time", США)
Николай Петро: Почему проигрывают российские либералы ("The International Herald Tribune", США)
Майкл Макфол: План Путина ("The Wall Street Journal", США)
Брет Стивенс: Обаяние тирании ("The Wall Street Journal", США)
Норман Стоун: Неудивительно, что им нравится Путин ("The Times", Великобритания)
